Семенков Вадим : На Днях петербургской философии – 2008 настойчиво звучала мысль о неуместности, ненужности философии в современном обществе. Каково Ваше мнение по этому поводу?

Федор Гиренок: Философия была и осталась в античной Греции. Сегодня на смену свободным размышлениям пришли эксперты с инструментальной техникой по выработке знания. Эксперты думают, что мысли создаются словами, и поэтому они все время говорят, но их слова пусты, потому что в них нет смысла. Язык вообще не имеет никакого отношения к мысли. Почему? Потому что слова нужны тому, кто хочет что-то сказать. Кто говорит, тот и исправляет сказанное, ибо он понимает то, что не сказалось и что хотелось сказать.

Я думаю, что современным интеллектуалам можно назвать того, кто не вступает в борьбу с языком, кто говорит, хотя ему нечего сказать. Интеллектуал – это не событие мысли, а событие языка.

Даже наука с ее претензией на объективность без философии представляет собой жалкое зрелище, а социум, в котором перестают заниматься философией, теряет, на мой взгляд, остатки былого аристократизма. Я не думаю, что стремление к свободным размышлениям умерло, ведь эта смерть означала бы смерть человека.

Семенков Вадим:  В книге «Удовольствие мыслить иначе» (2008 год) Вы  определяет постмодернизм как «отчаянный жест европейских интеллектуалов, открывший нам новый горизонт  мысли».

Вопрос: Какая философия представляется Вам актуальной сегодня, в ситуации «пост-пост…»?

Федор Гиренок: Актуальна философия без опоры на сущности, на логос, на законы. Нужно освободить мир из клетки необходимости. Философии нужно научиться сопротивляться умению конвертировать  интеллектуальные достижения в политический капитал. Если мы не будем этого делать, то мы не сможем закрыть дорогу террористам. Интеллектуал – это террорист. Всякий, кто прочел «Бесов» Достоевского, не может не знать, что смысл терроризма состоит в конвертировании интеллектуальных достижений в политику.

Семенков Вадим: Это – верно, но  опыт французской философии (Барт, Бадью, Нанси)  позволяет рассматривать   философию как ресурс, порождающий истину для политики, истину политического.  Разве для текущей отечественной ситуации  взгляд на философию  как теорию политической истины не является  самым  перспективным? 

Федор Гиренок: Где философия связана с политикой, там проливается много крови. Поэтому философия должна быть свободна от политиков. Философия – это не ресурс, порождающий истину для политики. Политике нужна не истина, а эффективность. Философские истины неэффективны, поскольку философия – это исследование пределов возможности мыслить иначе.

Семенков Вадим:  Вы называете себя “археоавангардистом”. Что стоит за этим понятием - “археоавангард”?

Федор Гиренок: Археоавангард – это философия, которая требует не опыта, а воображения. В ней важна не форма, а хаос. В ней смысл всегда следует за бессмыслицей. Например, археоавангардное чтение «Вех» показывает, что интеллигенцию нельзя подпускать к политике, ибо польза от нее сомнительна, а вред очевиден. Интеллектуал, если он не террорист, то он продажен. Его всегда можно купить. Поэтому «Вехи» озабочены моралью, хотя и мечтают о праве. Право вытесняет мораль, но не замещает ее, поэтому время от времени появляется потребность в морали.

Семенков Вадим:  Наряду с археоавангардом, во многом на основе отличия от пост-модернизма себя утверждают “топологическая рефлексия” (Валерий Савчук), “топография” (Алексей Грякалов).

Вопрос: Насколько пересекается с этими подходами археоаванград? Какое место среди отечественных пост-постмодернистских направлений мысли он занимает?

Федор Гиренок: Мне нравится В. Савчук периода «Культуры и крови». В топографической рефлексии А. Грякалова я не особенно силен. Рефлексия, на мой взгляд, убивает сознание. К тому же меня интересуют грезы и воображение как архаический фундамент человека.

Семенков Вадим:  Вопрос о влиянии. Труды каких философов, как зарубежных, так и отечественных, для Вас наиболее значимы?

Федор Гиренок: Платон («Федр»), Кант («Критика практического разума»), Делез («О грамматологии»), Флоренский («У водоразделов мысли»), Розанов (весь) и др.

Семенков Вадим:  В своей книге «Удовольствие мыслить иначе» Вы пишете: « … наш мыслительный мир, – без окон и дверей. В этом мире душно … А кто отвечает за форточку? Философы. Это их обязанность – следить за символическим строем мышления. Прорубать окно в иное» (с.48-49).

Вопрос: что  представляется Вам «иным» – тем, что еще не дано мышлении, не приведено в соответствии с существующими мыслительными форматами, но, выражаясь словами М. Хайдеггера, является «призывающими мыслить»?

Федор Гиренок: Иное – это невозможное, то, что актуализируется, а не реализуется, это не данность. Например, символ актуализирует невозможное, и потому он сопряжен со смыслами.

Семенков Вадим:  Но как тогда быть с таким форматом иного как свой?

Федор Гиренок: Свое иное, иное самого себя соответствует стадии помешательства, которое не выходит за пределы реальности.

Семенков Вадим: Значит ли это, что философия для Вас приближена к искусству? Сегодняшний интерес философов к современному искусству, использование ими стратегий художественного выражения… Как Вы к этому относитесь?

Федор Гиренок: Выражение «современное искусство» очень опасно. Оно предполагает, что к искусству относится все, что выставлено в галереях, выставочных центрах, все, что продается и покупается. В этом смысле традиционное искусство перестает быть искусством и становится ремеслом, промыслом. Живопись, театр, литература – это не современное искусство, это искусство прошлого. Современное искусство ничего не говорит такого, что бы подлежало философским разъяснениям. Искусство же, то есть без прилагательного «современное», и философия – это изначальные сообщающиеся формы жизни человека.

Семенков Вадим: Находите ли Вы соответствия в культурном поле (искусстве, литературе) своему способу мысли, идеи и образы, созвучные Вашим собственным?

Федор Гиренок: Близкий мне тип мышления я нахожу, как ни странно, не в Москве, а в других городах России, иногда в Петербурге. Это если говорить о философии. В кино это Стеллинг, в театре – А. Васильев, в поэзии – некоторые вещи Емельянова.

Семенков Вадим: Одна из глав Вашей книги «Удовольствие мыслить иначе» посвящена русской литературе (от Пушкина до Сорокина). Каковы Ваши предпочтения в искусстве – литературе, музыке и т. д.?

Федор Гиренок: В литературе это Достоевский («Бесы», «Записки из подполья», «Сон смешного человека»). В музыке это Малер (5 симфония) и Вагнер («Тристан и Изольда»).

Семенков Вадим: В книге «Кто сейчас делает философию в России» Вы утверждаете, что «Дьюи – это доказательство того, что философия может отсутствовать, а производство философии при этом быть налажено» (С.57-58).

Вопрос: можно ли это высказывание отнести к состоянию и российской философии?

Федор Гиренок: Философия – это имена, поименованное сознание. Меня радуют все претензии говорить от своего имени. Без этого куража в России не будет никакой философии. А кураж у нас, как я понимаю, есть.

Семенков Вадим:  И все же, что Вы  имели  в виду относительно Дьюи. У нас сейчас – отсутствие философии  при налаженном производстве или наоборот? Разве США не является сейчас ведущей  страной в области философии? Ведь крупнейшая работа по философии после «Бытия и времени» – «Теория справедливости» Ролза – написана  именно в США?

Федор Гиренок: У американцев нет философии, у них есть авианосцы и желание заполнить мир своим интеллектуальным продуктом. В России нет ни того, ни другого. Что касается Ролза, то  Хайдеггер и Ролз – это несравнимые величины. Ролз – это доцент средней руки, такие же философы, как Хайдеггер, на мой взгляд, появляются раз в столетие. Рассуждения Ролза об обществе, справедливости и свободе примитивны. После того, как американцы надули симулятивные финансовые пузыри, рассуждения Ролза о справедливости потеряли смысл.