В философской методологии интуиции используются в качестве средств обоснования философских теорий. В этой статье автор анализирует скептический аргумент о том, что вариативность интуиций указывает на их ненадежность. Это обстоятельство, в свою очередь, ведет к скепсису в отношении основанных на них теорий. Однако автор полагает, что скептический аргумент ложен. Во-первых, вариативность указывает только на то, что, по крайней мере, один спорщик неправ, однако у нас недостаточных оснований для того, чтобы определить, кто именно неправ. Во-вторых, вариативность интуиций сама по себе не говорит о ненадежности интуиции какого-либо спорщика в отношении проверяемой философской теории. Таким образом, вариативность интуиций вообще не означает, что какая-то конкретная интуиция ненадежна. При этом в ряде работ отстаивается позиция о том, что спорщики должны примириться, если не могут определить, кто именно неправ. Однако автор отстаивает противоположную позицию. Он утверждает, что эти разногласия, напротив, являются разногласиями предположительно равных (т. е., у нас нет веских оснований для признания спорщиков в качестве эпистемической ровни, равно как и для признания превосходства одного из них). Автор полагает, что при наличии уверенности в некоторой интуиции разумно следовать ей. Автор заключает, что тезис о вариативности интуиций не приводит к скептицизму.

Ряд философов утверждает, что из-за систематических разногласий прогресс в философии, особенно в сравнении с естественными науками, фактически отсутствует. Одним из следствий такой позиции является тезис о том, что некоторые – а возможно, и все – философы не заслуживают доверия. Поскольку мы не знаем, кому можно доверять, мы имеем основания полагать, что мы не можем доверять и себе. Свидетельство о чьей-либо потенциальной ненадежности якобы дезавуирует всякое обоснованное суждение. Автор этой статьи защищает философию. Во-пер­вых, признавая, что наука по праву считается эталоном эпистемического прогресса, автор утверждает, что правильное понимание эпистемического прогресса указывает на то, что философия и наука относительно схожи. Во-вторых, автор утверждает, что, даже если допустить, что систематическое разногласие является признаком ненадежности и что оно действительно характеризует философию, свидетельства ненадежности недостаточно для метауровня – для дискредитации философских суждений в целом.

Эпистемологи свидетельства склонны к разработке очень изощренных примеров (так называемых нулевых установок) в поддержку соответствующих философских позиций, причем основное направление здесь задает ориентир на «случайного незнакомца». В данной статье анализируется использование таких примеров в полемике об обосновании свидетельства между редукционистами и антиредуктивистами.