«Диаспора» — это, пожалуй, самый не любимый мной термин из тех, что пользуются популярностью в мире академического литературоведения и культурологии, с которым я связал свою жизнь. Особенно меня раздражает то, что специфическая этическая аура, окружающая это слово, заставляет нас относиться с пиететом и осторожностью ко всем феноменам, при описа­нии которых оно используется

За прошедшие десятилетия в той академической области, которую мы назы­ваем «гуманитарными науками», по-английски «Humanities and Arts» (или в других языках «Sciences humaines», «Geisteswissenschaften» — существует множество специфических для разных стран, но при этом семантически до­вольно близких слов для обозначения этого раздела дисциплин), было за­явлено столько «поворотов», что, ретроспективно, для недавнего прошлого оказывается более характерным, скорее, само количество предложений, не­жели какой-либо из известных нам поворотов. До конца ХХ в., я полагаю, многие из обещанных «поворотов» превращались в более или менее жизне­стойкие «парадигмы», тогда как из возникших в новом тысячелетии бук­вально несколько достигли институционализации того же уровня. Но для меня первоначальный вопрос состоит не в том, какой из провозглашаемых сейчас или в ближайшем будущем «поворотов» получит широкий резонанс. Вопрос, в нашем индивидуальном случае, состоит в том, что означает для гу­манитарных наук поворот в сторону «антропологии»?

В статье анализируется кризис современной гуманитаристики и его причины. В качестве проекта обновления гуманитарных дисциплин предложена программа реанимации "событийной культуры", ядром которой должен стать феномен присутствия. Автором предложен альтернативный подход к функциям и задачам гуманитариев, который позволяет учесть изменившийся хронотоп. Ключевые слова: присутствие, историцистский хронотоп, филология, событийная культура