Современная нам эпоха представляется в качестве информационной, соответственно, возрастают информационные ресурсы артосферы, увеличиваются ее возможности. Само же «художественное произведение выступает в качестве основного информационного продукта, информационного ресурса, воспринимаемого как трехуровневая система: 1) собственно текст произведения, созданный конкретным автором; 2) контекст произведения, отражающий элементы общей культурной компетенции автора и непосредственные социокультурные условия, повлиявшие на содержательный компонент произведения; 3) гипертекст художественного произведения, включающий все изложенные мнения и суждения о нем, получившие фиксацию в биографической, научной и художественной критике, информационно-вспомогательных материалах и т.д.»
Когда Э.Фромм в 1923 г. в статье «Психоанализ и социология» сетовал на бытующий в социологии подход к человеку как к среднестатистической единице, обладающей некоей среднестатистической душой, то это была всего лишь метафора. Теперь же это становится реальностью. Тот же процесс, который привел к формированию «толпы на дому», явился и причиной феномена, когда сама индивидуальная душа человека в массовом информационном обществе стала массовой. Образуется ситуация как бы самоорганизации и самоуправления общества на основе сращения человека и информационных сетей в единых технологиях общей системы. Эта система имеет свою логику развития и свои законы функционирования.
Специфичность данного этапа развития общества состоит в том, что, возможно, впервые складывается некий искусственный социотехнический организм, функционирующий по типу естественного, нечто вроде масс-киборга, телом которого является социум, а сознанием – совокупность информационных технологий. Масс-медиа при этом выполняют функции нервной системы, проводящей импульсы и управляющей деятельностью отдельных клеток и органов системы. Получается, что управляет практически некая безличная необходимость, которая опредмечивается и выражается через медиа. Впечатление безличности управляющего принципа усиливается впечатлением саморегуляции системы, в том числе посредством языка фольклора. Любой язык есть открытая саморазвивающаяся система и ему присуща как всякому живому синергийность – способность к саморегулированию и самосохранению при когерентом функционировании его элементов и обмене с внешней средой. То есть, язык – это инструмент, самонастраивающийся на реальность. Фольклор как форма существования традиционной культуры и его актуализация в современном Интернет–пространстве выполняет своеобразную функцию механизма сохранения единства, так как не дает культуре возможности распасться на изолированные исторические пласты.
Процесс расширения информационных возможностей, используемых артосферой, вступает в противоречие с наблюдающейся в искусстве и культуре тенденцией архаизации искусства, возвращения к истокам, к природе. Сам же процесс подражания реальности идет через одновременное освоение и использование технических возможностей виртуальной реальности. Этот процесс уже широко охватил не только визуальные, пространственно-временные виды искусства (как кино, дизайн), но и проник в устно-зрелищные формы, в частности, в фольклор. Об этом свидетельствует появившееся не так давно, но уже получившее свой статус направление Интернет-фольклора. А. Пелипенко в статье «Дуалистическая революция» в частности говорит: «Новый цикл связан с ситуацией возврата к архаической культуре, начавшей свое развитие с разложения палеосинкрезиса, когда становящееся культурное сознание имело дело с неотчужденным, деструктированным и вторично синкретизированным культурным опытом прошлого, а с первичной и континуальной природной реальностью. И эта ситуация сейчас ощущается как актуальная. Современному человеку никуда не уйти и от подсознательно опыта непредставимо долгих тысячелетий архаики с его установками на эмпатическую связь с природой, на экзистенциальную слитность с коллективом, синкретизм и ритуальность. Никуда не исчезнут и последующие слои памяти. Они, вроде бы, легче уступают место инновационным моделям, но как раз их деструкция и открывает возможность падения в бездны неизбывной архаики».
Возвращаясь к теме нашей публикации, следует сказать, что современный человек как продукт информационного общества, в результате всех используемых для модификации его сознания технологий и приемов, становится условием сохранения и воспроизведения этого общества, ибо поддерживает и воспроизводит и саму систему ценностей. Согласно трактовке ряда исследователей, современная ситуация в культуре рассматривается как совокупность альтернативных вариантов развития, имеющих три подсистемы: фазы атрофии, стабилизации и возникновения. В первой преобладают символика и традиции культуры прошлого; вторая является несущим элементом культуры; третья вырабатывает новый тип символических культурных связей. Интернет-культура в фольклорных формах предстает как одна из ярчайших субкультур современности, по сути, синтезирует в себе все представленные варианты развития современной культуры и вызывает наибольший интерес.
Художественное сознание на всех исторических этапах его существования испытывает тяготение к первобытному уровню человеческого сознания. Диалектически сочетая его со стремлением к анализу, люди остаются верны традициям и тогда, когда традиции более не соответствуют новым условиям их материальной жизни. Традиции предстают как формы, в которых движется жизнь общества, это определенные формы действующих институтов, функционирование которых обеспечивается не юридическими предписаниями, а силой человеческого сознания. Устойчивость традиции прямо пропорциональна тому времени, которое это общество жило не просто хронологически, а именно исторической, государственной жизнью, т.е. тому, насколько насыщено его историческое прошлое. При этом в странах, имеющих богатое историческое прошлое, архаика актуализируется с завидной регулярностью. В художественной культуре России это продемонстрировано в неугасающем интересе художников к традиционным условным формам отображения действительности в искусстве: от средневековья до ХХ–ХХI веков, утверждения модернизма и постмодернизма. Интерес к эстетике архаических форм культуры, наблюдавшийся в веке ХХ, в нынешнем актуализирован преодолением разрыва в эстетическом восприятии мира между людьми различных социальных слоев и групп, и наметившимися формами взаимопереходов творчества профессионального и народного. Народная культура транслируется в «высокую», и наоборот.
Фольклор относится к устно-зрительной культуре, сохраняемой в памяти людей и передаваемой из поколения в поколение в формах непосредственных контактов. При этом культура этого рода противопоставляется печатной и вообще письменной культуре. В связи с этим возникает вопрос: компенсирует ли печатная культура на поздних этапах истории содержание традиционных устно-зрелищных форм? Может быть, с самого начала такая компенсация обречена на неудачу, поскольку, как выразился М. Маклюэн, средство коммуникации уже само по себе является сообщением. Если его суждение справедливо, то, следовательно, в какой-то степени можно утверждать, что «закат» устной культуры-фольклора – одновременно «закат» содержательных ее элементов, т.е. элементов фольклорного пласта культуры. Иными словами,. ассимилируя содержание и формы традиционной устно-зрительной сферы, ни печатная культура, ни культура массовой коммуникации, возникшие и развившиеся в этой сфере столь необходимые элементы фольклора заново воссоздать не способны. И это одна из серьезнейших проблем в возможности признания интернет-фольклора научным сообществом в качестве достойного преемника народного творчества. Однако изменилось технология передачи, но носителем ми собирателем, по-прежнему, является заинтересованная личность. Смысл же устного пласта культуры заключался именно в его коммуникативных способностях. Пока идет процесс неупорядоченного, игрового отношения пользователей интернет-пространства к фольклору, но это же и свидетельствует о неподдельном интересе участников. Проблемное поле в полной мере не очерчено, вопросов еще много. На сегодня недостаточно прояснена связь искусства с массовым сознанием в предшествующие эпохи, что затрудняет познание важнейших механизмов современной культуры, между тем по своим устремлениям она стремится быть более массовой, чем предшествующие культуры. И это требует своего изучения и пристального внимания.
Современная культура, стремясь быть массовой, пытается обеспечить эффективную деятельность механизма преемственности, используя при этом содержание функционировавшей в предшествующие эпохи устной и печатной культуры. Однако этот процесс развертывается так, что некогда определявшее культуру устно-зрительного пласта содержание распространяется по каналам печатных и технических средств коммуникации. Последние же, являются для культуры этого типа косвенными. Содержание, свойственное традиционным устно-зрелищным формам культуры, современной культурой адекватно ассимилировано быть не может. Для передачи неповторимости устных форм культуры необходимы формы, адекватные лишь ей самой. Вот почему именно в процессе урбанизации возрождение некоторых угаснувших форм становится актуальной практической проблемой. Если по какой-либо причине в этой сфере возникают барьеры, в культуре может возникнуть противоречие. С этим она уже сталкивается. Но в силу эскалации печатных и технических средств коммуникации, несмотря на организационные, управленческие усилия и устремления, стать истинно массовой она не может. Этому в немалой степени противодействует недостаточное развитие в интернет-фольклоре именно этого, обращенного к массовому сознанию древнейшего устно-фольклорного архаического пласта. Между тем, именно в недрах архаического сознания сформировались продолжающие быть актуальными и для современной культуры древнейшие «архетипы», стихийно проявляющиеся в Интеренет-фольклоре.
Причины живучести языческого в различных областях духовной жизни не выявлены, как и не четко определены формы существования древнерусских традиций и выполняемых ими функций, что, впрочем, к обсуждаемой сегодня проблеме прямо не относится. Традиционные формы культуры (фольклор) демонстрируют механизм визуально-зрелищного, общения, характерный для определенного этапа в истории искусств, предшествующего их обособлению и превращению в профессиональные виды искусства. В них используются исключительно фольклорные элементы коммуникации. Здесь участники являются одновременно и авторами, и исполнителями, актерами и зрителями.
Именно сетевое творчество утверждает антропологические метаморфозы и мутации, актуализированные переходом сначала от слова коллективного, артикуляционно-акустического к слову индивидуальному, визуально-печатному, переходя затем опять к слову коллективному, жестово-визуальному и рукотворному. Сегодня наблюдается возврат к словесности традиционной, фольклорной, представлявшей собой активность в большей степени телесную, физическую, нежели характерную для сетевой коммуникации «разговором руками», что в целом напоминает архаическую форму магического действия. Виртуальная словесность предлагает сегодня новые, оригинальные способы организации слова и текста. Как и в традиционной культуре вербальное всегда подкрепляется визуальным: в обряде, жесте, костюме. В Интернет-фольклоре – это: знаковые способы передачи интонации, эмоции, темпа высказывания, что наполняет письменный текст живой интонацией и позволяет исследователям обозначить его как «устно-письменный текст», как «спонтанную речь».. Попадая в Сеть в письменной форме, такой текст воспринимается как передаваемый из «уст в уста». Интернет–фольклор сегодня представлен разнообразными жанрово-стилистическими направлениями и течениями: эссе, дневники, жанр письма в гостевых книгах.
На каждом этапе культурной эволюции взаимодействие ее подсистем своеобразно отражает социальные процессы, протекающие в обществе. Носители культуры, принадлежащие к разным социальным слоям, по-разному используют достижения и возможности современной цивилизации и культуры. Социальная дифференциация Интернет–фольклора отчетливо представлена в виде социально маркированных языковых средств, используемых говорящими тех или иных общественных групп в зависимости от условий коммуникации, от функционально-стилистических характеристик речи. В зависимости от социальной дифференциации общества подразделяются в филологическом анализе языковых групп на два класса: стратификационные и ситуативные. Ситуативная вариативность находит свое выражение в дифференцированном использовании языка в зависимости от социальной ситуации. С понятием социальной ситуации тесно связано понятие сферы общественной деятельности. Таким образом, понятие сферы коммуникативной деятельности, вводит в структуру социальной дифференциации языка еще два измерения – функциональный стиль и «контекстуальный стиль» (термин У.Лабова). «В отличие от функциональных стилей, соотнесенных со сферой коммуникативной деятельности, т.е. обобщенным типом социальных ситуаций, «контекстуальный стиль» соотносится непосредственно с конкретной социальной ситуацией, с ее ролевой структурой». Использование языка в различных языковых ситуациях может быть представлено в виде континуума переходов от ситуаций, характеризующихся предельно официальными отношениями между коммуникантами и сугубо официальной обстановкой, до ситуаций с предельно неформальной обстановкой общения и неофициальными отношениями коммуникантов. К последнему типу общения и относится практически анонимное общение в Интернете. Фольклор в данном контексте берет на себя роль «роль посланца эпох, является напоминанием об истоках культурного знания носителей языка». Современный фольклор – это особое средство производства, передачи, переработки и хранения культурной информации. Интернет-фольклор, с одной стороны, является средством сохранения и развития традиционной культуры, с другой, в нем проявляется равнодушие к своей стране и даже сознательное отчуждение от нее и родного языка.
Сам способ изложения текста в интернет-фольклоре приближается к устной речи. Несмотря на письменный характер изложения текста в Сети, сами принципы его построения тяготеют к устной форме высказывания. И «Классический искусственный синтетизм стремился воссоздать архаический синкретизм, исподволь возвращающийся сегодня благодаря мультимедийных технологий», - говорит по этому поводу А.А. Петрова. Пожалуй, наиболее ярко различные формы образной интерпретации древнерусского эстетического сознания проявляются в современном интернет-фольклоре. Именно там часто используются средневековые эстетизированные формы в их служебной, подчиненной роли, что имеет внешний по отношению к объекту описания интерес.
Современная трактовка и использование фольклора в интернет-пространстве связана, прежде всего, с пониманием его как слова, как коммуникативной системы, в основе которой лежит сообщение. Именно в данном контексте использование элементов фольклора предстает как правомерное, с одной стороны, и как актуализированное современным состоянием общества, с другой.
Слово фольклора в сознании современников – это способ объективации мира в иллюзорно-фантастических образах предшествующих, главным образом, языческих культур, присутствующих в повседневном пространстве общения как на интеллектуальном, так и на бытовом уровнях.
Прошлое всегда возвращается, возвращение фольклора в этом смысле есть одновременно результат творчества интеллектуального (активных пользователей интернет-пространства) и народного, и требуют рассмотрения перехода этих результатов друг в друга. Наблюдаемый процесс можно было бы представить как трансляцию архаических представлений, ценностей языческой культуры России в современность. Но это представляется большой натяжкой. В силу специфики интернет-пользователи в массе своей далеко не филологи и этнографы, собиратели и сказители, а люди, среди которых трудно предположить глубокое знание и научный анализ русского фольклора, с одной стороны, и в силу дискретности (разобщенности) самого фольклора, с другой. Таким образом, интернет-фольклористы сегодня играют роль лишь пользователя традиционных фольклорных форм. Их множественность, бессистемность использования исключают возможность рассмотрения их в архаическом смысле – в качестве упорядочивающей мир системы, призванной «дать логическую модель для разрешения некоего противоречия». То есть, создатели интернет-фольклора используют фольклор как эстетический субъект в силу того, что социальное сознание тяготеет к его языку. Таким образом, интернет-пространство, являясь принадлежностью культуры, всецело отражает те тенденции общественного сознания, которые в ней доминируют в данный период времени. Использование фольклорных форм прошлого, обращение к метаязыку на первый взгляд носит спонтанный, иногда развлекательный характер. Тяготение к фольклорным формам восприятия реальности у пользователей сети интернет, присущая им метафоричность, позволяют анонимным создателям интернет-фольклора придать описываемым событиям общезначимость. В фольклорной форме изложения материал как бы социализируется, становится значимым для широких социально разнородных слоев общества.
Не касаясь в данной статье рассмотрения географии фольклора, следует отметить наблюдаемую подвижность тех социальных слоев, где он обнаруживает себя, то есть можно говорить о его волнообразном распространении. Аналитическая социология фольклора у нас еще отсутствует, и проследить социальную географию использования фольклора весьма сложно. Те или иные формы фольклора лучше всего зреют в той или иной социальной среде; у него тоже бывают свои микроклиматы, степень завершенности и распространенности.
Волны культуры в масштабах страны прокатываются в форме слухов, страхов, сплетен, анекдотов и массовой истерии. Интернет-фольклор реагирует на события дня в режиме полной идентичности потребностям массового сознания и при подаче материала использует не только язык условностей народно-мифологического уровня, но и актуализирует самовоспроизводство суеверий, мифологем прошлого. Преобладание в массовом сознании мифологических идей не оттесняется на задний план формами культуры интеллектуального типа, поэтому складывается их определенное многообразие.
Однако следует отметить, что обращение к элементам фольклорного сознания носит в целом терапевтический характер.
Возрождение русского фольклора в интересующем нас интернет-пространстве можно рассматривать как своего рода пропаганду народных традиций. При этом Интернет-фольклор может использовать формы отдельных видов профессионального искусства, но принципиальных признаков фольклора это не нарушает, т.е. Интернет-фольклор складывается по законам традиционного фольклора. Таким образом, как и в начале ХХ века, сегодня мы наблюдаем перманентный расцвет традиционных форм культуры.
Вместе с тем, не следует исключать и точку зрения серьезных исследователей фольклора, которые выступают против такого «профанного» распространения фольклора, что, по их мнению, наносит непоправимый вред и дискредитирует науку фольклористику. Главным образом это относится к американской школе фольклористики, в частности, именно об этом идет речь в опубликованном не так давно докладе Алана Дандеса «Фольклористика в XXI веке» в альманахе «Традиционная культура» (№ 2. 2008 г). А.Дандес говорит о замедлении прогресса фольклористики в результате «утраты знания», и даже о намеренном уничтожении данных, закрытии в Америке факультетов и кафедр, занимающихся изучением и собиранием фольклора, присоединении их к этническим, культурно-антропологическим направлениям. Одним словом, в современной научной среде США стыдно признаваться ученому в принадлежности к изучению фольклора. Как и для Америки, для России характерно распространение популяризаторства фольклора не-фольклористами, не имеющими какого-либо специального образования или опыта исследования фольклора. Смею возразить автору: не следует всю фольклористику сводить лишь к профессиональному собиранию и толкованию фольклора, с одной стороны, с другой, не следует высокомерно проходить мимо нового распространяющегося явления – интерент-фольклора, если даже частично он представлен как маргинальный с точки зрения науки фольклористики. Иными словами, в интернет-фольклоре мы имеем дело не с академической наукой, а фольклором, причем сам фольклор понимается не только как «собирание древностей», это понимание устарело еще в конце XIX века. Само введение термина «фольклор» Уильямом Томсом также было сменой названия с «народных древностей», латинской конструкции, на англо-саксонский «фольклор». В России же, напротив, наблюдается не просто возрождение фольклора, но и заинтересованность государства в его поддержке и развитии как элемента традиционной культуры. Об этом свидетельствуют как прошедший в феврале 2006 года Первый Всероссийский конгресс фольклористов, так и начавшаяся подготовка ко Второму конгрессу 2010 года, конференции и конкурсы.
Хотелось бы отметить, что при всех своих отклонениях от цели, используемые в Интернет-пространстве фольклорные формы и обращения к нему способствуют и преобразованию мира, и учат жить в согласии с ним. В фольклоре, подобно мифу, современный мир обретает устойчивость, в нем происходит воссоединение реальности с людьми, описания с объяснением, предмета со знанием.