Вполне возможно, что современные дебаты о состоянии и перспективах уни­верситетского образования будущему историку российской интеллектуаль­ной жизни могут показаться запоздавшими и заведомо безрезультатными. С точки зрения ключевых установочных принципов главные сдвиги (прием абитуриентов по ЕГЭ, двухступенчатая система подготовки студентов, под­ключение к Болонскому процессу и т.д.) уже произошли и стали реаль­ностью, а нынешние полемики о неэффективных вузах слишком легко и явно воспроизводят общие места европейской и американской критики неолибе­рализма. Эти споры редко затрагивают самую серьезную, на мой взгляд, именно для нашего пространства проблему: вопрос об исчерпанности пост­советских сценариев развития и о содержательном оскудении представлений, сужении «горизонтов ожидания» у стоящих за этими сценариями внутри- и внеуниверситетских групп влияния. Ориентиры, которые были заложены или скорее стихийно нащупаны академическими и управленческими элитами в 1990-е годы, в новых условиях, даже при изменившемся порядке госфинан­сирования, обеспечивают скорее поддержание или некоторую оптимизацию наличного положения вещей, чем требуемые и ожидаемые «прорывы»

Я благодарна «НЛО» и всем участникам дискуссии за возможность обсудить и углубить свои представления о природе и перспективах антропологического поворота. Как это происходило и с предыдущими репликами — манифестами Ирины Прохоровой, Кевина Платта и Николая Поселягина, — поставленные в дискуссии вопросы переросли проблемные векторы, обозначенные моим эссе, и развернули обсуждение в новых направлениях. В заключение попробую, не углубляясь в жанр «комментария к комментариям», высказать не­сколько итоговых соображений.

Разговор о кризисе гуманитарного знания может быть свидетельством двух тенденций. С одной стороны, он может быть производным от настойчивых попыток осознать его причины и очертить перспективы его преодоления. С другой, он может быть симптомом самого этого кризиса, когда навязчивое возвращение к, казалось бы, травматичной констатации кризиса вновь и вновь разыгрывает ситуацию, которую оно стремится преодолеть. В послед­нем случае этот разговор о кризисе превращается в его бесконечное воспроиз­водство под маской рефлексии, пытающееся извлечь позитивный эффект из курса на понижение. Однако в отличие от инфляции национальной валюты, которая может приводить к положительным для экономики результатам, ин­фляция смысла редко приводит к приросту знания или понимания. Метапозиция не есть знак пространственного или иерархического доминирования, точно так же она не есть результат хронологической последовательности