В № 85 «Континента» под общей шапкой «Обсуждение статьи Юрия Каграманова “О страхе Божием в прошлом и настоящем”» была опубликована подборка из трех текстов — Александра Кырлежева, священника Георгия Кочеткова и Сергея Аверинцева. Из трех этих материалов мы сочли целесообразным  представить в контексте темы, поднятой Ю. Каграмановым, лишь статью С. Аверинцева (она размещена в Первом разделе настоящего тома), поскольку в ней затронута та чрезвычайно важная сторона проблемы «страха Божия», которой почти не касался Ю. Каграманов. Поэтому, напоминаем, мы и предложили ее вниманию читателя как текст, совершенно, в сущности, самодостаточный, не нуждающийся в непременном сопоставлении со статьей, на которую он формально был ответом. Но точно так же и статья Ю. Каграманова «Еще несколько слов о страхе Божием», дополняющая его предыдущую статью, не нуждается для своего понимания в том, чтобы рядом были непременно представлены выступления А. Кырлежева и о. Георгия Кочеткова, поскольку основные возражения А. Кырлежева Ю. Каграманову достаточно четко представлены и в самом ответе Ю. Каграманова, а о. Георгий  свой отклик посвятил в основном вопросам совсем иного (к тому же в данном томе не обсуждаемого) проблемного ракурса, чем тот, на котором сосредоточена статья Ю. Каграманова. Другими словами, для понимания ответной статьи Ю. Каграманова знакомство с текстом о. Георгия тоже совершенно, в сущности, необязательно

Если спросить человека, даже не обязательно верующего, но достаточно знакомого с христианством, что в нем главное, он, наверное, ответит: любовь. И, конечно, будет прав. Но если спросить, что в христианстве самое трудное, ответ должен быть, наверное, опять тот же: любовь. […] Что всегда было в дефиците, а сегодня тем более должно цениться на вес золота.

В России в настоящее время возникают социально-политические реалии, которых ранее не было: рыночная экономика, частная собственность, демократия. Начинают говорить о примате личности над государством, о правах человека. У значительной части православных эти последние вызывают решительное неприятие. И понятно почему: до сих пор в нашем православном сознании в той или иной форме живет известная уваровская парадигма: «православие, самодержавие, народность», т. е. некий симбиоз религиозного, государственного и национального. […] Возникает вопрос: так ли уж несовместимо христианство с демократией?