То, что современная система отношений товарного производства, распределения, обмена и потребления и представляющий ее на поверхности явлений рынок существенно изменились по сравнению с моделью, описываемой в работах представителей классической и неоклассической экономической теории позапрошлого и прошлого веков, никому доказывать не нужно. В предшествующих работах мы показали те изменения рынка, что связаны с развитием обобществления материального производства (категория, не существующая в неоклассике, но играющая важнейшую роль в классической марксистской политической экономии конца XIX – начала XX вв., прежде всего – в работах В. И. Ленина и Р. Люксембург) и с прогрессирующей гегемонией корпоративного капитала (а это уже преимущественно социофилософские работы А. Грамши и его последователей).

До революции 1917 года вопрос о своевременности революции в России вообще не вставал для Розы Люксембург как некая особая проблема. Ее позиция по отношению к вопросу своевременности русской революции совпадала с позицией всей революционной социал-демократии, как российской, так и западной. Да, социально-экономические предпосылки социализма в России слабы, но внутренние противоречия в России выдвигают пролетариат на авансцену освободительного движения и позволяют ему, опираясь на поддержку разгорающейся мировой революции, бороться за социалистические цели. Однако события 1917–1918 гг. заставили Розу Люксембург осмысливать вопросы о том, какое развитие может получить изолированная русская революция. А ответ на этот вопрос в значительной мере зависел и от оценки ее своевременности под углом зрения выяснения вопроса о влиянии недостаточных внутренних (и, как оказалось, – вопреки прежним ожиданиям, – и внешних) предпосылок революции на ее развитие и исход.