Современное развитие цивилизации выявляет новые и все более сложные тенденции в развитии полов. Речь идет как о биологических, так и социальных сторонах проблемы. Отметим основные аспекты эволюции пола, имеющие философский (предельно общий) характер.
Прежде всего, это вопрос о специфике биологического и социального полов. В решении данного ключевого вопроса гендеристики автор исходит из определения социального пола, или гендера, как возрастной когорты людей. Когорты существуют как три относительно самостоятельные и автономные группы людей – молодого, зрелого и старшего возраста. Жизнь отдельного индивида протекает между двумя абсолютными датами – датой рождения и датой смерти. В случае нормальной судьбы человек через определенные интервалы времени переходит из одной возрастной группы в другую. Это путешествие в рамках трех основных когорт является асимметричным в плане его необратимости. Человек, как и его поколение, не может эволюционировать в обратном направлении: от старшего и зрелого возраста к более молодому. Понятие «поколение» достаточно часто сближают вплоть до отождествления с понятием гендера. В частности, это происходит, когда в качестве трех поколений рассматривают родителей, детей и внуков. Между тем, категориальный смысл поколения следует искать, главным образом, в демографическом контексте, т.е. поколение включает в себя людей, родившихся в течение года [1]. Число поколений в каждой когорте зависит, в первую очередь, от средней продолжительности жизни в отдельных регионах планеты и в рамках мирового сообщества в целом.
Следовательно, биологический и социальный пол – далеко не идентичные явления и в силу этого не могут в каком-либо плане отождествляться. Различны и их судьбы. Полагаю, что биологический пол, который начал свою эволюцию задолго до социального, первым же ее (эволюцию) и завершит. «Полы, когда-то появившись, рано или поздно должны уступить свое место более совершенной системе настройки на изменяющуюся внеш­нюю среду, - пишет В. Искрин. - Иначе говоря, они сойдут с исторической сцены. Их отмира­ние будет связано с кардинальными изменениями материального носи­теля. Главным элементом материального носителя социальной формы движения материи являются люди. Они, замещаясь в ходе вселенского прогресса более совершенными существами, неизбежно станут объек­том радикальной, затрагивающей и полы, биологической трансформа­ции» [2] .
По-видимому, цивилизация со временем перейдет к формированию неполовых субъектов не только на биотическом, но и на небиологическом субстрате. Однако это не будет означать появление некоего «среднего пола», прогнозируемого современной научно-фантастической литературой, прежде всего, американской. Так, один из крупнейших фантастов современности А. Азимов в романе «Край основания. Основание и земля» живописует об устройстве общества на планете Солярия, где люди научились жить в одиночку, каждый отдельно. Даже необходимость продолжения рода, для чего непременно потребовались бы встречи и сотрудничество двух полов, стали со временем рассматриваться в качестве препятствия для развития свободы. Чтобы достичь свободы, которой не препятствуют секс, любовь и эмоциональные отношения, соляриане пошли на радикальные генетические изменения собственной природы, создав людей среднего рода, или гермафродитов. В результате жители планеты “стали целыми людьми, объединив и мужские, и женские черты в одном теле...” [3].
Сходные идеи мы встречаем в романе другой известной американской писательницы У. Ле Гуин «Левая рука тьмы». Жители планеты Зима, расположенной на самой окраине галактики – существа, не знающие кем станут (мужчиной или женщиной) на пике сексуального цикла и не имеющие возможности выбора, т. е. любой может зачать и родить ребенка. С прекращением лактации каждый обитатель планеты снова становится существом неопределенного пола или андрогином. Жители Зимы потенциально и он, и она. Пять шестых своей жизни они пребывают в состоянии бесполой стерильности. Следствием этого является тот факт, что каждого оценивают и уважают только как человеческое существо. У жителей этой планеты никогда не было войн, здесь отсутствует сексуальное насилие, «сильная» и «слабая» половины человечества, хозяева и рабы [4].
Айзек Азимов, Урсула Ле Гуин, как и многие другие писатели-фантасты, ведут поиски позитивного общественного идеала не столько на путях структурно-социальных преобразований, сколько на путях преимущественно биологических трансформаций. Между тем, любые сценарии будущего человечества, исходящие из представления о слияния мужского и женского полов, представляются методологически несостоятельными и практически небезопасными для общества. Уже имеющийся у цивилизации опыт усредняющего развития показал, насколько бесперспективна и антигуманна подобная эволюция, ведущая социум в исторический тупик.
Развитие общества, с гораздо большей степенью вероятности, пойдет не по пути совмещения в одном индивиде мужчины и женщины, а по линии трансформации биологических (человеческих) полов и формирования принципиально новых носителей Разума. Такая трансформация, в конечном счете, сделает ненужным существование биологических полов. Их уход с исторической арены вовсе не означает, что вместе с ними исчезнут также и полы социальные, или гендерные. Скорее всего, пути биологических и социальных полов разойдутся. Первые сойдут с исторической сцены, тогда как вторые - когорты разного возраста - продолжат свое развитие. Таким образом, нынешняя биосоциальная форма существования человечества является переходной к более высокой, для которой существование разумных существ лишь в форме исключительно биоорганизмов станет не обязательным.
Сможет ли, однако, социальный пол полностью обойтись без высшей из несоцильных форм движения материи, т.е. биологической? Иными словами, способны ли психика, эмоции, субъективность существовать на уровне исключительно механической, физической и химической форм движения? Специалисты отмечают, что нынешняя тенденция свидетельствует о том, что человеческое начало в рамках человеко-машинного взаимодействия учитывается все меньше и меньше. В этом они усматривают рост агрессивности нарождающегося «постчеловеческого» мира [5]. Царивший на ранних этапах эволюции ЭВМ оптимизм по поводу возможности успешной конкуренции человека с творениями его рук оказался ныне подорванным. Некоторое время казалось, что развитие естественных человеческих способностей также можно интенсифицировать. Однако достаточно быстро стало ясно, что динамика эволюции естественного и искусственного миров несопоставима. Знаменитый шахматный чемпион Г. Каспаров проиграл компьютеру «Deep Blue», который просчитывал варианты всего лишь со скоростью 200 млн операций в сек. Между тем на подходе компьютер со скоростью 1 трлн операций в сек! [6]. Бурное развитие компьютерной технологии в последние десятилетия мало того, что ставит под сомнение способность человека выиграть у искусственного (машинного) интеллекта в шашки, шахматы и другие подобные игры, оно еще и осложняет проведение аналогичных соревнований среди самих людей. Примером может послужить конфликтная ситуация, возникшая в ходе проведения матча на звание Абсолютного чемпиона мира по шахматам между В. Крамником и В. Топаловым в 2006 году. (По ходу соревнования возникли подозрения относительно незаконного использования соперниками компьютеров)
Уже сейчас перед нами возникает весьма сложный вопрос о том, что сохранится или не сохранится от человека в постчеловеческой цивилизации? И, прежде всего, это вопрос о будущем людей как биоорганизмов. Формирование последних – огромное достижение природы, именно на биотической основе, по-видимому, только и способны первоначально сформироваться разумные существа. В то же время здесь кроется ахиллесова пята разумного бытия, его известная слабость. Разум едва ли способен полностью существовать на внебиотической основе, что несет опасность для его бытия: возможность частичной или полной гибели. (В том числе от биотерроризма, космических катаклизмов и т.п.) Другое дело, что биологический организм можно было бы предельно рационально встроить в химические, физические и механические системы. Это может быть и облако, небольшой железный предмет и т.д., но с «биологическим ядром»! Данное заключение, однако, является чисто логическим (умозрительным). Его правильность или ошибочность может подтвердить или опровергнуть лишь практика будущего. Впрочем, реалии сегодняшнего дня говорят в пользу развития, которое все более органично будет совмещать позитивное конструирование биологии человека с искусственными органами и телом небиотического плана.
Наличие в том или ином объеме биологического у пост-людей, по-видимому, станет одной из главных причин сохранения такой фундаментальной черты Разумного бытия, как смертность составляющих новую цивилизацию индивидов, как бы ни оказалась велика продолжительность их личной жизни. Эта черта, соответственно, предполагает и ее начало, т.е. момент рождения. Сейчас невозможно достоверно предсказать, каким оно будет. Индивидуальное же бессмертие, касается ли оно человеческой или постчеловеческой цивилизации – пустая и к тому же вредная иллюзия. Вне рождения и смерти не может осуществляться обновление социальной формы движущейся материи. Бессмертие составляющих ее субъектов на деле привело бы к гарантированной смерти всего Разумного (ноосферного) бытия. Наличие границ жизни является предпосылкой существования внутри субъектов постчеловеческой цивилизации возрастных когорт и, следовательно, социальных полов – гендеров.
Разойдутся, далее, пути любви и секса. Первая останется (как, впрочем, и нелюбовь), второй исчезнет. Человеческая любовь имеет глубочайшие противоречия, которые для нее разрушительны. Сталкиваются практически несовместимые императивы: необходимость репродуктивной деятельности, требующей надежной стабильности в сфере брачно-семейных отношений, со все возрастающей динамикой и многообразием общественной жизни. Эта динамика все более мощно врывается в сферу любовных привязанностей, подрывая любовную стабильность, опирающуюся на природные узы.
Падение устойчивости и рост динамики в сфере брачно-семейных отношений оборачивается высоким процентом разводов и раздельной жизни супругов в большинстве высокотехничных стран. Такова социальная диалектика. Сломалась прежняя приверженность к стабильности. Большинство ищет новых партнеров, уровень развития которых на данный момент отвечает их собственному. И по­скольку традиционный брак все менее способен дарить обещанную любовь до конца жизни, футурологи прогно­зируют, что широкие слои населения перейдут к временным бракам. Люди будут создавать семьи, заранее зная, что этим отно­шениям суждено быть недолговечными. «Серийный брак», т.е. модель успешного временного союза, вполне соответствует Эпохе Быстротечности, в которой взаимоотношения людей и их связи с окружающим стано­вятся непродолжительными. И это главная модель брака недалекого будущего [7]. Между тем переход к «серийному» браку и бездетной семье - симптомы деградации пола в его биотическом аспекте.
Исчезновение сексуальных отношений, на первый взгляд, представляется ослаблением взаимосвязи человека с естественной природой. Однако на деле окрепнут взаимоотношения человека с его наиболее глубокой общественной сущностью. К тому же ослабление естественных связей человека с природой в биотическом плане, скорее всего, будет компенсироваться укреплением связей небиотического (химико-физического) порядка. Результатом этого процесса станет гораздо более фундаментальное врастание земного социума в окружающий его природный мир, что позволит социуму все более уверенно чувствовать себя в космическом мире, полном опасности для всего живого и разумного.
На мой взгляд, останутся также два основных способов бытия гендера - маскулинный и феминный. Иными словами, неполовые постчеловеческие субъекты сохранят ориентации на маскулинные и феминные гендерные модели поведения. При этом, скорее всего, возрастут факторы красоты, которые будут весьма существенны для дружеских и любовных (или, напротив, в недружественных и нелюбовных) отношениий постчеловеческих индивидов. Роль телесности в любом ее обрамлении здесь будет относительно уменьшаться, а роль новой духовности (восхищение научностью, художественной образностью, гармоничностью и т.д.), наоборот – возрастать. Однако сказанное не означает, что значение телесности для духовности постчеловеческих отношений способно понизиться до нуля.
Предполагаемая линия эволюции логически ведет к отказу от парадигмы антропоцентризма в пользу антропокосмизма, или «человека космического». Последний видится автору в качестве некоторого переходного существа от собственно человека к постчеловеку. Такое переходное существо сочетает в себе черты того и другого, но в его облике все еще перевешивают привычные нам человеческие черты над постчеловеческими. Человек космический владеет секретами генной инженерии и обладает, наряду с естественным интеллектом, значительными элементами интеллекта искусственного; он гораздо более приспособлен к жизни в ближнем космосе, чем его предшественник, т.е. человек сегодняшнего дня.
Располагаем ли мы какими-либо достоверными фактами, которые бы свидетельствовали о том, что обозначенные выше тенденции уже наметились в нашей сегодняшней действительности? Думаю, что подобных фактов появилось ныне в достаточном количестве.
Во-первых, на место демографическому взрыву как основной тенденции мирового развития все более приходит тенденция постарения населения Земли. Старость и старение приобретают значение глобальной проблемы. В XX в., особенно во второй его второй половине, наблюдался колоссальный демографический рост. Нарас­тание скорости роста численности населения характерно для всех возрастных когорт, но наибольшие темпы присущи старшим возрастным группам. Как известно, для общества с быстро стареющим населением характерен быстро нарастающий перевес женщин в половом составе населения. И неслучайно ряд ученых стал квалифицировать складывающуюся ситуацию как процесс «вымирания мужчин». Приводятся расчеты, когда мужчины полностью исчезнут с лица земли. Основная причина подобного явления, как это ни парадоксально - улучшение качества жизни людей во всем мире. (Согласно последним данным, тучных людей в мире стало больше, чем голодных.) Этот, казалось бы, в целом позитивный процесс, имеет свою неожиданную и отнюдь не позитивную сторону. Дело в том, что улучшение жизни уменьшает биологическую потребность в производстве мужчин. Чем более благоприятна для мужчин среда, в которой они живут, тем меньше в их потомстве доля мальчиков. Данным обстоятельством объясняется также феноме­н избыточного рождения маль­чиков в военные годы. Если бы на войну брали мужчин больных, слабых и немощ­ных, социуму пришлось бы столкнуться с феноменом избыточного рождения «воен­ных девочек» [2, с.66, 101]. Следует отметить, что инстинкт ограничения деторождаемости наблюдается уже у животных в ситуации сытой и безопасной жизни, большой численности и плотности населения, низкой смертности потомства (начиная с некоторых рептилий и выше) [8].
Помимо общего уменьшения количества мужчин в мире соотносительно с количеством женщин, постепенно обостряется проблема качественного состава сильного пола. На отсутствие надежных и порядочных мужчин указывают женщины, предпочитающие некачественной стабильности отсутствие брачной стабиль­ности вообще, несмотря на перспективу провести в одиночестве и неопределен­ности долгие годы или даже всю оставшуюся жизнь. Тем не менее, они все рав­но идут на развод, после которого только приблизительно половине разведенных женщин удается осуществить новый выбор. Дефицит относительно качественных мужчин - явление всеобщее. Женщин в масштабе планеты обеспечить перспективными мужчинами невозможно в принципе. В России вне брака находятся порядка шестнад­цати процентов женщин 25—39 лет. Их общая численность составляет более четырех миллионов человек. Таковы масштабы женской нереализованности [2, с.165, 166, 175].
Во-вторых, в различных регионах мира отмечается количественное увеличение сексменьшинств, т.е. гендерной группы, тупиковой для биологического воспроизводства людей. И одновременно растет их политическая и иная активность, которая во многом деструктивна для традиционной организации отношений между полами.
В-третьих, почти во всем мире падает рождаемость, кроме Африки и отдельных азиатских стран. Примечательно также, что меры по стимулированию рождаемости нигде не дали статистически достоверного эффекта [8]. Как отмечают футурологи (Э. Тоффлер и др.), на смену малодетной семье индустриального общества идет семья вообще бездетная. И данный тип семьи будет одной из характерных примет постиндустриального общества. Большую часть ныне составляют нуклеарные семьи. Уже сегодня падение уровня рождаемости в развитых странах и регионах мира приняло запредельный характер. Лишь Албания, Ирландия и Исландия имеют уровень рождаемости, обеспечивающий воспроизводство населения. Самая низкая рождаемость в Италии, Америке, Швеции, Великобрита­нии. Особенность этого процесса заключается еще и в том, что он происходит на фоне мощной государственной политики, направ­ленной на поддержку многодетных семей, особенно в странах Се­верной Европы [9].
Складывающаяся ситуация во многом обусловлена продолжающимся в мире процессом женской эмансипации. Между тем этот процесс чрезвычайно противоречив. Наряду с позитивными, он имеет немало негативных сторон. В частности, появились данные о том, что у женщин, которые стали во все более массовом порядке работать также напряженно, как и мужчины, существенно ухудшается здоровье. Британские ученые пришли к выводу: женская эмансипация в нынешнем ее виде представляет собой угрозу здоровью женщин и, в конечном счете, уже в обозримом будущем приведет к сокращению их жизни. Подобная тенденция к концу нового столетия может обернуться резким падением женской продолжительности жизни, она даже может оказаться меньше мужской [10]. Иными словами, фактически прогнозируется ситуация, во многом сходная с мужской, и означающая начало процесса «вымирания женщин». Представительницы прекрасного пола стали усваивать далеко не лучшие образцы мужского поведения. Так, женский алкоголизм растет по многих странах (в том числе и в России) быстрее, чем мужской. Большинство склонных к алкоголизму женщин – незамужние и разведенные. Отмечаются, далее, негативные последствия для здоровья женщин, вызванные растущей их привязанностью к табакокурению.
Весьма значительному числу работающих и имеющих малолетних детей женщин (до 30%) не удается достичь равновесие между семьей и профессиональной деятельностью, из-за чего они постоянно находятся в конфликтной ситуации. У работающих женщин часто возникает особая разновидность психической напряженности, получившей название «синдрома деловой женщины», который в большей степени выражен у матерей-одиночек и заключается в чувстве вины. И этот синдром имеет под собой вполне реальные эмпирические и практические основания. Типичные для «двух карьерной» семьи нервные перегрузки, физическая усталость, повышенная раздражимость в быту порождают еще один новый и пока малоизученный феномен современной внутрисемейной жизни: быстро растущую по своим масштабам и содержательному многообразию женскую агрессивность в отношении мужа (избиения, убийства и т.д.) [11].
Все большую тревогу вызывает качество выполнения женщинами своей важнейшей материнской функции. В последней трети XX века обозначилась отчетливая тенденция: снижение, а в достаточно массовых случаях и прямая деградация социализационных качеств женщины-матери. В своих крайних выражениях это уже привело к становлению качественно нового явления наших дней – социального (т. е. при живых родителях) сиротства детей (в России оно многократно превышает по своим масштабам сиротство физическое). С середины XX столетия социальное сиротство стало приобретать угрожающие масштабы, поскольку рост «отказничества» наблюдается во многих странах мира» (Франция, Италия и др.). В основе социального сиротства – ставшие привычными и достаточно массовыми официальные отказы матерей от детей, семейное безразличие к ним, более того, разнообразное физическое насилие над ними, вплоть, что не редкость – до сознательного убийства детей. Но и в благополучных семьях, из-за высокой включенности женщины-мамы в общественно-организованный труд, психологами повсеместно отмечается рост, так называемой, «материнской депривации». Ребенок, сформированный в условиях материнской депривации, имеет серьезные дефекты в эмоционально-личностной сфере (вялость эмоционально­го поведения, неспособность к конструктивным социальным контактам и т.п.). В последние годы все громче заявляет о себе «скрытое» сиротство, под которым имеют в виду «вытеснение» детей на улицу. Оно вызвано падением уровня жизни, увеличением числа неблагополучных семей, падением нравственных устоев и т. д. (По данным Н. Римашевской «детей улиц, т.е. беспризорников в России более 3 млн.) Все чаще нашему обществу приходится сталкиваться с так называемым «синдромом маугли».
Социальные процессы, о которых идет речь, непосредственно связаны с особенностями развития основного гендерного противоречия [12]. В благоприятные эпохи между когортами возрастают отношения заботы, сотрудничества, взаимоуважения и т.п. Напротив, при неблагоприятном ходе общественного развития усиливается вес совсем иных социальных чувств и настроений. Ныне в различных странах и регионах мира происходят весьма непростые и неоднозначные по своей социальной направленности процессы. В ряде стран отмечается явное уменьшение позитивных чувств и эмоций. Так, сегодня в ряде стран (США и др.) по мере постарения населения нарастает напряжение между жителями старыми и молодыми. Наблюдается тенденция оскудения любви. Американцы стали предпочитать высылать своим родным детям, которые учатся в соседних городах или штатах, деньги для того, чтобы те не приезжали домой на каникулы и не нарушали привычный ход жизни [13].
Все сказанное выше свидетельствует о постепенном падении способности общества к биологическому воспроизводству своих членов, что уже в сравнительно недалеком будущем поставит на повестку дня вопрос о создании новых субъектов постчеловеческой цивилизации. Если к сказанному выше добавить растущую необходимость освоения не только ближнего, но и дальнего Космоса, для чего разумные чисто биологические существа мало пригодны, формирование все более мощных систем искусственного интеллекта и продуцирование роботов с элементами искусственной психики, то избранная автором тема отнюдь не покажется фантастикой, далеко оторванной от реалий сегодняшнего дня.
____________________________
1. См. Новый энциклопедический словарь. М., 2001. С.936.
2. Искрин В. Диалектика полов. СПб., 2001. С.169.
3. Азимов А. Край основания. Основание и земля: Фантастические романы. СПб., 1992. С. 387.
4. См. Ле Гуин У. Левая рука тьмы // Фантастические произведения. М., 2006. С.451, 490, 493,494.
5. См. Кутырев В.А. Естественное и искусственное: борьба миров. Нижний Новгород, 1994. С.15
6. См. Самохвалова В.И. Предполагает ли машинное творчество возможность машинного вдохновения? // Новое в искусственном интеллекте. Методологические и теоретические вопросы. М., 2005. С.73.
7. См. Тоффлер Э. Шок будущего. Москва. 2001. С.276, 277.
8. См. Люди, мы звери! // Аргументы недели. 2006. №8(21). С.35.
9. См. Введение в гендерные исследования / Под общ. ред. И. В. Костиковой. 2-е изд. М., 2005. С.130.
10. См. Лескова Н. Только не нервничай, моя дорогая! // Труд. 2006. 23 авг.
11. См. Ильин Е.П. Дифференциальная психофизиология мужчины и женщины. СПб., 2003. С.205, 285.
12. См. об этом подробнее: Булычев И.И. Любовь и ненависть в контексте гендерной парадигмы // Credo new. СПб., 2006. №2(46). С.112-130.
13. См. Нейсбит Д. Мегатренды. М., 2003. С.17.