В предыдущей статье [Credo New, 2011, № 1] была поставлена задача выявить структуру основных ценностей общества теоретическим путем. Для ее решения предполагалось использовать представление о социальной значимости, понимаемой как способность человека оказывать влияние на ход событий в обществе. Было признано, что люди «в массе» стремятся к социальной значимости, избегая социального ничтожества, поэтому эта ценность является основным стимулом деятельности человека как социального существа. В настоящей статье излагается типология фундаментальных ценностей общества, построенная на основе представления о социальной значимости человека в объединениях людей, возникающих на особых типах взаимодействия. Кроме того, в ней вводятся дополнительные понятийные средства, уточняющие концепцию социальной значимости. В частности, описываются процедуры социального признания, в результате которых конкретный человек становится значимым, и средства достижения социальной значимости. Рассматривается также ценность «удовольствие», которая могла бы стать теоретической альтернативой при построении типологии ценностей, и т.д.
Построение универсальной типологии фундаментальных ценностей общества, состоящей из пяти групп, начнем с рассмотрения  модусов социальной значимости. Напомним, социальная значимость не существует в «чистом виде» и не выступает для всех как понятная и желанная цель. Аналогично стоимости она не воспринимается чувственным образом, не существует вне ценностей, более привычных для обыденного сознания, и может быть выявлена лишь путем абстракции. Формы существования или проявления социальной значимости и называются ее модусами. Именно к  ним более или менее осознанно стремятся люди, обретая вместе с ними социальную значимость. Модусы можно назвать целевыми общечеловеческими ценностями индивидуального уровня.
При выявлении модусов следует иметь в виду ряд обстоятельств.
Во-первых, необходимо учитывать общую идею о самореализации человека как системообразующем факторе в науке о человеке, причем самореализация понимается как использование человеческого потенциала через включение человека в различные социальные структуры [1].
Во-вторых, следует опираться на представление о типах взаимодействия и объединениях людей, возникающих на их основе [2]. Человек в достаточной мере самореализует себя, если он достигает определенной меры значимости в каждом из объединений.
В-третьих, полезно использовать представления о носителях модусов, т.е. значимых фигурах в обществе. С учетом сказанного, рассмотрим таблицу, в которой соотнесены объединения людей, типы взаимодействия, а также наиболее очевидные модусы социальной значимости и их носители (см. табл. 1).
В первом столбце таблицы представлены абстрактно выделенные (на основе ведущих типов взаимодействия) объединения людей. Во втором –  соответствующие типы взаимодействия. В третьем столбце приведены модусы социальной значимости в указанных объединениях, а в четвертом указаны значимые фигуры, носители модусов.
В популяции человек реализует себя как природное существо, и мера его значимости в ней зависит от количества оставленных им потомков. Больше всего их может оставить мужчина. Однако, как правило, именно женщине наиболее важно реализовать себя через детей.
В общности модусом значимости является любое чувство, которое испытывают по отношению к человеку другие люди. Поскольку чувств много, то много и фигур, оказывающихся предметом чувств. Часть из них приведена в таблице. При этом носителем модуса «чувство» является не тот, кто это чувство испытывает, а тот, на которого оно направлено. И не столь важно, предметом позитивного или негативного чувства является конкретный человек. Хуже всего положение человека, когда по отношению к нему другие равнодушны.
Что касается мастерства, то, хотя обычно оно понимается как способность человека что-то делать с вещами, ничто не мешает употреблять это слово и относительно других сфер взаимодействия. Мастерство как свойство отдельного человека слагается под влиянием двух факторов – природных способностей (таланта) и знаний, умений и навыков, которые передаются  путем обучения. В мастерстве как модусе социальной значимости важнее всего именно эта, «технологическая» сторона (ее можно назвать «профессионализм» или «квалификация»). Любые природные задатки пропадут втуне, если их не развивать с помощью обучения, используя накопленный опыт. Напротив, человек с обычными способностями может стать вполне приемлемым мастером в любом деле. Важность квалифицированного, «технологического» подхода в сфере чувств отмечена Пушкиным, хотя и в отрицательном контексте: «Разврат, бывало, хладнокровный наукой славился любовной». Мастерами в сфере чувств могут оказаться самые разные люди – от ловких интриганов и соблазнителей (Яго, Дон Жуан), до вождей и актеров.
В сообществе, где рече-коммуникационное взаимодействие считается ведущим, модусами значимости оказываются  слава (известность, популярность), знание (информация), а также мастерство в сфере идей. Как известно, «кто владеет информацией, тот владеет миром». Слава же, очевидно, широко распространенное знание о конкретном человеке. Носители этих модусов также представлены разными фигурами. Носители знания – ученые, мудрецы, учители. Носители славы – герои, «знаменитости», а мастера слова – писатели, ораторы и т.п.
В деятельностном взаимодействии (обмене результатами деятельности – продуктами и услугами) естественными модусами значимости оказываются хозяйство, богатство, мастерство в сфере вещей. При этом названные модусы могут иметь дополнительные проявления. Например, богатство может пониматься как капитал, состояние, а хозяйство выступать как дело, предприятие. Носителями модусов оказываются богачи, хозяева, мастера.
В государстве, основанном на правовом взаимодействии, модусом значимости оказывается власть. Выдающимися носителями ее выступают вожди, политические лидеры, а рядовыми – чиновники-руководители разного уровня. Впрочем, в какой-то мере причастны к власти и чиновники-исполнители, что проявляется в реальной жизни.
Святость (праведность, духовность) не связана непосредственно с каким-либо конкретным типом взаимодействия, однако ее роль в жизни общества велика, а святые –  едва ли не самые значительные люди в обществе. Подробнее о функциях святости в обществе будет сказано позже, после завершения типологии ценностей.
Модусы социальной значимости служат основными стимулами деятельности людей в любом обществе, хотя не во всяком обществе они равнодоступны, и наличие или отсутствие их во многом определяет тип общества. Эмпирическим признаком наличия в обществе тех или иных модусов служит присутствие в нем их носителей.
Соответственно, модусы социальной значимости образуют первую группу и составляют ядро предлагаемой типологии (системы) ценностей. Они служат наиболее тесной точкой соприкосновения или даже «сращивания»  личности и общества, ибо по самой свое сути являются целевыми ценностями субъекта деятельности и носят несомненные признаки своего социального происхождения (вне общества они немыслимы).
Тот факт, что модусы суть проявления  чего-то более общего, можно аргументировать двояким образом. Во-первых, это явствует из определения социальной значимости. Очевидно, что люди, обладающие каким-то из модусов, оказываются более «сильными» в социальном отношении по сравнению с теми, кто их не имеет. Во-вторых, это подтверждается возможностью превращения модусов друг в друга, хотя и не на взаимной основе. Так, святость может перейти во власть, а слава (популярность) – в богатство, мастерство – в славу, но обратные переходы не всегда возможны или крайне затруднены (что свидетельствует о наличии какой-то иерархии между ценностями).
Почти все модусы могут иметь или приобретать отрицательный знак как по отношению к субъекту деятельности, так и для интересов общества. Так, знание может быть ложным, известность дурной (плохая репутация или известность преступника), власть незаконной или противозаконной, хозяйство или богатство могут использоваться в преступных целях или быть получены преступными путями, громадный долг можно считать отрицательным богатством и т.п. Но в любом случае с людьми, обладающими этими ценностями,  другие люди «считаются», их  «принимают во внимание». Стремясь к их достижению и достигая их,  люди обретают социальную значимость, но, очевидно, что обладание разными ценностями ведет к разной социальной значимости и сказывается на разных сферах жизнедеятельности общества (что обусловлено типов взаимодействия, с которым связаны модусы).
Так, значимость мудреца не равна значимости богача, художника,  хозяина, вождя и т.д., а значимость последних не равна между собой, поскольку, деятельность каждого из них имеет особый «продукт». Вождь принимает решения, мудрец хранит и добывает знание, хозяин организует использование природных и социальных ресурсов и т.п. Кроме того, способы достижения разных модусов далеко не одинаковы. Нельзя с помощью одной и той же деятельности достичь славы, богатства, святости, власти и т.п.
Например, притча о богаче, которому труднее попасть в царство Божие (обрести святость), чем верблюду пройти сквозь игольное ушко, может быть истолкована весьма рациональным и земным образом (особенно, если вспомнить, что «игольное ушко» метафорическое название прохода в иерусалимской стене, через который мог протиснуться лишь человек). Действительно, богач не может обрести святость не потому, что он богат,  то есть просто владеет богатством и пользуется им, но потому, что его реальная деятельность не направлена на достижение святости, не имеет ее своей целью. Богач как  человек, имеющий богатство и занимающийся его приращением, чтобы упрочить свою социальную мощь, ориентирован в своей деятельности не на дух, а на материю. Он погружен в материальное бытие умом, волей и чувствами, самореализация в этом мире через богатство дает ему смысл и радость жизни. Если же он попытается изменить направление своей деятельности и самоутвердиться через служение духу, то богатство потеряет для него смысл как  стимул деятельности. Очевидно, что одновременное служение духу и самоутверждение через богатство невозможны, ибо это разнонаправленные деятельности, а попытка соединить их неизбежно влечет внутреннюю лживость и внешнее лицемерие («Не можете служить Богу и мамоне» [3]).
. Напротив, возможны сочетания ценностей, легко совместимых друг с другом, что способствует упрочению и увеличению социальной значимости конкретного человека. Естественные соединения модусов возникают на основе определенного типа взаимодействия. Хорошо сочетаются между собой знание и слава – рече-коммуникационное взаимодействие, богатство и хозяйство – деятельностное взаимодействие и т.д.  Мастерство и знание  хорошо сочетаются с любым модусом, поскольку могут выступать в качестве средства при любом типе взаимодействия. Богатство желательно иметь в сочетании с хозяйством (делом) и т.п.  Для реальных деятелей, чтобы добиться устойчивой социальной значимости, желательно обладание сочетанием совместимых ценностей. «Известный ученый» оказывает заметно большее влияние на ход дел в обществе, чем «непризнанный гений».
Некоторые социальные роли прямо требуют обладания несколькими ценностями, например, актеру крайне нужны мастерство и известность, а предпринимателю – богатство, хозяйство и мастерство в ведении хозяйства.   Впрочем, современным российским предпринимателям для обеспечения нормальной деятельности их фирм требуется и доля политической власти,  чтобы вводить необходимые законодательные акты [4].
На основании способности модусов социальной значимости переходить друг в друга можно выстроить их иерархию (хотя иерархия здесь может быть не строго линейная). Тогда получается, что высшей ценностью оказывается святость, низшей – богатство. Отчасти эта иерархия находила отражение в трудах древних мыслителей («идеальное государство» Платона построено как бы с учетом этой иерархии), а также воплощалась на практике в сословно-кастовых системах Древнего Египта и Индии.
Для некоторых модусов социальной значимости можно,  вероятно,  подобрать «антиценность». Так, святости противостоит греховность, богатству – нищета, знанию – невежество и т.п. Любопытно, что в сознании людей ценности способны соединяться «перекрестным образом». Взятые из противоположных рядов «позитивная»  и «негативная»  ценности как бы усиливают одна другую или считаются едва ли не необходимыми взаимными атрибутами. Например, святости часто сопутствует нищета. В средние века «праведник  мыслился бедным, ибо бедность – добродетель, каковой ни в коем случае не могло быть богатство» [5], а знание легко сочетается с греховностью – «дьявольская мудрость». Возможно, теоретический анализ сочетаний ценностей из этих двух рядов позволил бы лучше осветить особенности человеческого поведения в разные исторические эпохи.
Представление о социальной значимости как фундаментальной личностной ценности позволяет также лучше понять кажущиеся парадоксы человеческого поведения. В частности, М.Вебер квалифицировал как «бессмысленное» стремление к приобретательству и наживе, не направленное на удовлетворение «материальных жизненных потребностей», а ставшее «целью жизни». Он видит в этом «нарушение естественного хода вещей» [6]. Ему также представляется «совершенно иррациональной» такая мотивировка поведения, когда «человек существует для своего дела, а не дело для него» [7].
Действительно, если полагать, что прибыль или хозяйство существуют только для того, чтобы удовлетворять материальные или даже духовные потребности, то есть, чтобы «просто жить», то ни увеличение богатства, ни расширение своего дела свыше какого-то предела не нужны. Но если считать, что хозяйство, богатство, мастерство являются средствами утвердить себя в обществе и избежать социального ничтожества, тогда  поведение, рассматриваемое Вебером, оказывается весьма и весьма рациональным, ибо и в этом случае «не человек существует для дела, а дело для него».
С учетом сложности человеческой природы, благодаря которой человек может быть включен в разные объединения людей, а также в зависимости от целей исследования, можно сформировать разные перечни модусов социальной значимости. Наиболее универсальный перечень модусов отражен в таблице. В него соответственно включаются: потомство (дети), чувства, знание, слава, мастерство (в разных сферах),  хозяйство, богатство, святость. Однако для простоты теоретического описания большинства социальных явлений можно использовать сокращенный перечень. В него следует включить: святость, знание, славу, власть, богатство, хозяйство, мастерство. Именно этот перечень будет использоваться в дальнейшем для описания эволюции общества и, возможно, других целей, а перечисленные модусы составлять первую группу в типологии ценностей.
Общество объективно заинтересовано, чтобы люди стремились к социальной значимости, ибо это стремление дает ему необходимую энергию для существования и развития. Поэтому оно должно обеспечить конкретному человеку возможность достигать социальной значимости. Однако стремление к модусам значимости вызывает естественную конкуренцию между людьми. Они всегда соперничали и будут соперничать из-за власти, богатства, славы и т.д. Соответственно, возникает задача выявления средств, которые  давали бы людям возможность достигать модусов, упорядочивали конкуренцию и смягчали ее, а также в какой-то мере уравнивали шансы в конкуренции из-за модусов.
Подобными средствами, имеющими социальное происхождение, оказываются инструментальные ценности, составляющие вторую группу в типологии. Ими являются: право, свобода, равенство, справедливость, братство, милосердие, долг, дисциплина и т.д. На их основе способы и результаты достижения целевых ценностей признаются законными, нравственными, справедливыми. Они выполняют функцию критериев, нарушение которых может привести к тому, что социальная значимость лица приобретает отрицательное значение. Кроме того, часть инструментальных ценностей необходима для нормального протекания двух основных разновидностей деятельности – эгодеятельности и служебной деятельности. Так, эгодеятельность невозможна без свободы и права, а служебная – без дисциплины и долга. Для последней желательна также ценность «призвание», наличие которой позволяет деятелю исполнять служебный долг и подчиняться дисциплине с положительным душевным настроем. Помимо смягчения и упорядочения конкуренции из-за модусов, конкретные инструментальные ценности, по-видимому, защищают связанные с ними высшие общечеловеческие ценности (о которых речь ниже). Количество и иерархия инструментальных ценностей, входящих в эту группу,  может меняться в различных культурах.
 Третью группу в типологии составляют инструментальные ценности, имеющие природное происхождение. Это свойства человека, получаемые им при рождении такие, как: жизнь (собственная жизнь человека), ум, здоровье, красота, сила, ловкость и т.п. Первоначально их можно считать благами, поскольку они часто достаются даром, однако природные свойства поддаются корректировке, защите и пр. Поэтому их можно рассматривать в качестве ценностей  в зависимости от меры усилий, направленных на их совершенствование, укрепление, поддержание. Их наличие выступает в качестве необходимой предпосылки или облегчает достижение социальной значимости.
Очевидно, что обладание силой, красотой, умом дает дополнительные возможности для достижения успеха (без какого-то минимального уровня интеллекта, данного от природы, человек вообще не может состояться как социальное существо). Более того, на ранних этапах развития общества природные свойства человека были ведущими для достижения социальной значимости, а ныне, хотя их влияние заметно упало, существенно повышают шансы в жизненной борьбе.
Все ценности этой группы могут рассматриваться и как целевые с точки зрения отдельного индивида. В жизни встречаются случаи, когда человек оставляет власть или богатство ради здоровья, силы и т.п. Впрочем, это касается и любых других ценностей. В выборе ценностей человек свободен, какую угодно из них он может сделать для себя целевой. Например, человек способен отказаться от любых форм социальной значимости, ради покоя, любви и пр. В свое время император Диоклетиан отказался от власти, чтобы выращивать капусту. В зените славы 36-летняя актриса Г.Гарбо удалилась от дел, заявив: «Я хочу остаться одна» [8]. Вронский выбрал любовь женщине вместо карьеры и света (хотя его попытка оказалась не очень успешной). Но в таких случаях человек отказывается от своего бытия в качестве активного социального существа и живет ради других ценностей.
    Четвертую группу составляют целевые ценности, характеристики природной среды, поддающиеся контролю со стороны социальных субъектов. Это земля, вода, руды и прочие природные ресурсы. Обобщенно их можно назвать «вещество», «энергия», «пространство». Они являются целевыми потому, что служат предметом конкуренции сами по себе и выступают едва ли не древнейшими ценностями, из-за которых ведется борьба. Ведь еще животные ревностно охраняют свои территории обитания, столбят гнездовые участки и т.д. Можно считать их зародышевыми формами социальной значимости, поскольку контроль над ними сказывается на ходе событий в обществе. Кроме того, названные ценности в определенной мере воспроизводятся. В обоих случаях (контроля и воспроизводства) характеристики природной среды следует считать ценностями (по признаку затраты усилий), а не благами. Крайне важен также тот факт, что эти ценности и в настоящее время представляют собой природный субстрат богатства и хозяйства. Капиталы, не подкрепленные ими, оказываются ничего не стоящими колонками цифр на наших счетах. Равным образом, современное хозяйство невозможно без средств производства, на которые потрачено громадное количество природных ресурсов.
    Наконец, в пятую группу входят высшие общечеловеческие ценности. К ним относятся: Мыслящий дух (Бог или совокупная душа  человечества), Общество, Личность, Человечество, Человек (как «ближний»), Природа. Эти явления выступают в качестве безусловных предпосылок существования всех людей, причем в настоящее время для их сохранения требуются все большие усилия каждого по отдельности и всех  вместе. Некоторые высшие ценности для отдельных людей или групп могут выступать в виде более конкретных ценностей. Общество может проявляться как Отечество (Родная страна), Человечество как Родной народ (нация, раса), Мыслящий дух как племенной или групповой бог.
    Возможно, что отмечалось выше, инструментальные ценности второй группы (право, свобода, справедливость и т.д.) имеют функцию защиты высших ценностей. При этом отдельные инструментальные ценности в большей мере направлены на защиту и сохранение конкретных высших ценностей. Скажем, право защищает по преимуществу интересы общества, а гуманность – отдельного человека. Может иметь место ситуация, когда две или три инструментальные ценности призваны защитить одну общечеловеческую (например, справедливость и милосердие  защищают человека, а дисциплина и долг – группу или общество). Но пока отношения между высшими общечеловеческими ценностями и ценностями инструментальными не слишком ясны.
В целом складывается следующая типология ценностей .
Вероятно, нет необходимости заниматься анализом каждой из ценностей, приведенных в таблице. Смысл слов, которыми они обозначены, более или менее ясен. Уточним лишь представления о мыслящем духе и святости.
Словосочетание «мыслящий дух»  употребил Ф.Энгельс во введении к «Диалектике природы», где он выразил печальную уверенность в том, что «материя ... с железной необходимостью ... когда-нибудь истребит на земле свой высший цвет – мыслящий дух» [9]. Отчасти эта же идея выражена в представлении В.Вернадского о ноосфере как новом эволюционном состоянии биосферы [10]. Наиболее же удачное изображение этого явления принадлежит  Тейяру де Шардену, который писал о «гармонизированной общности сознаний, эквивалентной своего рода сверхсознанию», когда «Земля не только покрывается мириадами крупинок мысли, но окутывается единой мыслящей оболочкой, образующей функционально одну обширную крупинку мысли в космическом масштабе» [11]. Дополнительное представление об этом явлении может дать образ мерцающего сияния, охватывающего планету, причем отдельный человек может оказаться светочем, поддерживающим сияние, носителем мрака («мракобесом»), сознательно или бессознательно гасящим свет мысли, а также всего лишь песчинкой, способной поглощать и отражать свет.
Выражение «мыслящий дух» можно в каком-то смысле приравнять слову «Бог», поскольку действия людей, направленные на сохранение мыслящего духа, должны быть примерно те же самые, что и для сохранения присутствия Бога на Земле (сохранение веры в Бога). На почве практических действий возможно устранение разногласий между атеистами и верующими.
Соответственно святость понимается как причастность к мыслящему духу и служение ему. Святость – это жизнь в духе и для духа. При этом святость как модус социальной значимости представляет собой парадоксальное явление. Ведь служение духу означает уход от мира. Святые (праведники), казалось бы, непричастны к мирским делам. Тем не менее, святые оказываются очень значимыми людьми. Почему?
На это вопрос можно ответить, указав на функции святых в мирских делах. Первая функция связана с тем, что святые показывают другой путь жизни, следуя которым не обязательно «упираться взглядом в свое корыто». И часть людей способна двинуться по этому пути. Однако более важной является вторая функция, выполняя которую святые уподобляются платоновским философам-правителям.
    Как мы помним, главное занятие философов-правителей не управление государством, а созерцание высших, вечных и совершенных идей (эйдосов). Путем созерцания они получают знание, причем самое важное знание – это знание блага или идеи блага [12]. Говоря нашим языком, благо – это некая высшая, абсолютная ценность. Знание ее придает философам-правителям мудрость, т.е. способность отличать добро от зла (служение высшей ценности – добро, причинение ей ущерба – зло), и поэтому они могут дать «добрый совет» по всем делам государства. Иначе говоря, философы знают ответ на самый простой «детский» вопрос: «Что такое хорошо и что такое плохо?», ответить на который совсем непросто.
    Святые, занятые созерцанием Бога и служением ему также обладают, по крайней мере, в глазах верующих, знанием добра и зла. Люди же, как правило, не хотят быть «злыми», но они не знают, как поступать правильно, служа добру. Поэтому они идут к святым (праведникам) за добрым советом, просят «вразумить» себя. Иногда на роль святых в обществе попадают великие грешники, люди, возомнившие о себе, что они обладают знанием высшей ценности (племенной или групповой бог, избранный народ, высшая раса, бесклассовое общество). Следуя за ними (и думая, что делают доброе дело), миллионы людей могут творить страшные преступления. 
Особого рассмотрения требует ценность «удовольствие», не вошедшая в типологию.
Во-первых, удовольствие подобно социальной значимости может выступить теоретической основой для объяснения человеческого поведения и построения типологии ценностей. Попытки объявить удовольствие высшей для человека ценностью предпринимают уже персонажи платоновских диалогов [13]. Достаточно аргументировано подобную точку зрения оспаривает Н.Лосский, возражая Дж.Миллю и Г.Спенсеру, которые, пусть с оговорками, поддерживают ее [14]. Подробную справку по истории вопроса об удовольствии как ценности дает Э.Фромм [15], поэтому нет нужды останавливаться на этом подробнее. Подчеркнем лишь, что в нашей концепции отказ положить эту ценность как исходный принцип для построения системы ценностей общества связан с тем, что удовольствие свойственно и человеку, и животным. Нам же требуется ценность, свойственная именно человеку.
Во-вторых, удовольствие требует особого внимания, поскольку оно выступает как необходимый компонент для ввода любой ценности в систему личных ценностей человека. В частности, если человек не получает удовольствия от богатства, власти, славы и т.п., то они не могут служить действенными стимулами его деятельности. Эта проблема также затронута Платоном, который связывал разумение с удовольствием, доказывая, что лучшее сочетание –  сочетание истинных удовольствий с разумением [16]. Затрагивая проблему связи удовольствия с другим благом, на Платона ссылаются Н.Лосский [17] и М.Поллани, подчеркивающий связь процесса познания с интеллектуальным наслаждением [18].
В-третьих, удовольствие любопытно тем, что оно имеет некие производные, которые можно назвать модусами удовольствия. В их число входят: блаженство,  радость, наслаждение, удовлетворение, «кайф». Предположительно, если прислушаться к тому, что нам подсказывает язык, виды удовольствия связаны со сторонами человеческой природы. В частности, блаженство связано с духовной стороной, наслаждение – с плотью, а радость – с социальной стороной человеческой природы. Можно получить блаженство в молитве, радость от встречи с другом или совместного успеха (радость победы), а наслаждение от вкусной еды и пр. Что касается удовлетворения, то оно связано с завершением деятельности, достижением цели («и увидел бог, что это хорошо»). «Кайф» же, очевидно, суррогатное, полученное не вполне естественным путем удовольствие.
Теперь следует затронуть вопрос о процедурах социального признания и средствах достижения социальной значимости.
Общество заинтересовано, чтобы модусы социальной значимости на определенных условиях были доступны людям, «работая» стимулами деятельности. В то же время оно не может оставить без контроля деятельность личности, направленную на достижение богатства, власти, славы и т.п. Поэтому в нем существуют процедуры, позволяющие обеспечить доступ к этим ценностям «по праву и закону», чтобы конкуренция людей из-за них была введена в определенные рамки и не служила источником постоянного напряжения и хаоса. Эмпирически таких процедур, сложившихся под влиянием  случайных факторов, существует неопределенное количество, но в сущности возможны только два принципиально отличающихся способа  социального признания [19].
Первый способ может быть назван «личная экспертиза». Суть его в том, что собрание правомочных экспертов узаконивает право конкретного человека на обладание властью, богатством, мастерством и т.п. Таковыми судьями могут быть все правомочные члены данного общества, группа экспертов или один человек. Примерами личной экспертизы являются обряды инициации, выборы, решение суда и пр. Эта процедура может иметь разновидности по степени демократичности – недемократичности в зависимости от количества экспертов. Экспертиза может быть очень «грубой»  (драка за лидерство в шайке), а может подчиняться тщательно разработанным правилам (турниры, соревнования). С ее помощью можно оценивать весь комплекс человеческих свойств.
Второй способ – «безличный» (или рыночный). В этом случае процедура социального признания сводится к акту купли-продажи (первоначально – обмена). Если продукт или рабочая сила данного человека признаны рынком, то тем самым в известной мере признана и его социальная значимость, причем позитивная, поскольку  усилия человека по производству товара на законной основе  компенсированы обществом. Рыночный способ отличается от экспертизы тем, что для рынка конкретный человек сам по себе безразличен и оценивается только как носитель социальной функции (товаровладелец или товаропроизводитель).
Рыночный способ обретения социальной значимости интересен и важен еще тем, что он, стимулируя активность человека и развертывание его деятельностного потенциала, одновременно способствует введению в приемлемые для общества рамки конкуренции людей между собой. Обмен товарами и услугами осуществляется на рынке на основе свободной воли товаропроизводителей. Но среди владельцев тождественных товаров неизбежна конкуренция. Успех любого из них зависит «в конце концов от шансов рынка,  то есть мирной борьбы  людей между собой [20].
Это свойство рынка переводить борьбу людей между собой в мирные формы способствует непрерывному прогрессу общества рыночного типа (особенно в материальной сфере), ибо обусловливает непрерывное развитие и совершенствование деятельности. Напротив, исключение рынка как способа социального признания, хотя и может на какое-то время обеспечить спокойствие внутри общества, исключив явную конкуренцию, неизбежно будет способствовать консервации или даже регрессу объективно необходимой деятельности и породит неявные, скрытые формы конкуренции. Пользуясь ими, «жулики» всегда возьмут верх над «порядочными людьми».
Рыночный способ социального признания возникал изначально как безличный, поскольку обмен продуктами впервые стал осуществляться не между отдельными лицами, но между племенами, родами, общинами (то есть, коллективами)  владевшими какими-то продуктами в количестве, которое допускало возможность обмена [21; 22].
Оба способа социального признания необходимы обществу, поскольку они тесно связаны с элементарными разновидностями деятельности. Экспертиза важнее в сфере служебной деятельности, рынок более подходит для эгодеятельности.
    Помимо способов социального признания обществу не безразличны и средства, которые использует человек для достижения любого модуса значимости.
    Поскольку общество существует на основе обмена результатами деятельности, основным средством достижения социальной значимости является труд. Рассуждая абстрактно, труд – единственное законное средство достижения ее любого модуса. Соответственно, право на труд – неотъемлемое право человека. Общество обязано дать ему возможность реализовать себя в жизни законным путем.
    Лишить человека права на труд означает исключить его из общества в качестве значимого социального существа. Потому-то «безработица как таковая, пусть обеспеченная  … частными и государственными субсидиями, унижает человека и делает его несчастным. Уже одно это томительное чувство, что «я в жизни не нужен» или что «мир во мне не нуждается», что я выброшен из великого процесса мирового труда и стал социальной пылью, лишней и ветром гонимой пылью мироздания, - пробуждает в сердце здорового человека всевозможные ощущения личной несостоятельности, приниженности, обиды и горечи». Следствием безработицы является бессмысленная пустота и мертвая скука от вынужденного ничегонеделания, стремление любым путем заполнить время, а далее отрицание правопорядка и отвращение к честному труду [23]. Поистине, лишь работа «выводит на верную дорогу к здоровью, богатству и счастью» [24]. А если человек не будет выполнять свою работу, «ему и жить не к чему» [25]. Поэтому звучащие иногда декларации о пользе безработицы для экономики глубоко аморальны.  
    Общество допускает по разным причинам и другие (помимо труда) средства приобретения отдельных модусов социальной значимости, такие,  как творчество, подвиг, жертва, дар, удача.
    Кроме того, люди используют и незаконные или нечестные средства достижения социальной значимости: воровство, мошенничество, грабеж, вымогательство и т.д. Преступные средства основаны на «комплексе превосходства», свойственного преступнику по убеждению, который исходит из установки (сознательной или бессознательной – неважно), что он много лучше своих собратьев (не «тварь дрожащая, а право  имею») и поэтому может поступать с ними по своей воле и разумению.
    Особым средством получения социальной значимости оказывается посредничество между заинтересованными сторонами, основанное, как правило, на контроле над информацией. Посредник «знает» реальные нужды и возможности обеих сторон, тогда как сами стороны этой информацией не обладают. Посредничество трудно назвать честным или нечестным, поскольку неясны критерии, согласно которым можно отличить «честное посредничество» от «наглой спекуляции».
Итак, исходя из представления о социальной значимости, а также типов взаимодействия между людьми, можно построит типологию фундаментальных ценностей общества, включающую целевые (терминальные) и инструментальные ценности. В число целевых ценностей входят модусы социальной значимости и обобщенные характеристики природной среды. В число инструментальных ценностей – условия достижения социальной значимости, имеющие как природное, так и социальное происхождение. Особую группу составляют высшие общечеловеческие ценности как условия сохранения разумной жизни на Земле. В конкретных обществах наборы ценностей из всех групп могут отличаться, что определит своеобразие каждого из обществ. Важную роль в усвоении любых ценностей личностью играет удовольствие
Общество контролирует доступ к модусам социальной значимости с помощью двух принципиально отличных процедур социального признания  – личной экспертизы и рынка. Поскольку общество основано на деятельностном взаимодействии важнейшим средством достижения социальной значимости является труд. Никто не может быть лишен права на него на законном и нравственно оправданном основании. Существуют и другие средства достижения социальной значимости, честные и нечестные. Нечестные основаны на комплексе превосходства, присущему преступнику по убеждению. Промежуточное положение между этими разновидностями средств занимает посредничество.    
При описании разного рода социальных явлений помимо стимулов деятельности (потребностей и ценностей) нельзя обойтись без понятия «социальная норма», одного из основных    понятий социологии. О нем речь пойдет в следующей статье.
Литература

1.    Зобов Р.А., Келасьев В.Н. Человекознание: самореализация человека: Учебник / Под общей редакцией проф. В.Н.Келасьева. – СПб: Изд-во С.-Петерб.ун-та, 2008, с.109 и др.
2.    Смирнов П.И. Понятие «общество»: проблема существенности содержания / Credo New, 2010, № 2, с.64-81.
3.    Матф.  6.24.
4.    Неверов В. Политика наших властей антирыночная / Правда. 1993. 3 сентября.
5.    Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. – М.:  Искусство. 1972, с.219.
6.     Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма / Атеист. 1928.  № 30, с.53.
7.    Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма / Атеист. 1928.  № 30 с.62.
8.    Грета Гарбо – жизнь в одиночестве / Правда. 1990. 17 апреля.
9.    20, Энгельс Ф. Диалектика природы / Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.  Т.20,  с.363.
10.    Вернадский В.И. Научная мысль как планетарное явление. – М., 1991, с.241-242.
11.    Тейяр де Шарден П. Феномен человека. –  М.: Наука, 1987,  с.199.
12.    Платон. Государство / Соч. в 3-х т.  Т.3. Ч.1. –  М.: Мысль, 1971, с.217 и др.
13.    Платон. Филеб / Соч. в 3-х т.  Т.3. Ч.1. –  М.: Мысль. 1971, с.12  и др.
14.     Лосский Н.О. Ценность и бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей / Бог и мировое зло. – М., 1994, с.256-258.
15.    Фромм Э. Человек для себя. Исследование психологических проблем этики. – Минск: Коллегиум, 1992, с.168-184.
16.    Платон. Филеб / Соч. в 3-х т.  Т.3. Ч.1. –  М.: Мысль, 1971, с.78-79.
17.    Лосский Н.О. Ценность и бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей / Бог и мировое зло. – М., 1994, с.258.
18.     Полани М. Личностное знание. –  М., 1985, с.23-24, 26 и др.
19.    Смирнов П.И. Социальная значимость как основная личностная ценность / Вестник ЛГУ. Серия 6. 1990. Вып. 3, с.41.
20.    Вебер М. История хозяйства. Очерк всеобщей социальной и экономической истории. – Пг.: Наука и школа. 1923, с.9.
21.    Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства / Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.  Т.21, с.160.
22.    Массон В.М. Экономика и социальный строй древних обществ. – Л.: Наука,1976, .с.61.
23.    Ильин И.А. Путь к очевидности. – М.:  Республика, 1993,.с.317-318.
24.    Форд Г. Моя жизнь. Мои достижения. –  М.:  Финансы и статистика, 1992,  с.16 и др.
25.    Платон. Государство / Соч. в 3-х т.  Т.3. Ч.1. –  М.: Мысль, 1971, с.192.