«Я ж от многих бед пошел в Индию», — сообщил в XV веке неудачливый тверской купец Афанасий Никитин, претерпевший немало «бед» и в самой Индии. «Сияющий» (India shining!) образ этой страны воспроизводится совместными усилиями индийского госаппарата и туриндустрии, а в России произрастает Феникс-птицей из экзальтированного восприятия нашими соотечественниками их собственных поездок в Гоа, Путтапарти, Пушкаре и Ришикеше: «Нам, русским, за границей иностранцы ни к чему»

Толпы людей трясутся на ухабах в переполненных автобусах или бредут под обжигающим солнцем по пыльной обочине забитого транспортом шоссе, чтобы упереться в многокилометровую и многочасовую очередь.

Обзор описывает ситуацию в «официальной» культурной географии декларируемой Индийским советом по исследованиям в области общественных наук. Этот подход формировался на протяжении последнего столетия в колониальном и позднее в постколониальном государстве при игнорировании давней и оригинальной геоцентристской традиции собственно Южной Азии. Авторский анализ «чужого», т.е. привнесённых с Запада и применённых к исследованию Индии идей, свидетельствует о том, что в таком понимании культурная география не обнаруживает ни своего предмета, ни своего метода, а только лишний раз указывает на то, что человек и всё его окружение существуют в общем пространстве.