Данная статья представляет собой комментарий к докладу «Антиномии «Феноменологии духа» Гегеля», который был прочитан кандидатом философских наук, докторантом кафедры истории философии факультета философии и политологии Санкт-Петербургского государственного университета Ю.Ю. Печурчиком на теоретическом семинаре «Санкт-Петербургского общества классической немецкой философии» 28.03.07 г. Содержание этого доклада затем почти полностью было включено им в свою монографию (Печурчик Ю.Ю. Понятие духа в классической западноевропейской философии. – СПб., 2008. – 304с.) под названием «Глава Х. Паралогизмы абсолютного идеализма» (4. С.238-287). Однако новая его редакция в составе монографии так и не смогла устранить логический недостаток прежней формы. Оригинальный текст доклада Ю.Ю. Печурчика (5), опубликованного 16.03.07 г. на сайте URL: http://philosophiya.ru/antinomii-fenomenologii-duha-gegelya , и позднее, к сожалению, снятого автором, можно прочитать на сайте URL: http://www.inauka.ru/blogs/article90711/print.html 

Казалось бы, форма антиномий свойственна именно диалектическому, или отрицательно-разумному мышлению. Однако научные изыскания докторанта Ю.Ю. Печурчика вызывают серьезные сомнения на этот счет. По словам Гегеля, в свое время «кантовские антиномии… привели к ниспровержению предшествующей метафизики», и разрешение ее логических противоречий «можно рассматривать как главный переход к новейшей философии» (1, с.169). Но по отношению к спекулятивной философии Гегеля такой способ является уже явной редукцией. Как пишет сам Гегель: «Более глубокое рассмотрение антиномической или, вернее, диалектической природы разума показывает, что вообще всякое понятие есть единство противоположных моментов, которым можно было бы… придать форму антиномических утверждений. Становление, наличное бытие и т.д. и всякое другое понятие могли бы… доставить нам свои особые антиномии, и, стало быть, можно установить столько антиномий, сколько имеется понятий» (1, с.170). 

Вместо стремления наследовать методу истины – спекулятивному понятию как конкретному единству снятых противоположностей – Ю.Ю. Печурчик, наоборот, совершает неоправданную редукцию понятия к его абстрактным моментам. При этом он находится в полной зависимости от гегелевского текста, потому что берет из него уже в готовом виде все содержащиеся там понятия и затем стремится изолировать их моменты друг от друга. Отчего несамостоятельные моменты понятия получают ложную видимость сущих независимо друг от друга антиномических суждений. Впрочем, здесь важен даже не столько вопрос о целесообразности такого предприятия. Гораздо интереснее выглядит разработанный Ю.Ю. Печурчиком метод «открытия» антиномий, который вполне заслуженно мог бы носить его имя. 

Чтобы убедиться в вышесказанном, следует усвоить одну только вторую фигуру простого категорического силлогизма и ее правило: 1. Большая посылка должна быть общим суждением; 2. Одна из посылок должна быть отрицательным суждением; 3. Заключение должно быть отрицательным суждением. Эту фигуру применяют как раз для опровержения ложных положений. Такова теория. И автор с первых слов доклада сразу же использует эту вторую фигуру, производя свою первую антиномию. Однако как он это делает? Секрет его успеха заключается в очень специфическом применении этого силлогизма. 

Сначала докторант Ю.Ю. Печурчик выводит первое антиномическое утверждение из следующих двух посылок: 1.Сама «Божественная история, как в вечности, так и в вочеловечивании, рассматривается отраженной в сознании человека»; 2. «Религия - это наше представление о Боге, Его явление в сознании человека»; 3. Следует вывод: «Таким образом, – заключает автор, – религия представлена как форма сознания тождественная Божественной реальности». 

Но если внимательнее присмотреться, то можно заметить, что в этом умозаключении допущен паралогизм: нарушено правило второй фигуры, которое утверждает, что одна из посылок должна быть отрицательным суждением. Иначе средний термин окажется нераспределенным. А неопределенное мышление, как известно, может одинаково случайно быть как истинным, так и ложным. Как предусмотрительно заметил в свое время Гегель: «Паралогизмы суть вообще ошибочные умозаключения», когда «одно и то же слово в обеих посылках употребляется в различном значении» (3, т.1, с.165). 

Чтобы усилить впечатление от эффекта, доведем полученный паралогизм до гротеска: 1. Все сумасшедшие люди обладают нервной системой; 2. Гегель обладал нервной системой; 3. Следовательно, Гегель был сумасшедшим. Этот очевидный софизм возможен только потому, что средний термин нераспределен. Поэтому, предвидя что-то подобное, Гегель заранее позаботился о своей защите, заявив со всей определенностью: «Одно и то же слово в обеих посылках употребляется в различном значении».

Свое второе заключение Ю.Ю. Печурчик выводит уже в отрицательной форме, т.е. согласно правилу второй фигуры: 1. «Предметом выступает не Бог, а Его явление в сознании человека». Или в отрицательной форме: Сам Бог не есть Его явление в сознании человека; 2. «Религия – это наше представление о Боге, Его явление в сознании человека»; 3. Следовательно, религия не тождественна самой Божественной реальности, т.е. самому Богу. Теперь нужно только сопоставить полученные им противоположные выводы и в результате торжественно провозгласить: «Отсюда антиномия». Эврика! Налицо два взаимно исключающих друг друга положения: 1. Религия тождественна самой Божественной реальности; 2. Религия не тождественна самой Божественной реальности, а есть лишь ее конечное явление в сознании человека. Все что теперь остается – это с искренним возмущением обвинить ничего не смыслящего в логике Гегеля в допущении паралогизма. Автор доклада так и делает, заявляя: «Чтобы избежать возникающих апорий, Гегелю приходится невольно прибегать к подмене понятий, т.е. паралогизмам». «Таким образом, – заключает Ю.Ю. Печурчик, – в «Феноменологии духа» прослеживается антиномическая диалектика абсолютного духа». 

Чтобы не оставалось никаких сомнений и для полноты индукции Ю.Ю. Печурчик продолжает в той же своей превратной манере применять ту же самую вторую фигуру силлогизма. При этом он использует как тождественные термины «конкретное мышление» и «человеческое самосознание»; а также – «Троица», «абсолютный дух», «абсолютная идея». И он снова заключает опять-таки в форме паралогизма, т.е. нарушая правило второй фигуры, запрещающего использовать две положительные посылки: 1. Троица (абсолютный дух, абсолютная идея) есть понятие; 2. Субъективное мышление «порождает» понятия; 3. Следовательно, субъективное мышление, или «человеческое самосознание… рождает в самом себе Троицу» (абсолютный дух). Или дословно: «Человеческое самосознание благодаря диалектике противоположностей рождает в самом себе Троицу». «Получается, что не абсолютный дух является causa sui, …а самодвижение понятия (субъективного представления – С.С.) за счет имеющейся в нем отрицательности приводит к абсолютной идее». И, наконец: «Абсолютный дух и конкретное мышление – одно и то же».

Становится очевидным, что докторант Ю.Ю. Печурчик знает мышление не как объективное, а только в его конечной, субъективной форме, за пределами которой есть немыслимый Х под именами «вещь в себе», «Троица», «абсолютный дух». При этом уже не играет никакой роли определение «конкретное», или «спекулятивное» мышление, потому что мышление остается все равно лишь субъективным, имеющим свою непреодолимую границу в другом. Таким только лишь субъективным (конечным) мышлением как раз и выступает представляющее и рефлектирующее мышление. И слово «понятие» автор использует лишь как синоним представления, т.е. как предикат формального суждения. 

Вся нелепость заключения автора доклада становится очевидной, если под неопределенный объем предиката «понятие» подвести в качестве субъекта что-нибудь другое, например: «невежество», «фантазию», «обман». Ведь их тоже можно подвести под формальный предикат –  «понятие». Какая разница? И получаем вывод, что, с одной стороны, невежество (фантазия, обман) и, с другой стороны, Троица (абсолютный дух, идея) – это «одно и то же». Таким образом, в дополнение к этому выводу мы узнали теперь еще и тот способ, каким был сфабрикован известный пропагандистский софизм большевиков. 

И этот логический абсурд происходит вовсе не «в голове Гегеля», как хотелось бы кандидату философских наук Печурчику Ю.Ю., который заверяет: «Скорее всего, логическое развитие – это развитие, …в голове Гегеля», который, «не замечает собственных апорий». И далее: «Таким логическим фокусом совершается переход от диалектики самосознания к Троице». И самое комичное: «Чтобы избежать возникающих апорий, Гегелю приходится невольно прибегать к подмене понятий, т.е. паралогизмам». Все это очень напоминает сюжет из рассказа В.М. Шукшина «Срезал». Сам Гегель давно уже ответил таким интерпретаторам от философии, которые, по его словам: «Навязывают ей чесотку, чтобы иметь возможность ее царапать» (3, т.3, с.405). 

Правильное построение второй формы силлогизма должно было бы иметь такой вид: 1. Абсолютный дух познает себя поистине только в форме понятия; 2. Не всякое человеческое мышление есть познание в его истинной форме – понятии; 3. Следовательно, для некоторых форм мышления (чувственная достоверность, восприятие) даже не существует такого предмета как абсолютный дух, а некоторые другие формы мышления (представление, рассудочная рефлексия) не способны постигнуть абсолютный дух. Следуя оригинальному тексту автора доклада, мы получили еще одну антиномию: 1. Абсолютный дух есть продукт только субъективного мышления, или буквально: «Человеческое самосознание… рождает в самом себе Троицу», т.е. абсолютный дух; 2. «Абсолютный дух является causa sui». Но теперь мы заодно узнали и всю «научную» ценность этой антиномии. 

Именно с позиции такого конечного мышления докторант Ю.Ю.Печурчик упрекает Гегеля в том, что тот: «Отождествляет познаваемое истинное и непознаваемое абсолютное, отказываясь признавать трансцендентное… Гегель отождествляет систематизацию понятий человеческой культуры с вечной реальностью… Поэтому совершенно неправомерно Гегель отождествляет трансцендентно-абсолютное с Монбланом человеческой культуры» и т.д. Ю.Ю. Печурчик отмечает, что в противоположность Гегелю: «Кант, Якоби и Шлейермахер полностью отвергали познание Бога». И автор доклада заключает: «Позиция Аристотеля, Н. Кузанского, а может быть и Шеллинга, состоит в том, что мы не можем знать источника мысли. Поэтому мы должны говорить, что движущей силой мышления, его причиной является непознаваемый абсолютный дух». 

Однако чтобы избежать очередного паралогизма, здесь следовало бы уточнить: о каком способе познания идет речь? Точка зрения, на которую ссылается Ю.Ю. Печурчик, – это конечное познание, или познание конечного, которое знает бесконечное только в отрицательной форме долженствования, т.е. как недостижимое другое. Согласно Канту, человеческое мышление есть фатально конечное по самой своей природе. И когда такое лишь субъективное мышление претендует познать бесконечное, оно впадает в неразрешимые противоречия (антиномии). Поэтому-то Кант и делает вывод о непознаваемости самого по себе (в себе) бесконечного, так как оно остается для нас антиномически неопределенным. О нем можно утверждать с одинаковой необходимостью противоположные определения. Таким образом, мы не способны знать определенность самого по себе бесконечного посредством мышления, законом которого служит абстрактное тождество. Остается только верить. Рассудочный принцип абстрактного тождества, этот закон явления Кант отождествляет с самой сущностью (природой) мышления. 

Но как показал Гегель, не только абстрактное тождество, а всё конечное, подчиняясь собственной необходимости, снимает себя в своей истине. Гегель пишет: «Такие мысли, как всеобщее, субстанция, возможны лишь посредством отрицания отрицания» (2, т.1, с.359). Но когда их берут сразу в непосредственной форме представления, они как раз и получают прямо противоположное себе значение абстрактного тождества. Рассматривая понятие для себя бытия, Гегель замечает: «Основное понятие философии – истинно бесконечное» (3, т.1, с.236). Без снятия дурного прогресса диалектики конечного и бесконечного в истинной форме положительной бесконечности, т.е. без абсолютного отрицания инобытия, мышление будет оставаться лишь субъективным, конечным, определенным границей другого. Именно диалектика нечто и другого и составляет логическую необходимость (в себе) мышления Ю.Ю. Печурчика вопреки его собственной позиции. То, что есть для него, расходится с тем, что есть его дух в себе. Это беспокойное противоречие его духа в самом себе и побуждает его искать способ примирения с самим собой. Таково, по Гегелю, есть «несчастное, раздвоенное внутри себя сознание». 

Вот почему одна и та же форма противоречия конечного и бесконечного так навязчиво повторяется в докладе Ю.Ю. Печурчика под разными именами в виде многих «антиномий». Именно ее автор так настойчиво стремится преодолеть, меняя лишь ее видимость. Кажется, он сам уже предчувствует эту всеобщую логическую необходимость как свою собственную проблему, свой предмет, который должен быть снят в форме положительной (истинной) бесконечности. Как пишет Гегель: «Эта идеальность конечного есть основное положение философии». 

Вряд ли будет ошибочным заключение, что все рассмотренные автором доклада антиномии – это лишь вариации одной и той же темы диалектики конечного и бесконечного. Именно поэтому и не представляет особого интереса содержательная сторона употребляемых им терминов. Все они суть только формальные примеры одного и того же отношения. Например: вера и знание, мышление и чувство, реальное и идеальное, свобода и необходимость, имманентное и трансцендентное, эманация и эволюция, причина и действие, цель и осуществление и т.д. – Все они выступают лишь в одном и том же аспекте отношения конечного и бесконечного (нечто и другого). И вовсе не у Канта, на которого ссылается автор, следует учиться способу разрешения антиномий. Потому что, по словам Гегеля: «Кантовская и фихтевская философия не пошли в своем… учении дальше этой точки зрения долженствования», т.е. отрицательной бесконечности. Это лишь «неудачный межеумок (Mittelding)». «В этом долженствовании всегда заложено бессилие… Непрерывное приближение к закону разума – наибольшее, что может быть достигнуто на этом пути» (3, т.1, с.233-234). 

Если устранить субъективное предубеждение Ю.Ю. Печурчика (его мнение) по отношению к Гегелю, то он сам должен признать способ конкретного единства противоположностей как объективную необходимость его собственного духа. В качестве заключения можно привести слова Гегеля: «Дуализм, делающий непреодолимой противоположность между конечным и бесконечным, не учитывает того простого обстоятельства, что таким образом бесконечное сразу же оказывается лишь одним из этих двух, что его… превращают лишь в особенное, причем другим особенным оказывается конечное. Такое бесконечное…, которое стоит наряду с конечным, имеет… в нем свой предел и границу, и есть не то, чем оно должно быть, не бесконечное, а лишь конечное. В таком отношении, в котором конечное помещается здесь, по эту сторону, а бесконечное – там, по ту сторону, конечному приписывается равное с бесконечным достоинство независимости и самостоятельности существования» (3, т.1, с.234). 

Примечания:

1 Гегель Г.В.Ф. Наука логики. СПб., 2002.

2 Гегель Г.В.Ф. Философия религии: в 2-х тт. М., 1977.

3 Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: в 3-х тт. М., 1977. 

4 Печурчик Ю.Ю. Понятие духа в классической западноевропейской философии. – СПб., 2008.

5 Печурчик Ю.Ю. Антиномии «Феноменологии духа» Гегеля. 

URL: http://www.inauka.ru/blogs/article90711/print.html