Основой настоящей заметки стали материалы по похоронно-поминальной обрядности, записанные от русских, проживающих в селе Лойма и населенных пунктах Лоемского сельского совета (деревни Матвеевская, Тарасовская, Козловская, Уркинская, Тарбиевская, Вотинская, Ула, Галактионовская) Прилузского района Республики Коми — района с преобладающим коми населением. Первое датированное упоминание о Лойме и окружающих ее деревнях относится к 1620 г.: в дозорной книге Сольвычегодского уезда описаны поселения, находившиеся на территории так называемой Лузской Пермцы, в состав которой входил и Лоемский осадный городок [Жеребцов 2004: 88]. За время своего существования Лойма была частью многих административно-территориальных единиц — Устюжской земли, Сольвычегодского, Лальского и Усть-Сысольского уездов Вологодской губернии [Жеребцов 1994: 139]. К Республике Коми (ранее: Автономная область Коми) была присоединена в 1921 г. Демографический и этнический состав Лоймы сформировался за счет миграционных потоков русских из центральных, северо-восточных и северных губерний

В числе кодов, которые реализуются в текстах традиционной культуры, исследователи выделяют цветовой код (см., например: [Раденкович 1989]), отмечая, что посредством цвета может быть описан текст традиционного обряда в целом (применительно к погребальному обряду см.: [Микитенко 2007: 23]). Свадьба «насыщена» цветом, это очевидно из многочисленных этнографических очерков и публикаций, посвященных изучению обряда: хроматические характеристики указываются при описании одежды и аксессуаров участников ритуала, предметного ряда и пр. Колористический «словарь» поэтической составляющей ритуала включает цветообозначения, использование которых неслучайно: они в комбинации с другими поэтическими средствами передают идею свадебного ритуала — осуществить «переход» жениха и невесты в другую социальную группу, закрепить за ними новый статус и декларировать это событие

Тема информационной безопасности детей в контексте современной российской политики парадоксальна. С одной стороны, все просто. Детей нужно защищать — и точка. Общество и государство должны заботиться о психологическом благополучии подрастающего поколения, а для этого — ограничивать им доступ к тому, что потенциально может навредить или дурно на них повлиять: это ужасы, чрезмерное насилие, эротика, бранная лексика, образцы социально не одобряемого поведения и т. д. С другой стороны — тоже все просто: проблема угроз детям со стороны массмедиа... надуманна. И даже если это не совсем так, попытки властей определять, что и кому можно смотреть (слушать, читать), а чего нельзя, являются недопустимым вторжением в частную жизнь и детей, и их родителей. Ограничение доступа к информации — прямой путь к административному произволу, и понимание этого показывает всю фальшь действий государства в этой сфере.