Другие журналы на сайте ИНТЕЛРОС

Журнальный клуб Интелрос » Credo New » №3, 2010

Д. А. Макаровский
ИСКУССТВЕННЫЕ СТРАТЕГИИ СОЦИАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ В КОНТЕКСТЕ ПРОБЛЕМ ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ

Современный мир – мир глобальных цивилизационных новообразований. Отгремели колониальные войны, в ходе которых под сомнением оказывалась этно-культурная идентичность народов. Ни Белый дом, ни Бэккенгемский дворец больше не ставят своей целью доказать неполноценность негров, азиатов или арабов. Как раз наоборот, все этническое, фольклорное сейчас находится на пике индустрии моды и массовой культуры.

Противостояния 20 - начала 21 века – столкновение различных цивилизационных моделей. Цивилизация – искусственное формообразование и по своим основаниям принципиально отличается от стихийно возникшей культуры(естественного формообразования). Методы интеграции цивилизационных моделей, отличаются от стихийно сложившихся форм культурных экспансий, с которыми мы привыкли иметь дело на протяжении тысяч лет истории человечества Не смотря на то, что зачастую, интеграция цивилизационной модели маскируется под национальные освободительные движения (оранжевые революции, революцию роз), освобождение угнетенных народов от диктата и тоталитаризма (югославский сценарий, буря в пустыне 2), борьба с мировым терроризмом, «окопавшимся» на территории Афганистана, методы проведения преобразований, а так же отсутствие объективных исторических предпосылок ясно дают понять, что во всех описанных случаях для достижения поставленных целей были применены специальные гуманитарные технологии (искусственные стратегии социального управления).

Настойчиво предлагаемая населению Российской Федерации (с 1991 г.) западная цивилизационная модель, совершенно индифферентна к этническим и даже религиозным различиям (со временем они сами исчезнут в результате применения «технологии» замалчивания – political correctness). Все этно-религиозные отличия «включенных» народов, в целом сохраняются, меняются лишь способы (стратегии) социального управления и контроля. Не вызывает сомнения то обстоятельство, что в случае, если Россию удастся объединить с остальным «просвещенным» человечеством под флагом западной цивилизационной модели,  артефакты культуры никуда не денутся, а уж такие популярные как babushka, borsch, vodka & matreshka  станут достоянием всех «просвещенных» народов. Другая участь постигнет формообразования прямо или косвенно связанные с ретрансляцией в ряду поколений социально-антропологической идентичности народа. Прежде всего это касается образования.

Однако, если  нас не покидает желание сохранить свою не только этническую, но и цивилизационную аутентичность, следует разобраться, какими методами производится цивилизационная экспансия и что, обороняясь, мы можем ей противопоставить. С другой стороны, не возлагая всю ответственность за происходящее на авторов планов «порабощения человечества» следует иметь ввиду,  что отечественная культура, за более чем тысячелетнюю историю сформировала не только достойную подражания систему ценностей (не менее важных для существования человечества (1242г, 1380г, 1612г, 1812г, 1945г) чем сформулированные в 18 веке европейскими просветителями), но и совершенно уникальные и весьма эффективные методы ретрансляции этих ценностей. Речь идет об уникальной отечественной образовательной традиции[i]. Зная и понимая методы цивилизационной интеграции, мы сможем не только противостоять вредным вливаниям, но и привнести в копилку человечества, то лучшее, что сумел выработать и постичь наш народ из века в век доказывая свое право на особый цивилизационный путь.

Для начала зададимся вопросом, в чем разница между искусственными и естественными стратегиямии социального управления и контроля и на сколько оправданно такое разделение с научно-методологической точки зрения?

С момента своего возникновения, человечество живет в окружении явлений двух типов, первые из которых возникли естественно, другие были созданы искусственно в результате трудовой деятельности по преобразованию окружающей природной среды.

Выявление и учет естественно возникших и искусственно созданных формообразований представляет собой необходимый этап по пути  понимания основных путей исторической эволюции европейского общества.

В современной социо - гуманитарной практике сложилась традиция понимания управления, как  элемента, функции организованных систем различной природы (биологических, социальных, технических), обеспечивающих сохранение их определенной структуры, поддержание режима деятельности, реализацию их программ.[1].

Такой подход на сегодняшний день не охватывает весь спектр управленческой проблематики. Это связано с тем, что «функция системы» по определению имманентен системе, в то время, как известны, и на каждом шагу встречаются примеры управления, при которых субъект управления не тождественен объекту и даже может находиться вне  системы, что не совместимо с понятием функции. Взять, к примеру, события августа 2008 года, когда главнокомандующий отдал приказ о начале операции по «понуждению Грузии к миру». Совершенно очевидно, что операция была актом социального управления, вместе с тем, субъект управления не был тождественен объекту управления.

Вместе с развитием представлений об управлении,  в западной культуре эволюционируют идеи манипуляции.[2] В современной литературе под манипуляцией понимается способы социального воздействия на людей при помощи средств массовой информации, экономических, политических, социальных и иных средств, с целью навязывания определенных идей, ценностей, форм поведения и т.д.[3] Словарь по социальной психологии предлагает определять манипулирование как вид психологического воздействия, используемого для достижения одностороннего выигрыша посредством скрытого побуждения партнера по общению к совершению определенных действий[4].

Сама функция социального управления появляется на заре человечества вместе с появлением человека и человеческого общества. Управление как социальная функция выделилась из более общей системной функции,  свойственной и для живой, и для неживой природы – саморегуляции. Управление, несмотря на то, что оно является специфически человеческой деятельностью, может быть осмыслено как результат эволюции естественной формы, а именно способности систем к саморегуляции. Отличие управления от регуляции состоит в том, что управление является сознательной и целесообразной деятельностью, и, если результат регуляции определяется «стремлением» системы к соблюдению баланса, то результаты управления определяются целями и задачами, которые ставит перед собой общество. При рассмотрении этого феномена в категориях социального действия, обнаруживается, что при управленческой деятельности субъект и объект действия тождественны. Общество самостоятельно формулирует свои цели и задачи, а так же изменяет себя в результате управленческой деятельности. Управление в полной мере раскрывается как имманентная функция системы.

Управление, в этой связи, представляется такой формой организационной активности, которая была воспринята человеком из окружающего мира, но претерпела ряд изменений в связи со способностью человека к целеполаганию, планированию и наличию у него воли.

Развитие средств производства, изменение экономического уклада проводит человеческое общество через различные способы социально-экономической организации. При родовой общине, когда общественные отношения строились по преимуществу на основании родства, доля отношений коллективного управления значительно превосходила остальные формы отношений управления, это и обуславливало то, что в процессах социального управления и контроля доминировали естественные формы. Вместе с переходом от родового строя к соседской общине и далее в направление к капиталистическому способу производства, по мере того, как доля отношений индивидуального и авторитарного управления вся больше набирала вес, в социуме начали формироваться искусственные формы управления – манипулятивные технологии. Стадию окончательного оформления они проходят в ситуации современности, когда на первый план выходят отношения вещные. Только в таком обществе отчуждение делает  возможным успешное функционирование отдельных людей и малых групп, противопоставляющих свои интересы общественным. Реализация целей, которые ставят перед собой и обществом эти «самостоятельные социальные субъекты» возможно только через воздействие, которое используется для достижения одностороннего выигрыша посредством скрытого побуждения партнера к совершению определенных действий, то есть через манипулирование.

Логично сделать вывод о том, что наряду с традиционными, естественными стратегиями социального управления и контроля  – в обществе действуют искусственные стратегии, являющиеся уже производными не культуры, но цивилизации.

Очень часто приходится слышать о современных мифах как основе современных социальных манипуляций. Разумеется, ни о каком  социальном, культурном или любом другом мифе, в ситуации современности говорить не приходится. Миф – это историческая форма мировоззрения, которая уже несколько тысяч лет назад перестала существовать.  Одновременно с этим утверждением, следует сказать, что когнитивные механизмы характерные для мифа, как особого типа мышления, очень часто обнаруживали себя в структуре индивидуального мышления на протяжении этого времени, и особенно часто стали проявляться  в наше время, в том числе и благодаря  развитию СМИ и СМК.

Предполагаем, что в основе причин этого лежит проблема природы мифилогического мышления Для обнаружения этих причин обратимся к физиологии мифа, как особенного типа мышления.

На современный язык греческое слово «миф» может переводиться как: речь, слово, разговор, беседа, указание, замысел, план, известия и собственно миф. Главный вывод, который можно сделать из такого набора смыслов, что миф – это некоторая специфическая особенность сознания, тесно связанная с механизмами экспликации. Если предположить, что миф генетически восходит к «слову», логично предположить, что простейшие формы мифа могут совпадать со словом.[5]

(см. комментарии внизу выделения)

Физиологи ВНД, не многозначно указывают на наличие взаимосвязи между физиологией мышления, его структурой и известными гносеологическими процедурами.

В основании человеческого мышление лежат два свойства любого живого вещества – это реактивность и имитативность.

Реактивность – свойство живого вещества изменяться под воздействием внешнего раздражителя. Эволюция живой природы – выработка все более совершенных средств не реагировать, следовательно, тормозить реактивность. Это дает реакции возрастающую прицельность в единственном остающемся направлении. Совершенствование живого – это совершенствование торможения реакций.[6]

Человеческое сознание представляет собой сложные последовательности психических реакций, условных рефлексов. Устойчивые реакции, выработанные в процессе жизнедеятельности конкретного организма, связи между двумя и более центрами раздражения составляют его индивидуальный опыт и фиксируются памятью.

Второе свойство живой материи – имитативность. Тут следует упомянуть целую плеяду блистательных исследователей, занимавшихся этим феноменом: Н.Н. Ладыгину-Коте[7], Л.Г. Воронина[8], А.Д. Слонима[9], К.Э. Фабри[10] и др. Содержание имитативности состоит в том, что в ситуации отсутствия воздействия раздражителей на рецепторы и афферентные пути исследуемого организма, которые могли бы рефлекторно породить такой-то двигательный эффект, рецепторы воспринимают видимый или слышимый эффект в поведении другого организма, и первый как-то отождествляет себя со вторым: повторяет, копирует с него следствия, не испытав соответствующих причин.

Подражание или имитация – безусловный рефлекс особого рода, эволюционно очень древний. В восходящем ряду животных этот древний инстинкт в некоторых случаях обновлялся и изменялся. Его можно разделить на зрительно-двигательную имитацию и слухо-вокативную имитацию. Обе формы основаны на одинаковом принципе: зрительное или слуховое восприятие двигательного или голосового поведения другой особи непосредственно порождает у данной особи такой же поведенческий акт.[11]

Анализируя литературные источники и резюмируя вышесказанное, можно выделить следующее:

1. Условно-рефлекторная деятельность психики строится на общем свойстве всей живой материи к реагированию на раздражители.

2. Взаимосвязи между центрами раздражения составляют структуру условного рефлекса.

3. Период времени, в течение которого условные рефлексы могут сохраняться в сознании особи без дополнительных внешних воздействий, а также максимальное количество этих взаимосвязей составляют структуру памяти.

4. Человеческое сознание как качественно новый для живой природы феномен основывается на способности торможения и перенаправления физиологически обусловленных реакций.

5. Одной из основных  реакций, торможение которой производится корой и лобными долями, является реакция имитации, наблюдаемая в естественной среде (живой природе).

6. После обработки сознанием и перенаправления имитация выступает в новом качестве (вокативная имитация), что приводит к возникновению первых форм речи.

Т.е. фиксирование сознанием временных последовательностей событий обусловлено физиологическими нормами «реакции», и именно это свойство сознания следует искать в первобытных формах мышления т.е. в мифе, как естественное и физиологически обусловленное.

Это свойство легко обнаруживается, как при рассмотрении мифа (исторического типа мировоззрения), так и при рассмотрении индивидуального мышления современного нам человека, речь идет об ассоциативном мышлении и аналогизирующей перцепции.

Разница, между первобытным человеком и современным «высоко развитым сапиенсом», состоит не в том, что первый мыслил одним образом, а второй иначе (физиология мышления за прошедшие десятки тысяч лет не изменилась). Разница состоит в том, что первобытному человеку для легитимации полученного знания достаточно обнаружения и фиксации простой временной или пространственной последовательности, а современный человек, иногда, требует для объяснения происходящего сооружение более сложных аналитических (искусственных) конструкций.

Фактически, проблема социального манипулирования – это не вопрос механизмов  и технологий убеждения, а вопрос технологий искусственной  легитимации знания о предмете. Т.е. в процессе исследования предмета, сознание нашего предка и его доблестного потомка производит одни и те же гносеологические процедуры, в основе которых лежит ассоциация и аналогия. Разница между ними состоит лишь в том, что один считает достаточным для формирования вывода обнаружения первичных связей, а другой, не всегда, но бывает, стремится идти глубже. Так например, нет принципиальной разницы между фактом объяснения первобытным человеком необычного предмета в небе – действием соответствующего божества, или попытки объяснения современным человеком того же предмета – действием НЛО. В первом и втором случае, спор не сводим к наличию или отсутствию достоверных сведений о существовании божества или НЛО, речь идет о том, что и в первом и втором случае не стремясь проникнуть в суть дела человек признал достоверным и достаточным объяснение распространенное в социальной практике. В первом случае – устное предание «миф», во втором «псевдомифический» образ растиражированный СМИ и возведенный тем самым в класс «всеобщего (достоверного) знания»

Очевидно, что комплекс мер, который необходимо выработать для обеспечения сохранения и развития цивилизационной идентичности России, лежит не в плоскости борьбы с физиологически обусловленными гносеологическими процедурами, одинаковыми для всех людей, как биологического вида, но должен строиться по пути противодействия технологиям искусственной легитимации знаний о предмете.

Легитимация знания, довольно сложный процесс, который значительным образом видоизменяется от эпохи к эпохе. Представления  достаточности и необходимости в ходе производства знания о предмете развиваются и, всякий раз, к уже существующим добавляются новые принципы, которым должно соответствовать знание для того, чтобы считаться достоверным. Так, например, принцип обязательной фальсифицируемости знания был сформулирован лишь в 20 веке, до этого момента, в нем не было острой необходимости. Вместе с этим, существуют всеобще-универсальные представления о рациональности, которые вне зависимости от эпохи составляют её содержание.

К. Хюбнер пишет о  наличие четырех подвидов такого явления как рациональность, которые он называет интерсубъективностью[12]:

  • семантическая интерсубъективность;
  • эмпирическая интерсубъективность;
  • логическая интерсубъективность;
  • операциональная интерсубъективность.

Первый тип интерсубъективности предполагает то обстоятельство, что употребляемые для изъяснения понятия должны обладать свойствами ясности и общепонятности, то есть понимаются всеми одинаково и могут употребляться одним и тем же образом.

Второй тип предполагает такое положение дел, при котором обоснованными и рациональными представляются высказывания, непосредственно опирающиеся на исторические факты.

Согласно третьему типу интерсубъективности, к рациональным относятся суждения, обоснованные спекулятивными построениями, опирающиеся на систему аксиом и правила построения умозаключений.

Последний, четвертый тип интерсубъективности, предполагает рационализацию через опору на определенный способ деятельности.

Согласно Хюбнеру, все типы рациональности, существовавшие исторически - Миф, Религия, Философия, - в части методологии производства знания опираются на единую логику (совпадение это носит исключительно формальный характер, о тождестве содержания не может быть и речи).

Эта форма имеет следующий вид: на основании закона или правила, имеющего общий вид, путем его ограничения через введение дополнительной посылки, полученной заслуживающим доверия способом, делается вывод, который и является произведенным знанием.

· Общее правило или закон.

· Ограничивающая и указывающая на конкретное применение этого правила посылка.

· Вывод.

Не смотря на формальное тождество, обратим внимание на то,что же различает мифологическое, религиозное и научно - философское знание.

В основе научного способа порождения знания лежит преимущественно логическая интерсубъективность. Рациональным здесь признается вывод обоснованный спекулятивными построениями, основанными на предварительно зафиксированной системе аксиом, согласно определенному набору правил построения такого рода конструкций (законы логики).

В основе религиозного способа порождения знания лежит преимущественно эмпирическая интерсубъективность. Это заключение, спорное на первый взгляд, подтверждается целым рядом сюжетов:

Главным свойством, определяющим причастность верующего к религии, является наличие у него религиозного чувства. Чувство не может носить не эмпирический характер. Через чувства человек осваивает реальность.

Религия требует от верующих не просто веры в абстрактного Бога, а веры в то, что определенное событие имело место. И это событие имеет совершенно четкие пространственные и временные (эмпирические) координаты.

Ислам: «Нет Бога кроме Аллаха и Мухаммат пророк его» - вера в конкретную историческую личность, в его миссию; Мекка как место паломничества; восток как пространственный ориентир, куда необходимо обратиться для молитвы.

Христианство: Бог ради спасения людей от бремени первородного греха родился от непорочной Девы и воплотился в человеческом образе — Иисусе Христе, был распят, умер и воскрес через три дня, победив смерть[13] - вера в конкретную историческую личность, в его миссию; Иерусалим как место паломничества; строгая астрономическая и географическая ориентация храмов в пространстве. Даже Казанский собор, в центре Петербурга, был совершенно эмпирически, а не метафизически повернут к главному проспекту левым входом, для того, чтобы правильно расположить алтарь.

А.Ф. Лосев пишет: «Религия есть осуществлённость мировоззрения, вещественная субстанциальность морали, реальная утверждённость чувства, причем эта осуществленность – всяческая и, прежде всего, чисто телесная, субстанциальность – всяческая и, прежде всего, ощутимо физиологическая. Религии нет без тела, ибо тело есть известное состояние души, как душа есть известное состояние духа; и судьба духа есть судьба души, а судьба души есть судьба тела. Спиритуализм и всякая метафизика – враждебны религии. Мало того, это суть учения, а не сама жизнь.».[14]

В основе мифологического сознания лежит преимущественно операциональная интерсубъективность. Миф строится вокруг опыта, при этом негативный опыт закрепляется в системе табу, позитивный и не имеющий однозначной оценки опыт закрепляется в социальной практике. Как известно, объектом социальной практики выступают способы жизнедеятельности людей. Развитие общества — это всегда изменение той системы отношений, в которую включены люди, и которая, будучи создана их собственной деятельностью, выступает вместе с тем регулятором этой деятельности.

Совокупный опыт фиксируется в мифе, который включает в себя и легенды, и предания, и механизмы по передаче опыта жизнеобеспечения, и воспитательные стратегии, а так же ценности и историческую память.

Когда мы говорим о том, что каждому историческому типу рациональности соответствует свой тип интерсубъективности, необходимо оговориться. Речь здесь не идет о том, что в рамках означенного исторического типа рациональности действует один единственный тип интерсубъективности – это невозможно. Этому есть подтверждение - в науке кроме логической интерсубъективности действует и операциональная, - например, для получения эмпирических данных (практика - критерий истины). В мифе помимо операциональной действует и логическая интерсубъективность, как показал Клод Леви - Стросс, разрабатывая миф с точки зрения его структуры.[15] Основной способ порождения знания подчинен соответствующему типу интерсубъективности. В рамках исторического типа рациональности основной тип интерсубъективности может сопрягаться с остальными, но как «Основание и условие».

Это дает совершенно ясное представление о том, какими навыками должен овладеть свободный гражданин в процессе социализации, для того чтобы не стать жертвой социальных манипуляций и быть уверенным в том, что никто не против его  воли, не внедрит в его сознание знание о предмете обладающее недостаточной степенью легитимности.

В контексте рассматриваемого вопроса концепция цивилизационной безопасности Российской Федерации, должна строиться в русле образовательной работы с населением, и ставить перед собой цель сформировать у молодежи в процессе социализации определенные навыки и стандарты легитимации знания о предмете.

1. Основой при построении представлений о предмете должна выступать логическая интерсубъективность, то есть хорошо развитая логика, знакомство с основными фигурами мышления, а так же основными типами логик должно быть внедрено в качестве цели в концепцию общего образования.

2. Язык должен изучаться не только на уровне синтаксиса и грамматики, но и в значительно большей степени на уровне семантики, культурных контекстов и истории языка.

3. Знание истории своего народа, на уровне понимания места, роли, включенности в события мировой истории, а так же причин по которым разные народы, жившие в разное время на разных территориях объединяются в единую историю Российского государства, а не являют нам отдельные истории новгородчан, древлян и киевлян.

4. Знакомство с национальной культурной традицией (прежде всего традицией решения вопросов, а не обрядов) и понимание того в какой мере, конкретная традиция решения вопросов именно таким образом, обусловила текущее состояние общества и современное положение дел.


[1] "Российский Энциклопедический словарь" (http://enc.mail.ru/encycl.html?encycl_id=res)

[2] Этимологическим прообразом манипулирования выступает латинское слово manipula —  «горсть», manus — «рука», manipulus – маневренный боевой отряд в 60-120 солдат.

[3] Словарь по общественным наукам  http://slovari.yandex.ru/search.xml?text=%EC%E0%ED%E8%EF%F3%EB%FF%F6%E8%FF

[4] Словарь по социальной психологии (Е.Л. Доценко)   http://slovari.yandex.ru/search.xml?text=%EC%E0%ED%E8%EF%F3%EB%FF%F6%E8%FF

[5] Потебня А.А. Эстетика и поэтика. М.,1976. с.430

[6] Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии) М.: Издательство "Мысль", 1974. – 487 с. Гл. 5.

[7] Ладыгина-Коте Н. Н., Развитие психики в процессе эволюции организмов. М., 1958.

[8] Воронин Л.Г., Колбановский В.Н., Маш Р.Д. Физиология высшей нервной деятельности и психология Издательство: М., „Просвещение" Год: 1970 (224c.)

[9] Слоним А. Д. Основы общей экологической физиологии млекопитающих, М.—Л., 1961.

[10] Фабри К.Э. Основы зоопсихологии: Учебник для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальностям «Психология», «Биология», «Зоология» и «Физиология». – 3-е изд. – М.: Российское психологическое общество, 1999. –464 с.

[11] Поршнев Б.Ф. О НАЧАЛЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ИСТОРИИ (Проблемы палеопсихологии) М.: Издательство "Мысль", 1974. – 487 с. Гл. 5

[12] Хюбнер К., Истина мифа: - М.:Республика 1996.-448с (с. 220-221)

[13] См. Символ веры

[14] Лосев А.Ф. Философия Мифология Культура. М.,1991. Издательство политической литературы. 526с., Диалектика мифа VIII гл

[15] Леви-Строс К.. Структурная антропология, Эксмо пресс, 2001.


[i] Подробнее см. Кожурин А.Я Философско-анторпологические основания русской традиции просвещения, СПб, СПБГУЭФ, 2008, 263 с.

Архив журнала
№4, 2020№1, 2021кр№2, 2021кр№3, 2021кре№4, 2021№3, 2020№2, 2020№1, 2020№4, 2019№3, 2019№2, 2019№1. 2019№4, 2018№3, 2018№2, 2018№1, 2018№4, 2017№2, 2017№3, 2017№1, 2017№4, 2016№3, 2016№2, 2016№1, 2016№4, 2015№2, 2015№3, 2015№4, 2014№1, 2015№2, 2014№3, 2014№1, 2014№4, 2013№3, 2013№2, 2013№1, 2013№4, 2012№3, 2012№2, 2012№1, 2012№4, 2011№3, 2011№2, 2011№1, 2011№4, 2010№3, 2010№2, 2010№1, 2010№4, 2009№3, 2009№2, 2009№1, 2009№4, 2008№3, 2008№2, 2008№1, 2008№4, 2007№3, 2007№2, 2007№1, 2007
Поддержите нас
Журналы клуба