Журнальный клуб Интелрос » Антропологический форум » №27, 2015
Жанна Владимировна Кормина
Национальный исследовательский университет
«Высшая школа экономики»,
Санкт-Петербург
jkormina@hse.ru
В статье анализируются гастрономические страхи, связанные с употреблением в пищу дрожжевого хлеба. Распространенные в разных слоях российского общества, от православных фундаменталистов до симпатизирующих идеям нью-эйдж буржуа, эти страхи указывают на существование особой культуры недоверия — результата работы обывательского критического мышления. Объектом недоверия выступает государство и связанные с ним институты власти и контроля: наука, медицина, образование, система средств массовой информации. А главным объектом беспокойства становится вопрос личной свободы, который формулируется как забота о качестве жизни, здоровье и самосовершенствовании. Культура недоверия специфична для современного информационного общества, где вместо проблемы доступа к информации возникает вопрос ее достоверности, вкупе с необходимостью определять и переопределять критерии достоверности. В то же время она является реакцией на ситуации риска (У. Бек), связанные с диверсификацией знания и неспособностью оценить угрозы своей жизни со стороны невидимых вездесущих врагов, вроде ГМО или дрожжей. Особое внимание в статье уделено «новым интеллектуалам», которые, с одной стороны, используют страхи культуры недоверия, а с другой — сами их создают.
О существовании дрожжефобии я узнала во время своего полевого исследования среди православных паломников. Это было в конце лета 2008 г., когда вместе с паломнической группой из Санкт-Петербурга я приехала на небольшой остров Залит Талабского архипелага в Псковском озере. Мы прибыли туда в день памяти местного священника Николая Гурьянова (1909–2002), который почитается как старец, т.е. своего рода народный святой, обладавший даром предвидения и утешения1. Часть приехавших посещали старца при его жизни, но большинство были здесь впервые. Кроме участия в церковной службе, крестном ходе от церкви до кладбища и панихидах на могиле старца, паломники могли взять поминальные блины и кисель с большого и обильного поминального стола, размещенного тут же на деревенской улице, между кладбищем и домом Гурьянова, зайти в этот дом, выстояв приличную очередь, наконец, купить у местных жителей рыбу. Могли они также приобрести книги о Николае Гурьянове, его портрет и подготовленный энтузиастами его канонизации акафист