Необходимость философии состоит в том, что она завершает снятие всеобщего опыта и выступает как заключение (вывод) принципа эпохи в тотальности всех его проявлений: в объективном духе, искусстве, религии и истории философии. Но теперь в спекулятивную сферу абсолютного отрицания впервые входит сам субъективный дух. Всемирная история необходимо переходит к эпохе свободы как сущности духа. Как пишет Гегель: «Настала в мире новая эпоха» (1). «Наше время есть время рождения и перехода к новому периоду» (2), в котором «наука проявляется как субъективное познание, чья цель – свобода, а оно само есть путь, которым свобода порождает себя» (3). В последних параграфах «Энциклопедии философских наук» Гегель указывает на то, что логическое самоопределение абсолютного духа «обосновывает дальнейшее развитие», реальность которого, однако еще не положена им самим (4). «Совершенная объективность» (всеобщность и необходимость) понятия философии в учении Гегеля еще не имеет сущей для себя субъективной свободы, которая есть для нас только в форме научного прогноза. Понятие науки пока еще «лишено внешней всеобщности» субъективного деяния духа, не опосредствовано сознательной деятельностью философского духа в определении её результата.

Понятие науки сообщило себе в лице Гегеля только первую форму своей субъективности (духовного явления) в моменте единичности. Как пишет Гегель о таком духовном явлении науки: «Наука имеется налицо всего лишь в своем понятии или налицо имеется лишь ее «внутреннее»; – нескольких отдельных лиц: ибо ее неразработанность делает ее наличное бытие единичным» (5). Однако даже разработка науки до академической дисциплины, «годной для того, чтобы быть изученной и стать достоянием каждого» (6), не снимает «абстрактной объективности» (всеобщности и необходимости) ее истины. Понятие науки, чтобы быть истинным также и для себя, должно обрести достоверность своего существования, т.е. должно стать идеей. Принцип истины должен быть дополнен принципом самосознания, для которого недостаточно одной только теоретической формы учения. Как пишет Гегель: «Истина не есть готовый предмет, но сам субъект должен сделаться истинным» (7). Истина должна получить определение субъективной свободы, чтобы стать деятельной истиной, собственным результатом самоопосредствования.

С другой стороны, всякий иной после Гегеля единичный субъект, в лице которого философский дух вновь индивидуализирует свое научное самосознание, будет лишь повторением того же самого: реализацией только частичного примирения духа со своим понятием (свободой) в моменте все той же исключающей единичности без отрицания ее как таковой. Достигнутое духом примирение в моменте единичности «само является лишь частичным, оно лишено внешней всеобщности», и представляет собой «изолированное сословие жрецов, которое не может совладать с миром» (8). В понятии науки этот момент «прекрасной индивидуальности» искусства уже снят. Так же снят в понятии науки и момент всеобщей субъективности религиозного культа (9). Однако это отрицание еще не стало результатом собственного деяния наличного для себя духа науки. Проблема заключается в том, что до сих пор продолжают упрямо сохранять положительное отношение к природной единичности субъекта и удерживают «непосредственную, незавершенную негативность Я от отрицания (10). Как пишет Гегель: «Непосредственность знающего субъекта не исчезает, но субъект сохраняет свое конечное для себя бытие» (11). Поэтому сколь бы многочисленной ни была академическая школа таких единичных субъектов философского знания, они лишь повторяют одно и то же духовное явление истины без отрицания его как такового. Бесконечный прогресс единичного не снимает противоречия всеобщей «самости мыслящего духа» и неадекватной ему реальности.

Гегель пишет: «Человек есть цель в себе самом лишь благодаря тому божественному началу, которое имеется в нем, и которое сперва было названо разумом, а поскольку оно проявляется в деятельности и само себя определяет, – свободой» (12). Гегель задает вопрос: «Каков тот материал, в котором осуществляется разумная конечная цель»? И отвечает: «Этим материалом, прежде всего, оказывается […] сам субъект, потребности человека, субъективность вообще» (13). Дух стремится объективировать себя. То, что он есть в себе (потенциально), дух превращает в действительность, он заявляет о себе практически чувственно-достоверным и воспринимаемым способом. Дух объективирует себя посредством чувственной вещи (тела, знака, собственности, институтов). Однако объективируется при этом не сам по себе всеобщий дух как цель для себя, а только лишь его предметная видимость – конечное средство, благодаря которому дух существует для другого (например, собственность частная либо общественная). Этот внешний способ опосредствования никогда не достигает своей цели – действительности самого духа, – потому что дух выходит за любую достигнутую меру его конечной объективности, что и проявляется в виде кризисов. Кризис обнаруживает существенный недостаток внешнего опосредствования, когда всеобщее духовное единство вынуждено принимать внешнюю форму вещи. Кризис принудительно задерживает, прерывает этот механизм, создавая необходимый перерыв, паузу для поиска истинной действительности духа.

Дух возвращается из своего инобытия в себя и сосредотачивается в самом себе. Наличное бытие духа для другого – конечные определения феноменологии, психологии, права, моральности, нравственности – снимаются им в процессе возвращения его в себя. При этом истинная форма внутри себя бытия духа уже не может быть той же непосредственной, лишь в себе сущей и непроницаемой для других единичной субъективностью. Всеобщее возвращение духа в себя из своего инобытия должно произойти способом интериоризации, снятия восприятия в форму разумного созерцания, которое открывает внутренний мир духа для непосредственного доступа к нему аудитории. Реальное бытие духа для другого и его идеальное у себя бытие (достоверность себя) совпадают в их истине. Возможно, этот способ «созерцающей деятельности» и приведет к образованию научной (положительно-разумной) формации духа («царства свободы») – ноосферы. Цель данной статьи состоит в попытке установления первых определений этого «пути, которым свобода порождает себя».

 

1. Вожделеющее самосознание

 

Развитие духа в форме самосознания проходит ряд ступеней, начиная от единичного Я, знающего себя только как индивида (биологическую особь), до Я, знающего себя как абсолютный дух. Не всякое Я есть подлинное самосознание, и не всякий человек есть мера всех вещей. Человек разумный лишь по призванию (в себе, в возможности) должен стать действительно разумным. Непосредственной же формой самосознания, принадлежащей еще природному индивидуму, выступает вожделение. Вожделение есть исключающее всех других единичное самосознание. А поскольку его знание ограничено своим единичным Я, оно не имеет объективного знания о мире, каков он есть на самом деле (поистине). Его потребность («я хочу») есть единственная цель, которой подчинено все остальное. В суфизме такую природную самость (эго) называют «нафс».

Неудовлетворенность, которую испытывает (осознает) вожделеющее самосознание, есть недостаток его собственной предметности, ее отрицание (жажда, голод, влечение; ревность, зависть). Таково чувство противоречия в самом себе. Вожделение предполагает внешний мир лишь как средство для своего удовлетворения. Мир удвоен (разделен) для такого Я на то, что приносит удовольствие, полезно, выгодно и на то, что неприятно или опасно. Посредством внешней деятельности вожделение ассимилирует внешнее другое, делая его своим. Отрицая свой объект, Я восстанавливает достоверность самого себя. В этом процессе присвоения Я стремится к полному тождеству с самим собой, которое оно испытывает в чувстве удовлетворения.

Таково поведение природного индивидума (единичной самости), абсолютным принципом которого является тождество с собой: самосохранение себя, во что бы то ни стало. Подобный эгоцентризм абстрактной субъективности, исключающей из себя все объективное, и есть зло. Как пишет Гегель: «Единичность воли принадлежит еще ступени вожделеющего самосознания, которое «в своем удовлетворении, является вообще разрушающим, а по своему содержанию себялюбивым […] отношение вожделения к предмету есть […] отношение себялюбивого разрушения, а не созидания, […] поскольку оно еще не обладает силой переносить другое как независимое» (14). Поэтому в сфере политики такое природное самосознание приводит к тоталитаризму, в бизнесе – к монополии, в семье – к тирании самодура, в общении – к нетерпимости. Говоря словами суфия Джелаледдина Руми: «Мать всех идолов – твой нафс, ибо обычный идол – лишь змея, а этот – дракон» (15). И задача человека заключается в том, чтобы укротить своего «дракона» в самом себе: «Твой нафс и есть этот дракон» (Джелаледдин Руми) (16). Необходимо преобразовать свою непосредственную природу, сделать из нее сверхпроводимую стихию личной свободы.

Человек ни в коем случае не должен оставаться слепой марионеткой неизвестных ему сил. Он не должен отождествлять себя со своей индивидуальностью и инстинктивно (без сомнения) самосохранять себя только как природное существо. Эгоизм особи целесообразен лишь в биологическом смысле: выжить и реализовать тираж своего генома, заодно лишив видового конкурента шансов на продление рода (такова же суть расовой доктрины социал-дарвинизма, или нацизма). Вопреки лишь унаследованной индивидуальности человек обязан возвысить себя до самосознания свободной личности, сохраняющей себя и вне биологического «скафандра». Человек не должен быть бездумным исполнителем чужих программ (рефлексов, слепых традиций, моды, идеологической пропаганды), но обязан стать свободным «программистом» своей судьбы.

Главное же препятствие для его свободы представляет эгоистичная позиция Я, его самоизоляция и самосохранение себя от изменения. Эгоизм противоречит самому себе: страстно желая единства с высшим объектом (Богом), он не хочет отречься от своей ограниченной самости и гетерономной воли. Что можно поучительного узнать о такой природной субъективности, кроме ее капризного и малодушного произвола? Знание «своей» личности, без знания ее конечной цели развития (ее предназначения, предопределения) – это лишь чувство своей сиюминутной телесности (чувственная достоверность). И моя особенная личность вовсе не «моя», но есть лишь несамостоятельный зародыш, куколка, подростковая ступень развития всеобщей личности во мне (внутреннего человека). Вот это эмпирическое Я уже и есть (в себе, потенциально) сама же всеобщая личность, но в своем еще бессознательном, не знающем себя инобытии. Истина моей воли есть свободная воля. Истиной моего духа является абсолютный дух. Истиной моей личности является всеобщая личность (Бог), для которой мое Я должно служить ее образом и подобием (живой иконой). Необходимо избавить незрелое Я от природного «хватательного рефлекса» и преодолеть его эгоистичную самоуверенность, его упрямое самомнение и сопротивление к изменению. Без дисциплины воспитания индивид будет оставаться в плену необузданного своеволия его природной самости. И требуется быть честным перед собой в этом вопросе. Возможным ответом на него может быть такое самонаблюдение: насколько сильно владеют мной чувства обиды, зависти (ревности), тщеславия, гордости? Все эти реакции природной самости суть ее «хватательные рефлексы» самосохранения себя, во что бы то ни стало.

 

2. Признающее самосознание

 

Когда эгоизм вожделения встречает сопротивление другого такого же вожделеющего Я, происходит их борьба за признание. Каждый из них есть цель только для себя и стремится исключить другого (либо-либо), но в результате каждый признает волю другого. Если один хотел сохранить только свою жизнь, он признает своим господином того, кто рисковал своей жизнью ради чести. Роль господина предполагает характер лидера, который необходимо подтверждать и развивать: самообладание, решительность, рассудительность при решении споров, предусмотрительность, знание психологии и навыков управления. Эту роль исполняет отец, учитель, полководец, правитель. В свою очередь, служение развивает такие черты характера как повиновение, предупредительность, добросовестность, терпимость, смирение. Эта роль принадлежит сыну, ученику, солдату, монаху. Труд ради другого и забота о другом оказываются, по сути, работой над самим собой. Служение общей воле снимает произвол случайной субъективности и способствует «возвышению над себялюбием только разрушающего вожделения» (17), воспитывая самоотверженность и подвижничество. Дальнейшее развитие признающего самосознания приводит к примирению противоположных сторон во всеобщем духе религиозной общины, правовых и нравственных нормах государства.

Каждое новое поколение наследует знание о себе опосредствованно, благодаря другим. Исторический опыт «предков» передается в общении посредством подражания, обучения, доказательства, убеждения. Образование дисциплинирует (обуздывает) субъективное своеволие, принуждая к повиновению необходимости предмета – его закону. Подчинение закону объективирует волю, а рассудок предмета (закон) присваивается субъектом и становится его властью над предметом. И множество наук о человеке все более и более увеличивают его знание о самом себе. Однако рассудок никогда не идет дальше закона явления, т.е. особенной формы необходимости. Здесь всегда присутствует гетерономная зависимость от чего-то другого и субъективное тождество с ним – правильность. Например, диагноз врача может быть совершенно точным, юридический вердикт в высшей степени справедливым, а протокол – дословным. Но все эти виды правильности относятся лишь к старательному «отражению» чего-то неистинного. Больной организм или злой поступок неистинны сами по себе независимо от нашего правильного их отображения, потому что не соответствуют своему внутреннему предназначению. Такое внешнее по материалу знание может в чем-то убеждать меня, а в чем-то нет. И мой произвол (случайная форма свободы) заключается в субъективном выборе (предпочтении) чего-то одного и правильном следовании ему. Этому выбору сопутствует такое же субъективное неприятие, отвержение чего-то другого. Но другой субъект может так же произвольно выбрать противоположное и с чувством своей правоты следовать ему, отвергая все мое. Это есть сфера мнений, пристрастий и бесконечных дискуссий. Тогда как истинное отношение к другому снято в отношение к себе самому. Такова суть дружбы и любви.

Христос призывал к любви, снимая Ветхий завет закона и правильность соблюдения его книжниками. Мартин Лютер снова напомнил об этой истине духа, выступив против правильности церковного ритуала («внешних дел»), в котором погрязло папство. По-видимому, мир готовится к новой духовной революции, которая станет возвращением к «закону свободы»: относись к другому, как к самому себе. Уже давно заметна нарастающая усталость (декаданс) нашей техногенной цивилизации, основанной на принципе правильности следования внешним законам природы. По словам Гегеля: «В основе современного неверия во власть духа над природой лежит суеверие, ложная вера в так называемую силу природы и в ее самостоятельность по отношению к духу» (18).

Если историческое явление, резюмированное Гегелем в §575 «Энциклопедии философских наук», было лишь непосредственным переходом определений духа (этот процесс необходимо происходил с ним), то теперь абсолютный дух обретает научное самосознание безусловной свободы, что побуждает его к деятельному отрицанию своей непосредственности (19). Одно дело быть свободным в себе, а другое – знать, что ты свободен и не можешь иначе! С этого момента абсолютный дух начинает свободное полагание самого себя. Он снимает конечные определения антропологии, феноменологии, психологии и т.д. и полагает свою свободу как действительность. Наличное бытие духа для другого посредством чувственной вещи (тела, знака, собственности, института) снимается им в процессе возвращения в себя из своего инобытия. При этом истинная форма внутри себя бытия духа уже не может быть той же непосредственной, лишь в себе сущей и непроницаемой для других единичной субъективностью. Всеобщее возвращение духа в себя из своего инобытия должно произойти способом интериоризации, снятия восприятия в форму разумного созерцания, которое открывает внутренний мир духа для непосредственного доступа к нему аудитории. Эта «непосредственность не чувственного созерцания или представления, а мышления, которое можно за его непосредственность назвать также сверхчувственным, внутренним созерцанием» (20). Подобный способ используют, например, в шахматах при игре вслепую. Представьте, что оба партнера играют партию вслепую на виртуальной доске, которая есть для них только в их едином духе. А теперь представьте, что этот способ духовного интернета стал всеобщей нормой общения. При этом происходит не только информационный (теоретический) обмен, но совершается также и передача энергии (практический момент), например, при дистанционном лечении (21). Это есть «созерцающая, бесконечная деятельность», которая «из ничего» формирует для себя свой духовный органон (22). Такова форма коллективного духовного свидетельства – единого для всех членов общины интровертивного акта, в котором они становятся внутренними соучастниками общей «созерцающей деятельности» в духе каждого, и этим снимают свою исключающую единичность, которая изолирует их друг от друга. А дух каждого теряет при этом свою субъективную форму, становясь всеобщей стихией (23). Бывшее лишь субъективным, содержание духа теперь положено и как объективное, стало быть, как единство субъективного и объективного. Внутреннее становится внешним и наоборот. Бытие духа для себя и бытие духа для другого совпадают в их истине: Я есть в общине, а община – во мне. Все члены общины теперь становятся одновременно непосредственными внутренними свидетелями духовного мира друг друга, который, поэтому, так же непосредственно получает предметную форму бытия для иного. Борьба за признание в духе каждого (alter ego) должна будет привести к социализации духовного опыта посредством полемического формирования всеобщей общины как действительной свободы абсолютного духа.

Дистанционное взаимодействие в духе – это репетиция ноосферного социума, первое его заселение. В России появилось новое население невиданной еще формации на планете! И оно живет не где-то там, на востоке, и не где-то там, на западе, а внепространственно – в трансперсональном духе народа. Такой способ сотрудничества посредством «созерцающей деятельности» (альтернативного видения, или «психобиокомпьютера») доступен уже многим нашим соотечественникам (24). Благодаря этому способу они обретают возможность небывалой интеллектуальной и социальной свободы (25). Именно поэтому им так необходимо адекватное понимание всеобщей стратегии логоса, которая должна стать методом научной (положительно-разумной) свободы абсолютного духа, методом «превращения духовного во всеобщую действительность» – ноосферу.

При дистанционном способе общения я, как дух, есть уже не в Санкт-Петербурге и не в Хабаровске, но одновременно и здесь и там. Причем совсем неважно, какое расстояние разделяет наши тела, потому что в духе пространство снято уже как таковое. Так же просто можно общаться и между галактиками вне всякой скорости (мгновенно) – подобно «молнии, которая исходит от востока до запада». По словам св. апостола Матфея: «Если скажут вам: «вот, Он в пустыне», – не выходите; «вот, Он в потаенных комнатах», – не верьте; ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого» (26). Такой способ духовной рефлексии есть первое явление нового мира. И мы этому уже учимся.

Однако форма признающего самосознания имеет в себе самой свой собственный предел. Недостаток ее состоит в том, что это лишь особенная форма, в которой каждый в своей особенности стремится самоутвердиться в противоположность другому. И можно предположить, что данный процесс пройдет через ступень подобную историческому отношению господства и служения (рабства). Но теперь отношение будет иметь форму духовного доминирования в трансперсональном духе общины. Другими словами, это примет либо форму свободного признания (не признания) внутри своего духа другого духа, либо – магическую форму суггестивного подчинения психике другого. Возможно, именно на эту ступень духа указывает известное предупреждение Христа (27). И так же, как и в историческом отношении господства, снятие непосредственной формы самосознания приведет к признанию всеобщей (истинной) свободы духа (28). Надо думать, что, только пройдя через серьезные испытания, человечество сможет выработать нормы и правила своей новой духовной действительности. Но это случится лишь при условии, что личность должна будет утверждать и отстаивать свою свободу, право и жизнь только способом абсолютного духа (методом «созерцающей деятельности»), когда все конечные способы спасения будут исчерпаны как бесполезные.

В ответ на предупреждение Церкви (мотивированное чаще всего лишь «спасительной осторожностью») об опасности самовольного вмешательства во внутреннюю жизнь духа надо сказать, что никакая внешняя свобода духа невозможна без его внутреннего самоосвобождения. Как можно победить, убегая, не умея владеть тем же оружием и без своего личного участия? Ведь убегающий все еще сохраняет свою зависимость от противоположности. Именно поэтому апостол Иоанн призывал к обретению личного опыта распознавания духов: «Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они» (29). Это содержание обязательно должно войти в «субъективное познание, чья цель – свобода…» (30).

 

3. Всеобщее самосознание

 

Этот конечный способ должен снять себя в формации всеобщего самосознания. Такой высшей формой отношения человека является любовь к Богу, когда субъективность каждого получает определение видимости («образа и подобия») всеобщего. Каждый становится для другого живой иконой. Еще раз повторим слова Гегеля: «Человек есть цель в себе самом лишь благодаря тому божественному началу, которое имеется в нем, и которое сперва было названо разумом, а поскольку оно проявляется в деятельности и само себя определяет, – свободой» (31). Достоверность себя (Я) должна стать всеобщей, в которой исчезает особенность другого Я. И предмет сознания должен стать всеобщим, тождественным самой достоверности, т.е. снятым в его обособлении от Я как некоторого другого. Должно быть достигнуто «единство и нераздельность обоих определений, знания о Боге и самосознания» (32). Бог, понимаемый как самосознание («Я есмь путь и истина и жизнь»), – не потустороннее другое и не то, что было. Бог есть самое непосредственное, что все знают достоверно (но еще не поистине) – само Я. Всеобщее Я Бога (Троица) и есть истина всех Я. А каждое Я содержит всеобщее в самом себе как свое подлинное предназначение.

Рефлексия в иное становится рефлексией в себя. Видимость всеобщего в каждом получает свое завершенное для себя бытие в каком-то одном Я, как единственном в своем роде (профессии, искусстве, религии, науке, нравственности). Например, когда о ком-то говорят как о подлинном человеке или выдающемся ученом: Wir kennen einen Gelehrter, und was für einen! Таково личное формирование самого себя до превосходной степени – всеобщей личности. Но действительностью всеобщего самосознания абсолютного духа будет такая трансантропоморфная личность, когда каждый в своем кругу имеет общий доступ к памяти каждого, органам восприятия всех других (общее зрение, слух): «И мы многие (суть) одно тело» (33). Такой духовный интернет может объединить людей в «многоклеточный» духовный организм – ноосферу, которая станет «монадой монад», где каждая монада будет «продлена» во всех посредством стихии всеобщего самосознания. В этом самоопосредствовании личность экстериоризует себя во «всеобщей общине» (ноосфере), снимая исключающую единичность биологического для себя бытия, и, как дух, обретает всеобщее (духовное) существование, становится, по словам Гегеля, не исключающей, а всеобщей субъективностью (34). Сознание единого духа общины принимает форму самосознания: знания другого как себя, а себя – как другого. Этим самым снимается политическое, конфессиональное, пространственное (вселенское) обособление лиц. Форма свободы отрицает рассудочное отчуждение моментов абсолютного духа как изолированных «атомов». Тотальная необходимость их внешнего опосредствования (система потребностей) снимает себя в способе самоопосредствования (свободы) духа (35). Как пишет Гегель: «Непосредственное осуществление цели и становится действительностью блага» (36). Например, отчужденная от субъекта всеобщая воля (государство) снимает себя в действительной свободе абсолютного духа. Отчужденный от субъекта институт образования снимает себя в способе самообразования в духе «всеобщей общины». Отчужденная медицина снимает себя в способе самоисцеления. Трофическая зависимость от другого снимает себя в способе автотрофного существования (37). А институт церкви снимает себя в форме научного самосознания абсолютного духа. Именно в этом раскрывается, как мне кажется, подлинный смысл учений Н.Ф.Федорова (38), Н.А.Бердяева (39), В.И.Вернадского (40), Тейяра де Шардена (41), В.Н.Сагатовского (42). По словам Гегеля: «Только в принципе духа, знающего свою сущность, абсолютно в себе свободного и в деятельности своего освобождения обладающего своей действительностью, – только в принципе такого духа даны налицо абсолютная возможность и необходимость того, чтобы государственная власть, религия и принципы философии совпали воедино, чтобы произошло примирение всей вообще действительности с духом, а государства с религиозной совестью и с философским знанием» (43). Только научным (положительно-разумным) способом совершится действительное освобождение духа («спасение»), которое имеет свое начало в религиозном культе (44). Истинная непосредственность духа должна быть свободно положена им самим из самого себя (45).

Формация всеобщего самосознания должна стать возвращением к нравственной непосредственности семьи, но теперь уже в определении духовной общины (ноосферы), члены которой «взаимно отказались в пользу друг друга […] от правового отношения и от дальнейших частных и эгоистический интересов» (46). Действительность духа есть свобода, снимающая определение закона – этой лишь особенной «объективности духа и воли» (47). В духе истины снимает себя также и лишь только внутренняя субъективность морали, «при которой господствует личное убеждение» (48). Философская (положительно-разумная) формация абсолютного духа примирит закон и личную свободу, объективную и субъективную воли. А нравственная жизнь вернется к пиетету семьи – «взаимной любви, доверия и веры». Право станет моральным, а мораль – правовой. Дальнейший «процесс, – по словам Гегеля, – теперь состоит в том, что непосредственная единичность снимается» в форме всеобщего субъекта (49). Гегель определил его как «чистую личность», не исключающую, а всеобщую субъективность (50). Только здесь субъект положен как действительный, безусловно определяющий сам себя как свой объект (51). Действительность свободы есть самоопосредствование – круг, в котором дух воспроизводит свою предположенную сначала единичность лишь как момент своей вечности. В итоге дух полагает себя как Отца самого себя и Сына самого себя.

 

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1  Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Кн.1-3. – СПб.: Наука, 2006. Кн.3. С.570.

2  Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа // Сочинения. Т. IV. М., 1959. С.6.

3  Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: в 3-х тт. М., 1977. §576. Цит. по: Муравьев А.Н. Учение Гегеля об абсолютном духе и задачи новейшей философии // Доклад на теоретическом семинаре Санкт-Петербургского общества классической немецкой философии. СПб, РГПУ им. Герцена, 28 февраля 2007.

URL: http://philosophiya.ru/wp-content/uploads/muraviov_o_hegele2.zip

4 Муравьев А.Н. Учение Гегеля об абсолютном духе и задачи новейшей философии // Доклад на теоретическом семинаре Санкт-Петербургского общества классической немецкой философии. СПб, РГПУ им. Герцена, 28 февраля 2007. Смирных С.В. Гегель: парадигма свободы // Credo New. 2008, №2. С.36-53. URL: http://smyrnyh.inauka.ru

5  Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа // Сочинения. Т. IV. М., 1959. С.7

6  Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа // Сочинения. Т. IV. М., 1959. С.7

7  Гегель Г.В.Ф. Философия истории // Сочинения. Т. VIII. М., 1935. С.388

8  Гегель Г.В.Ф. Лекции о доказательстве бытия бога / Философия религии: в 2-х тт. М., 1977. Т.2. С.333

9  Смирных С.В. Академический аспект «Феноменологии духа» Гегеля // Теоретический журнал Credo New, №4, 2008. С.26-39

10 Гегель Г.В.Ф. Философия религии: в 2-х тт. М., 1977. Т.1. С.354

11 Гегель Г.В.Ф. Лекции о доказательстве бытия бога / Философия религии: в 2-х тт. М., 1977. Т.2. С.373

12 Гегель Г.В.Ф. Философия истории // Сочинения. Т. VIII. М., 1935. С.33.

13 Там же. С.36.

14 Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: в 3-х тт. М., 1977. §428.

15 Джавад Нурбахш. Психология суфизма (Дел Ва Нафс: Сердце и Душа). Пер. с англ. Л.М.Тираспольского. – М., 1998.

16 Там же.

17 Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: в 3-х тт. М., 1977. Т.3. С.240.

18 Гегель Г.В.Ф. Философия религии: в 2-х тт. М., 1977. Т.2. С.310.

19 Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: в 3-х тт. М., 1977. §576

20 Гегель Г.В.Ф. Наука логики. – СПб.: Наука, 2002. С.757

21 Метод Бронникова В.М. URL: http://www.broncenter.ru/method/sp_pupl

Методическое пособие. URL: http://biocomputer.ru/lib/metodika-bronnikova-2-3.htm

22 Гегель Г.В.Ф. Философия религии: в 2-х тт. М., 1977. Т.2. С.91-92.

23 Смирных С.В. Ноосфера как действительность свободы абсолютного духа // Доклад на конференции «Десятые ефремовские чтения: концепция современного мировоззрения». СПб, СПбГУ, 20 апреля 2007.

URL: http://smyrnyh.inauka.ru

24 Бехтерева Н.П., Ложникова Л.Ю., Данько С.Г., Мелючева Л.А., Медведев С.В., Давитая С.Ж. О так называемом альтернативном зрении или феномене прямого видения // Журнал Физиология человека, 2002, т. 28, № 1. С.23-34.

URL: http://www.bronnikov.com.ua/index.php?action=science~science

25 Метод Бронникова В.М. URL: http://www.broncenter.ru/method/sp_pupl

Методическое пособие. URL: http://biocomputer.ru/lib/metodika-bronnikova-2-3.htm

26 Мф 24: 26-27

27 Мф 24:11

28 Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: в 3-х тт. М., 1977. Т.3. С.241. Мф 22:39

29 1 Ин. 4:1

30 Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: в 3-х тт. М., 1977. §576.

31 Гегель Г.В.Ф. Философия истории // Сочинения. Т. VIII. М., 1935. С.36.

32 Гегель Г.В.Ф. Философия религии: в 2-х тт. М., 1977. Т.1. С.241.

33 1 Кор. 10:17

34 Гегель Г.В.Ф. Наука логики. – СПб.: Наука, 2002. С.754

35 Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: в 3-х тт. М., 1977. Т.3. С.241.

36 Гегель Г.В.Ф. Наука логики. – СПб.: Наука, 2002. С.752

37 Вернадский В.И. Автотрофность человечества // Проблемы биогеохимии. Труды биогеохимической лаборатории. Вып. XVI. – М.: Наука, 1980. – С. 228-245.

Patron Saints Index: inedia. URL: http://www.catholic-forum.com/saints/define87.htm  Джасмухин. Праническое питание. Пер. с англ. Зайканова И.В. – СПб.: Будущее Земли, 2003. Писаренко Д. 12 лет без еды. Неужели это возможно? // Аргументы и факты, выпуск 26 (1287) от 29 июня 2005 г. URL: http://gazeta.aif.ru/online/aif/1287/39_01?print

38 Федоров Н.Ф. Философия общего дела.

39 Бердяев Н.А. Философия свободы.

40 Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. М., 1988. С.22, 251. Вернадский В.И. Размышления натуралиста: научная мысль как планетное явление. М., 1977. С.61-62. Вернадский В.И. Несколько слов о ноосфере. - Отв. ред. А.Л.Яншин, М, Наука, 1991.

41 Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М.: Наука, 1987.

42 Сагатовский В.Н. Движение к ноосфере – Общее дело планеты // Вестник НовГУ. 1999. № 12.

43 Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: в 3-х тт. М., 1977. §552. С.381

44 Гегель Г.В.Ф. Философия религии: в 2-х тт. М., 1977. Т.2. С.373.

45 Там же. С.432.

46 Гегель Г.В.Ф. Философия истории // Сочинения. Т. VIII. М., 1935. С.40.

47 Там же. С.38.

48 Там же. С.38.

49 Гегель Г.В.Ф. Философия религии: в 2-х тт. М., 1977. Т.2. С.290.

50 Гегель Г.В.Ф. Наука логики. – СПб.: Наука, 2002. С.754.

51 Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: в 3-х тт. М., 1977. §577.