Новые возможности перед современным идеологически мотивированным террором открывает эпоха новых информационных технологий (IT).

В настоящее время IT используются преимущественно в организационных целях по обеспечению функционирования и координации сетевых структур террористических организаций, а также для проведения идеологической пропагандистской деятельности в целях обеспечения поддержки террористических групп и рекрутирования новых членов террористических организаций.

Вместе с тем, аналитиками не исключается возможность усиления рисков применения IT в целях совершения терактов с поражающими эффектами в отношении различных целей и объектов террора.

Обоснованным представляется в этой связи выдвинутое М. Занини (Zanini M.) положение, согласно которому в современной контртеррористической политике должны быть предусмотрены механизмы, обеспечивающие противодействие угрозе использования IT террористическими организациями для организации террористических актов. 

Соответствующие контртеррористические стратегии и тактики реально способны замедлить процесс освоения информационных технологий, поскольку в этих условиях ограничиваются возможности и ресурсы международного терроризма для получения доступа к новым технологиям.

 

В этом отношении интерес представляют обоснованные М. Занини рекомендации по моделированию соответствующих политических и контртеррористических стратегий:

1. Проведение мониторинга изменений, происходящих в самом характере применения террористическими группами IT.

Это предполагает дифференциацию организационной и оперативной (поражающие эффекты терактов) сфер применения (Monitoring in the Use of IT) новых информационных технологий.

При разработке контртеррористических стратегий необходимо учитывать возможности типов IT, используемых каждой известной террористической группой (с целью выявления соответствующих данному типу технологических недостатков).

Ключевым же компонентом проводимой в рамках мониторинга оценки угрозы остается выявление того, в какой мере информационные технологии воздействуют на организационные процессы функционирования террористических групп и их оперативную деятельность по совершению террористических акций поражающего действия.

Мониторинг изменений в каждом из типов применения IT с последующим общим исследованием выявленных трендов рассматривается как основа для прогноза поведения террористов.

Из совокупности выявленных тенденций наибольшее значение, требующее особого внимания, имеют те, которые отражают процесс возникновения нового террора.

 Потенциальную угрозу представляет создание террористических групп высокой степени информатизации, характерной как для организационной, так и оперативной сфер деятельности .

 

К признакам, свидетельствующим о наличии подобного тренда, М. Занини относит следующие индикаторы:

– значительный рост уровня технической экспертизы, используемой  известными лидерами террористических групп и их подчиненными;

– увеличение частоты совершения террористических акций, направленных на нарушение функционирования систем обеспечения и иных;

– увеличение в результате проведенных операций по захвату объектов инфраструктуры террористических сетей доли оборудования, имеющего отношение к новым информационным технологиям;

– наличие и рекрутирование террористическими группами хакеров .

 

2. Ориентированность на мониторинг и нарушение информационных потоков, имеющих отношение к террористическим группам (Targeting of Information Flows).

Учитывая сетевой характер организации современных террористических групп и значимость роли информации в обеспечении координации и управления их деятельностью, контртеррористические меры, считает 

М. Занини, должны предусматривать в качестве главного приоритета – выявление и мониторинг процессов обмена информацией между структурными компонентами террористических сетей.

Перспективным и эффективным шагом в совершенствовании данного механизма М. Занини рассматривает переход от пассивного мониторинга к активным действиям по нарушению данных коммуникаций.

В числе таких инструментов - дезинформация, которая со временем наносит урон тем, что подрывает доверие к данным источникам информации. Это существенно ограничивает возможности коммуникации в рамках террористической сети, во многом опирающейся именно на данный тип взаимодействия (электронная коммуникация).

Меры по целевому прерыванию информационных потоков могут предусматривать также и использование неэлектронных инструментов, в частности, применение данных разведки в целях нарушения коммуникационных связей террористической сети .

 

3. Предотвращение применения IT для совершения террористических актов, нацеленных на нарушение жизненно важных систем (Prevent IT-based Offensives).

Ключевым в данном вопросе остается повышение безопасности систем и предотвращение рисков использования террористами возможных слабых мест инфраструктур, имеющих жизненное значение (управление авиалиниями и тому подобное) .

 

4. Применение сетевых технологий в моделировании стратегий противодействия сетевому террору (Networks to Fight Networks) .

Это предполагает учет принципов моделирования сетевых структур при создании новых механизмов международного сотрудничества в области разработки правовых систем, а также систем взаимодействия в сфере контртеррористической деятельности.

Система координации в области проведения мировым сообществом контртеррористической политики должна учитывать сетевой характер современного международного терроризма, что предполагает применение более гибких подходов, выходящих за рамки иерархической структуры управления и предполагающих разработку сетевых организационных форм взаимодействия .

В целом, проблема использования новейших информационных технологий в борьбе с терроризмом является тем общим звеном, которое объединяет и неореалистические, и глобалистские, и регионалистские подходы к моделированию контртеррористических стратегий.

Динамичное развитие современных IT формирует не только предпосылки для разработки эффективных мер по борьбе с международным терроризмом. 

Очевидны доступность и реальная угроза применения IT международными террористическими организациями, в частности, в рамках развертывания сетевых войн.

Угрозы  и риски безопасности в современном мире связываются, в первую очередь, с исламским радикальным фундаментализмом. 

Сегодня аналитики исходят из необходимости проведения четкого различия между исламом и религиозным фундаментализмом, и радикальным или политическим исламским фундаментализмом, отличающимся своей агрессивной направленностью (воинствующий исламский фундаментализм) .

Дилип Хиро (Hiro D.) подчеркивает, что для исламского фундаментализма характерна ориентация на реформирование, предполагающее возрождение ислама.

 Это означает, во-первых, возврат к законам шариата; во-вторых, креативную интерпретацию законов ислама в контексте изменившихся условий развития; в-третьих, отвержение иных трактовок и интерпретаций ислама. 

Возрождение ислама в данном случае предполагает освобождение ислама от каких-либо легально-схоластических традиций и светских концептов, интегрированных в процессе современного развития.

Д. Хиро отмечает, что динамика исламского фундаментализма определяется наличием конфликта, основанного на противоречии эгалитаристских посылов Корана и неравенства, существующего в реальной жизни и в современных условиях развития общества. 

Используя данную конфликтную ситуацию, исламские фундаменталистские движения преследуют цель объединения всех, не имеющих равных привилегий, на базе ислама. Они представляют его как религию равенства и справедливости, а также  указывают на несправедливость правящей элиты, ее коррумпированность и пренебрежение законами ислама. Утверждается необходимость свержения соответствующих режимов, включая использование как ненасильственных, так и насильственных методов, в том числе террористических .

К наиболее влиятельным радикальным исламским фундаменталистским движениям относится ваххабизм, оказывающий существенное влияние на экстремистские движения Ближнего Востока.

Клив Уильямс (Williams C.) подчеркивает, что характерная для ваххабизма жесткая позиция отрицания любых попыток реинтерпретации Корана способствовала формированию последовательной оппозиции в отношении многообразных мусульманских реформистских движений XX века. 

Последние развивались в направлении реинтерпретации отдельных аспектов законов ислама с целью соотнесения их со стандартами западной модели общественного развития, в частности, по проблемам гендерных отношений, политического участия и другим.

Политический анализ современных международных террористических организаций проводится в рамках институционализма, который служит основой для интегрирования глобалистского, регионалистского и иных подходов к исследованию проблемы.

Институциональная составляющая анализа находит выражение в акценте на определении стратегических целей и тактики террористических групп, что основано на рассмотрении международных террористических организаций в качестве рациональных акторов .

Глобалистская компонента находит выражение в исследовании такого аспекта, как характеристика глобальной сетевой структуры данных организаций.

Регионализм выражен в конкретизации региональных сфер влияния глобальной сети таких международных террористических организаций, как Аль Каида.

Соответствующий комбинированный подход характеризует институциональную концептуальную модель политического анализа, предусматривающую исследование потенциала, инфраструктуры, стратегической и тактической направленности деятельности Аль Каиды, разработанную Роканом Гунаратна (Gunaratna R.) .

Анализируя динамику эволюции Аль Каиды в 90-е годы XX – начале XXI века, Р. Гунаратна особое внимание уделяет исследованию структуры данной международной террористической организации. 

 

Во второй половине 90-х годов XX века – начале XXI века определяются основные принципы структурирования глобальной сети Аль Каиды:

1. Принцип децентрализации.

Организация не имеет формальной иерархической структуры, а представляет собой совокупность децентрализованных региональных структур (Decentralized Regional Structures). 

Региональные ветви сети Аль Каиды выступают координаторами как открытой, так и скрытой глобальной деятельности организации.

2. Принцип многонациональности.

3. Регионально-функциональный принцип организации ветвей глобальной сети Аль Каиды. 

 

Региональные структуры Аль Каиды организованы в соответствии с принципом распределения конкретных функциональных направлений деятельности между отдельными регионами и территориями.

Система управления построена таким образом, что действия структур сети террористических ячеек, задействованных для проведения террористических операций Аль Каиды, координируются с помощью так называемой «системы управления агентурой» (Agent-Handling System). 

Система функционирует согласно принципу, предполагающему, что лидер одной террористической ячейки (Single Сell Leader) отчитывается только перед собственным контролирующим управляющим (Controller) или управляющим агентом (Agent-Handler). 

Большинство управляющих агентами проживают в так называемой неприятельской зоне (Hostile Zone), то есть местности, в которой располагаются цели террора. Как правило, такой зоной является территория стран Европы и Северной Америки.

Следующее звено управления – главный управляющий агентурой (Principal Agent-Handler). Перед главным управляющим агентурой, располагающимся в так называемой безопасной зоне (Safe-Zone), отчитываются лидеры первого звена – управляющие многочисленными агентами. Безопасной зоной проживания главного управляющего террористической агентурой является территория Афганистана или Пакистана.

Такая система управления сетью террористических ячеек (Cellular Networks), в конечном счете, является более жестко контролируемой, самодостаточной и требует меньшего количества членов организации, чем любая форма с бюрократической иерархической структурой управления. 

Система управления сетью Аль Каиды позволила ей обеспечивать мобильность (Mobility) и гибкость (Fluidity), ставшие основными управленческими принципами организационной структуры Аль Каиды в настоящее время .

Р. Гунаратна особо отмечает возросшую после потери Афганистана зависимость Аль Каиды от региональных структурных составляющих сети и входящих в эти структуры организаций и сеть поддержки .

Сеть поддержки выполняет функцию ведения пропаганды, рекрутирования, создания и накопления фондов, проведения благотворительной деятельности, обеспечения оружием и технологиями, транспортировки персонала и оборудования.

Сеть поддержки действует как открыто через офисы различных организаций, так и конспиративно через тайные ячейки.

Для расширения сети поддержки Аль Каидой инвестируются средства в создание малого, среднего и крупного бизнеса, в развитие ряда промышленных, сельскохозяйственных проектов. 

Члены тайных ячеек сети поддержки аль Каиды оперируют в рамках различных политических, социоэкономических, гуманитарных, благотворительных, образовательных, культурных, спортивных организаций и ассоциаций по защите прав человека в целях поддержания контактов с мусульманскими сообществами .

Сеть поддержки Аль Каиды тесно связана с организациями сочувствующих (аффилиативными организациями). Сеть аффилиативных групп и организаций представлена, главным образом, негосударственными организациями (Non-Government Organizations: NGOs), которые основаны без участия Аль Каиды, но находятся в сфере ее влияния.

Р. Гунаратна, подчеркивает, что любая глобальная террористическая сеть функционирует как организованная преступная сеть, либо тесно связана с другими сетями международной организованной преступности. Сети международной организованной преступности, по сути, выступают как своего рода составляющие сети поддержки международной террористической организации .

Оценивая таким образом с позиций комбинированного институционального и структурно-функционального подходов результаты эволюции международных террористических организаций, Р. Гунаратна обосновывает вывод о необходимости многопрофильных, многомерных комплексных действий, направленных на противодействие террористическим группам, организованным по типу Аль Каиды.

Д. Джоунс и М. Смит, рассматривая эволюцию исламских террористических сетей в условиях глобализации, также указывают на отказ от иерархических организаций, характеризовавших террористические группы 70-х годов XX века.

Новые исламские террористические сети, по наблюдениям Джоунса и Смита, имеют диффузную транснациональную структуру.

 

К факторам, определяющим трансформацию исламистского террора в 90-е годы XX века, исследователи относят:

− во-первых, снижение значимости государственного финансирования исламистских организаций, традиционно осуществлявшегося Суданом, Сирией, Ираном, Ираком, Ливией;

− во-вторых, нерешенность израильско-палестинского конфликта;

− в-третьих, распространение в исламском мире идеи джихада и проведение рядом исламистских фундаменталистских режимов соответствующей внутренней и внешней политики .

 

 Д. Джоунс и М. Смит, обосновывая тезис об интенсификации в условиях глобализации асимметричных угроз исламистских (или этницистских) движений, также указывают на усиление влияния якобинского (радикального) течения, ориентированного на разработку радикальных стратегий и применение террористических тактик антигосударственной направленности. 

Именно асимметричные угрозы применения насилия, считают исследователи, создают кливеджи (разломы) в системе международных отношений.

Характеризуя природу этих кливеджей, аналитики отмечают: «На одном уровне, под влиянием глобализации сложные транснациональные процессы до определенной степени вызывают эрозию национальных границ. В этом плюралистическом мире действуют космополитические, относительно стабильные системы и идет процесс адаптации к светским ценностям глобального взаимосвязанного рынка... Однако, помимо этого космополитического мира, который стремится строить международные отношения, опираясь на многомерную систему институтов и правовых стандартов, обеспечивающих свободу торговли и права человека, продолжает сохраняться другой мир, в котором люди остаются в другом веке, с иным ощущением времени и действительности. Здесь люди живут в мире традиционной борьбы за существование, в котором господствуют национальные или религиозные мифы, и где основным арбитром остается сила, а не убеждение. Именно эта двухполюсная зона, характеризующаяся дезинтеграцией государства, является сферой реализации террористических стратегий экономического хаоса и геноцида...» .

Эволюция современного международного терроризма в направлении создания сетевых структур нашла отражение в соответствующих моделях политического анализа международного терроризма. Их можно объединить, обозначив как концептуальные модели сетевых войн (Network Model: N-M).

Одним из вариантов модели политического анализа данного типа является концептуальная модель сетевого террора Мишеля Занини .

Исходной посылкой его концепции является утверждение, что информационная революция эпохи глобализации оказала влияние не только на изменение типов целей террора и выбор методов насилия, но и на способы проведения террористических операций, а также на структуру самих организаций.

 

Отличительными особенностями сетевых моделей политического анализа международного терроризма являются:

а) ориентированность на концептуализацию организационных аспектов формирования и функционирования террористических сетей;

б) выявление характера влияния информационных технологий на их организационную структуру,

в) определение стратегии и тактики террористических организаций нового, информационного поколения;

г) прогнозирование перспективных трендов развития сетевого терроризма и разработку рекомендаций по моделированию стратегий и механизмов противодействия.

Такого рода концептуальная специализация отличает и модель М. Занини.

Кроме того, характерной чертой данных моделей является их комбинаторность, отражающая общую тенденцию к концептуальному синтезу в политическом анализе международного терроризма.

Модель М. Занини разработана на основе соединения глобалистского и регионалистского подходов к концептуализации эволюции международного терроризма в условиях глобализации.

Отражением глобалистского понимания проблемы является опора на концепт сетевого терроризма.

Регионализм представлен тем, что вся логика доказательств и обоснования выдвигаемых концептуальных положений включает анализ конкретных процессов и тенденций функционирования сетевых террористических групп на Ближнем Востоке.

Исходные посылки проведенного исследователем политического анализа заключаются в следующем.

Суть первого исходного положения состоит в утверждении, согласно которому для современного терроризма характерна тенденция к применению информационных технологий (Information Technology: IT), прежде всего компьютерных, Интернета, средств телекоммуникаций и других, с целью повышения уровня организации и координации дисперсивной по характеру активности.

Современные IT, подобно тому, как они используются частными корпорациями для обеспечения эффективности и гибкости функционирования, по аналогии, востребуются и террористическими организациями с целью внедрения новых доктрин функционирования и форм организации своей деятельности. 

Использование современных информационных технологий позволяет таким организациям развиваться по пути дисаггрегации и отхода от иерархических организационных структур в направлении более децентрализованных, относительно автономных и постоянно меняющихся совокупностей террористических групп, объединенных общностью стратегических целей .

Появление сетевых террористических групп рассматривается исследователем как составляющая общей тенденции перехода к так называемым сетевым войнам (Netwar) .

Сетевая война – это концепт, которым определяется новый вид конфликтов и преступлений, возникающих на социетальном уровне и характеризующихся применением способов, которые имеют мало общего с традиционными методами войны.

Для носителей и инициаторов такого рода конфликтов больше характерно стремление к созданию дисперсивных (разбросанных) групп, координация и коммуникация между которыми, а также проведение соответствующих акций, осуществляются способами, характерными для Интернет-технологий, что по существу исключает централизованное управление и подчинение.

Этим сетевая война отличается от других видов конфликтов, для которых характерно вхождение участников конфликта в формальные, иерархические изолированные организации с конкретными доктринами и стратегиями, разрабатываемыми и реализуемыми на основе принципов централизованного управления.

Исследовательский проект М. Занини, основанный на концепции сетевого террора, представлен четырьмя линиями политического анализа международного терроризма нового типа.

Первая линия – изучение организационных импликаций (Implications) сетевой войны (Netwar) и, прежде всего, вопроса в какой мере информационные технологии содействуют возникновению разнообразных новых форм террористических структур и технологий командования (Command), контроля (Control), коммуникации (Communication) и компьютеризации управления (Computers). Данная линия отражена соответствующей концепцией (С-4).

Вторая линия исследовательского проекта – возможности применения террористическими группами информационных технологий для ведения Netwar, в том числе в целях осуществления менеджмента, манипуляций по созданию определенного имиджа и других целей.

Третья линия – проведение среднесрочного прогноза относительно возможных перспектив использования террористами IT и их влияния на формирование возможных трендов эволюции международного терроризма.

Четвертая линия – моделирование с учетом выявленных тенденций стратегий предотвращения рисков Netwar и противодействия распространению сетевого терроризма .

Анализируя организационные аспекты формирования террористических сетей, М. Занини обосновывает положение об архетипе Netwar. 

Последний характеризуется как основанный на сетевом устройстве, в соответствии с которым генераторы конфликта данного типа ориентированы на создание большой совокупности разнообразных и дисперсивных нодов (Nodes) или ячеек, члены которых разделяют общие идеи и интересы, и функционируют чаще всего в режиме и по принципу многоканального всепроникающего Интернета.

Виртуальные и сетевые организации рассматриваются как эффективная альтернатива традиционным бюрократическим иерархическим структурам, поскольку отличаются гибкостью, адаптивностью и способностью накапливать интеллектуальный, творческий кадровый потенциал .

 

М. Занини, Питер Монг (Monge P.), Дженет Фальк (Fulk J.) выделяют следующие общие для сетевых организаций характеристики:

1. Специфика внутренней координации и коммуникации, которые не являются формализованными в соответствии с принципами горизонтальных и вертикальных взаимосвязей, а формируются и трасформируются в зависимости от конкретно поставленной задачи (пилотные проекты).

2. Сходство внешней и внутренней организационных структур взаимодействия, формируемых и функционирующих во временных рамках конкретного общего проекта, а также имеющих неформальный характер и разную степень интенсивности, которые тоже зависят от целей и потребностей организации.

3. Культурологические факторы (общность норм, ценностей и прежде всего, взаимное доверие) как ведущая детермината и внутренних, и внешних связей организации, а также альтернатива иерархическому (бюрократическому) принципу организационного устройства .

 

Рассматривая на примере Ближнего Востока (Case Study) тренд в развитии террористических групп, М. Занини отмечает тенденцию к заимствованию наиболее активными террористическими организациями сетевых принципов устройства, позволяющих создавать децентрализованные гибкие сетевые структуры.

Данную тенденцию исследователь рассматривает как неотъемлемую составляющую общего, более широкого процесса перехода от организаций, основанных на принципах формализации управленческой структуры и государственной финансовой поддержки, к сетевым структурам, включающим как индивидуальных членов, так и отдельные подгруппы.

Такие структуры отличаются ориентацией на принцип частного финансирования своей деятельности. Для них также характерны, с одной стороны, наличие стратегического управления, и с другой стороны, независимость в тактических вопросах .

Определение международного терроризма как асимметричной глобальной угрозы стало основой для рассмотрения проблемы через призму оценки рисков действующих террористических сетей (Terrorist Networks).

С позиций моделирования сетевых организационных структур современных террористических образований исследуют данную проблему Д. Фарли  (Farley J.), М. Домброски (Dombroski M.), К. Карли (Carley C.), П. Клеркс (Klerks P.), В. Кребс (Krebs V.), С. Стерлинг (Sterling C.) и другие ученые .

 Общим моментом для такого подхода является моделирование террористических сетей (в соответствии с теорией графов (Graphs Theory) в виде графов (Graphs) или сетевых графиков (Networks), которые представляются как некоторая совокупность узловых точек, соединенных линиями.

Точки представляют в этом случае отдельных террористов, а линии – связи между ними. Цель моделирования состоит в выявлении такой совокупности узловых точек, устранение которых позволяет рассоединить звенья сети на отдельные нефункциональные фрагменты таким образом, чтобы разрушать организационную структуру террористической сети.

Таким образом, концептуальные модели международного терроризма, разрабатываемые в рамках глобалистских теорий безопасности международных отношений основаны на понимании его как асимметричной угрозы.

Соответствующая концептуальная модель Джонса-Смита содержит характеристики асимметричных рисков, отличающих новый международный терроризм (New Terror) от традиционных типов терроризма; определение факторов распространения в условиях глобализации ограниченных конфликтов низкой интенсивности и международного терроризма как одной из форм конфликтов данного типа.

Соединение на основе глобалистского подхода ряда положений неореалистических (идея изменения баланса сил после окончания холодной войны) и конструктивистских (положение о роли идентичности и ее влияния на позиции и стратегии акторов мировой политики, включая международные террористические организации) теорий позволяет учитывать важные и значимые грани проблемы международного терроризма при моделировании стратегий снижения соответствующих рисков.

Концептуальная модель сетевого террора М. Занини разработана на основе синтеза глобалисткого (концепт сетевого террора) и регионалистского подходов (анализ трендов эволюции террористических групп в регионе Ближнего Востока).

Схема М. Занини, включающая ряд линий политического анализа, позволяет исследовать организационные аспекты формирования и функционирования террористических сетей; определять степень и меру влияния новых информационных технологий на организационную структуру, стратегии и тактики террористических организаций нового поколения; прогнозировать перспективные тренды эволюции сетевого терроризма на глобальном и региональном и национальном уровнях; разрабатывать обоснованные рекомендации по моделированию стратегий и механизмов противодействия и снижения рисков применения террористическими группами стратегий с использованием информационных технологий в целях поражения объектов террора и информационных систем различного уровня.

Модели дестабилизации террористических сетей позволяют устранить один из недостатков моделирования террористических сетей с использованием метода графов, а именно недооценку значения такого важного аспекта структуры сетей, как их внутренняя иерархия.

Такой подход позволяет повысить эффективность стратегий противодействия международному терроризму, поскольку предполагается не тотальная ликвидация террористических сетей, а их дестабилизация за счет устранения определяющих звеньев сети, включающих прежде всего управленческие структуры высшего и среднего уровня.

В целом, развитие политического анализа международного терроризма в начале XXI века отмечено ориентированностью на комбинированный подход, учитывающий, прежде всего, концепты и технологии политического анализа, разработанные в рамках глобалистских и регионалистических теорий международных отношений.