Двадцать пять лет назад в ответ на вопрос профессора истории из Гарвардского университета Эммы Ротшильд, чем бы я хотел заниматься в рамках международного проекта по продвижению и дальнейшей разработке новой концепции безопасности, я предположил, что это могла бы быть тема «Миграция и безопасность».

Монголия вошла в мою жизнь в июле 1974 года, когда я, лаборант Института археологии АН СССР, впервые принял участие в работе СМИКЭ — Советско-Монгольской историко-культурной экспедиции.

Представления об исторических персонажах в значительной мере являются производным той эпохи, в которой они формируются. Научное знание помогает собрать некий «скелет» фактов о герое, признаваемых более или менее точными и объективными. Однако реконструкции по такому «скелету» личности героя, тем более даваемые ей оценки, вряд ли могут так же уверенно претендовать на точность и объективность. Мы воссоздаем и интерпретируем лишь приблизительные и изменчивые образы, и каждый раз историко-культурный контекст воссоздания и толкования определяет и средства для этих операций, и их конечный результат