These are a few raw refl ections on Moscow’s OkkupaiAbai protest as a direct democracy experiment, in relation to organizational process (practice) and to the Occupy movement. What I present is fragments of the longer story of Moscow’s Okkupai protest, otherwise known as “narodnye gulianiia” (people’s festival), “dobryi mobil’nyi lager’” (good mobile camp), and so on. I have followed its development and attended it sometimes daily, later one or two times a week for one and a half months of its active existence. My refl ections, like any other participant’s, are fragmentary. This story in itself is a part of the broader picture of Russia’s white-ribbon movement.1 My perspective is that of a participant observer with a history: I will refer back at points to my experience of the Occupy movement and “consensus” organizing in the UK, as well as to transnational online conversations within the “global” Occupy movement, and refl ect a little on my position at the end of this article. I have intentionally avoided going into the detail of political visions, which are of course very different between Occupy and the white-ribbon movement.

Требования честных выборов, звучавшие рефреном в пространствах столичных площадей и улиц между декабрем 2011-го и мартом 2012-го года, а также в активной медийной и сетевой полемике, привели к новому явлению, которое сейчас маркируется как «движение наблюдателей». Многие респонденты, опрошенные в ходе московских митингов, выразили желание стать наблюдателями на выборах президента. Некоторые коллеги по Независимой исследовательской инициативе также решили принять участие в этом виде общественного активизма. Они делились со мной впечатлениями от пройденной подготовки и от того, с чем пришлось столкнуться на избирательных участках.

Центральные каналы телевидения и газеты оказываются основными источниками информации о происходящем для участников, привезенных или пришедших на акции в поддержку Владимира Путина: «[С: А как вы вообще информацию откуда узнаете?] Б: По телевизору. А: По-разному… два человека, три человека, вот. От друг дружки. [С: То есть в интернете новости не смотрите?] А: Нет» (23.02.2012, Москва, Лужники, двое мужчин, образование среднее, работники одной из муниципальных компаний). Отметим, что активные пользователи интернета вовсе не застрахованы от стереотипных суждений или речевых клише. Однако, судя по собранным интервью, для участников протестных митингов интернет-публикации являются дополнительным и, в значительной мере, критическим источником интерпретаций, во многом способствующим рациональному и критическому восприятию событий7. Отсутствие подобного источника в информационном репертуаре участников провластных митингов в данной ситуации можно рассматривать как лишение значимого культурного ресурса. Это подтверждается интервью, собранными НИИ митингов 23 февраля в Лужниках на митинге в поддержку В. Путина, когда респонденты успешно воспроизводили значения событий, навязанные такими изданиями, как газеты «Комсомольская правда» и «Известия», а также репортажами «Первого» и «Второго» каналов.