Как возможно понимание текста? Что это значит? А.А. Леонтьев по этому поводу пишет следующее: «Понимание текста – это процесс перевода смысла этого текста в любую другую форму его закрепления. Это может быть процесс парафразы… Это может быть процесс перевода на другой язык». Российский ученый заключает: «понятно то, что может быть иначе выражено» [7; 141-142]. Введение ТК РФ в психологический контекст есть новое осмысление этого значимого для граждан России текста [3].
Надо полагать, что охватить ТК РФ во всем объеме не удастся, потому я остановлюсь на рассмотрении его общих положений (Часть первая, Раздел I).
При прочтении первой статьи «Цели и задачи трудового законодательства» раздела «Общие положения» ТК РФ на себя обращают внимание такие моменты: во-первых, государствоцентризм (государство дает гарантии, налагает ответственность, при этом во всем ищет свою выгоду (оптимальное согласование различных интересов, не исключая государственных [12; 3-4])); во-вторых, стремление к корректировке (государство в качестве «реального» супер-субъекта стремится не просто быть идеальным, оно все время изменяет как себя, так и других; постоянные поправки, которые вносятся в законы и нормативно-правовые акты, без которых невозможно существование системы, это непрерывный процесс вычищения, удаления из своего корпуса излишнего и паразитического).
Корректировка может служить инструментом давления в руках работника и работодателя, отчего государствоцентризм становится более мягким. Такое давление заложено в гарантиях (на труд, его организацию и даже возможности собираться в профсоюзы), которое дает государство. Гарантии лишь подстегивают использовать поправки (в т.ч. речь идет о провоцировании их создания) для своей пользы, что приближает к nx = N.
Зададимся вопросом: с какой максимальной полезностью работником и работодателем могла бы быть использована Статья 2, посвященная правовому регулированию трудовых отношений? Во многом, Статья 2 более неубыточна для работника (исключая такие пункты: «обязанность сторон трудового договора соблюдать условия заключенного договора» [12; 4] и др., которые работник будучи супер-субъектом попытался бы исключить), чем для работодателя. На работодателя Статья 2 накладывает гораздо больше ответственности, чем на работника. Следовательно, будь работодатель «реальным», а не «мнимым» супер-субъектом, окажись в его праве распоряжаться изменениями в ТК РФ, то многие пункты он бы исключил, переложив ответственность на плечи работника. В реальности это существует, однако подобное относится к убеганию от закона и неформальным практикам, которые признанны тем же рабочим. Здесь в исследовательском отношении будет интересен опыт проведения электоральных компаний, когда бизнес (выступая заказчиком политики) финансирует из «черной кассы» политические партии.
Политическая партия – это потенциальный работодатель на выборах. Политическая партия, как и любая другая организация или компания, может нанимать сотрудников без заключения каких-либо договоров (это касается как рядовых агитаторов, так и политтехнологов, начальников штабов, ответственных за связи с общественностью и прочих), производя выплаты «грязными» наличными деньгами, что даже при самых добрых намерениях извращает идеалы общественного блага. Логика этих действий примерно такова: «замараемся сейчас, отмоемся в будущем – народ простит». Зачастую «черная касса» на выборах работает активно. Результатом, порождающим новый негативный процесс, становится то, что: «Экономические агенты “теневизируют” политику, покупая места во властной иерархии… В свою очередь политика “теневизирует” экономику, используя ее в качестве источника реализации политических проектов» [1; 281]. Замечу, что невыполнение работы в таких условиях может караться также вне правового поля.
Государство третьей статей «Запрещение дискриминации в сфере труда» и статьей четвертой «Запрещение принудительного труда» пытается отрегулировать и отсечь подобную насильственную практику. Но есть один нюанс: такая полная защита возможна лишь тогда, когда сам работник не обходит закон, тем самым не соглашаясь на условия работы без заключения трудового договора. Отсутствие трудового договора – пособничество работника в становлении работодателя «реальным» супер-субъектом.
Статьи с пятой по десятую (с учетом, что седьмая статья «Акты органов местного самоуправления, содержащие нормы трудового права» в 2006 году утратила свою силу) – это определение областей рассеивания власти, ее распад на части. Государство как бы уменьшается, проникая в субъекты федерации, края, области, города, становясь там тем, чем оно и является – властью, объединяющей части в целое. Через государственное представительство на местах формулируется трудовое взаимодействие государства, работодателя и работника. Исключение Статьи 7 может говорить лишь об усиливающейся централизации «реального» супер-субъекта государства, которое не желает терпеть посягательств на его мощь со стороны «мнимых» супер-субъектов. Нет более ужасающей формулы для государства, чем nx = N. Правда, стоит отметить, что за работодателями закреплена возможность принятия локальных нормативных норм, которые содержат элементы трудового права – это нормативные акты, которые могут быть получены в ограничении, «в пределах своей компетенции в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативно-правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективными договорами, соглашениями» [12; 8].
Статья 10 предполагает взаимодействие с другими государствами, другими «реальными» супер-субъектами, отношения с которыми могут урезать интересы и амбиции РФ: «Если международным договором Российской Федерации установлены другие правила, чем предусмотренные трудовым законодательством и иными актами, содержащими нормы трудового права, применяются правила международного договора» [12; 9].
Начиная со статьи одиннадцать и заканчивая статьей тринадцать, в свои права вступает активность (т.е. проявление силы, подтверждающей действительность действия ТК РФ), что также отсылает нас к рассеиванию государства, которое должно подчеркнуть его силу и мощь.
Четырнадцатая статья «Исчисление сроков» посвящена времени. Трудовое законодательство инициирует действие во временном контексте. ТК РФ вводится в новое пространство, в новый процесс. Время – это значимое понятие для психологии: «понимание времени как объективной, ни от чего не зависящей сущности… стимулировало психологические исследования на изучение особенностей восприятия хронологического времени», – таков субстанциональный подход ко времени. В.А. Москвин и В.В. Попович добавляют: «Понимание же времени с позиции реляционного подхода, предполагающего наличие различных несводимых друг к другу уровней пространственно-временных отношений, позволяет исследовать различные уровни субъективно переживаемого времени» [8].
Скептически относившийся к психологии М. Хайдеггер, с отсылками к Э. Гуссерлю и М. Шелеру, писал: «Личность не вещь, не субстанция, не предмет. Этим подчеркивается то самое, что указывает Гуссерль, когда он для единства личности требует по сути другой конституции, чем для природных вещей» [15; 47-48]. Современный мир консьюмеризма и симулякров показывает другое. Люди идентифицируют себя как с вещами (дорогая машина, элитный напиток или сигареты, платиновые часы и т.д.), так и с абстрактными объектами (мыслить себя как государство, мыслить от имени государства, будь человек государственный муж или рядовой работник коммунальных служб, – подтверждает идентификацирование с абстракциями).
Категории времени и активности в ТК РФ предполагают, что эти универсалии доступны и находятся в подчинении у государства. Ни работник, ни работодатель не могут их обойти, не перешагнув границу закона. Известно, что с рабочим временем работник борется посредством опозданий. Конечно, не только борьба влияет на опоздание, но и само понимание времени: «Людям свойственны индивидуальные особенности восприятия времени например, как плавно текущего или скачкообразно, как сжатого или растянутого, пустого или насыщенного» [8]. Хотя эта проблематика относится к последующим статьям ТК РФ, стоит заметить, что опоздания на работу, на мой взгляд, являются скрытой (бессознательной или сознательной) страстью подорвать основы не только работы, данной работнику работодателем, но и указанные универсалии (так работник становится N). Работодатель аналогичный подрыв осуществляет за счет неформального воздействия на работника, которое приводит к увеличению прописанного в договоре рабочего дня. В этих частностях работодатель превращается в целое, в «реальный» супер-субъект.
На Статье 14 первая глава заканчивается, универсалией времени завершается начальный блок основных положений ТК РФ.
Вторая глава «Трудовые отношения, стороны трудовых отношений, основание возникновения трудовых отношений» – это развертывание рассеивания государства, которое выявляет игроков на поле политики труда.
Что такое трудовые отношения? «Трудовые отношения – отношения, основанные на соглашении между работником и работодателем о личном выполнении работником за плату трудовой функции… подчинении работника правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда» [12; 12]. Соглашение о выполнении работы – не что иное, как юридически оформленный договор, о чем сообщает Статья 16. Но настолько ли формально это отношение? Если смотреть психологически, то договор может быть не юридическим (т.е. письменным, законно оформленным), а устным заключением, которое основано на доверии работника к работодателю, работодателя к работнику. В принципе, даже юридически оформленный договор не исключает психологической подоплеки. Работодатель должен доверять работнику, даже если первый, к примеру, стремится использовать последнего в своих корыстных целях. Получение максимальной прибыли с задержкой зарплаты, наложение на работника дополнительных функций – образцы недобросовестности работодателя. С другой стороны, у работника в момент заключения договора могут быть разные мысли, не обязательно негативные: удовлетворение от труда – один из качественных и позитивных посылов, который двигает человека в устройстве на работу.
Как «реальный» супер-субъект вмешивается в эти отношения? Во-первых, вмешательство происходит тогда, когда трудовые отношения возникают по постановлению суда. Например, когда работник был незаконно уволен, после чего следует вердикт государственного судебного органа, который восстанавливает работника на прежнем рабочем месте. Такое восстановление не исключает выплат моральных компенсаций работнику со стороны работодателя. Задача работодателя обезопасить себя от подобных казусов. Его воля к превращению в «реальный» супер-субъект будет означать не просто попытку сохранить свой статус-кво, но и обойти в этой игре (работник против работодателя) своего соперника. Одна из возможных задач работника: создать в такой ситуации конфликт, показать себя жертвой агрессии. Любопытно, что в такой ситуации работнику менее выгодно быть «реальным» супер-субъектом, проще обратиться за помощью к государству.
«Трудовые отношения между работником и работодателем возникают также на основании фактического допущения работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его представителя в случае, когда трудовой договор не был надлежащим образом оформлен» [12], – другой вариант вмешательства государства. Квотирование из этой области я исключаю. Вопрос о квотировании не рассматривается потому, что оно не может нарушить порядок частных организаций.
Не рассматривая статьи с семнадцатой по девятнадцатую (они узконаправленные, развивают Статью 16), предлагаю обратиться к Статье 20. В двадцатой статье даются пояснения о том, кто такой работник и работодатель. Работник и работодатель являются сторонами трудовых отношений (небезынтересно, что государство находится где-то позади, т.е. занимает мета-позицию). «Работник – это физическое лицо, вступившее в трудовые отношения с работодателем». В ТК РФ работник и работодатель равны, их отношения взаимны: «Работодатель – физическое лицо либо юридическое лицо (организация) вступившее в трудовые отношения с работником» [12; 13]. В этих цитируемых частях работник и работодатель почти взаимозаменимы.
Статья 21 указывает на то, что у работника есть не только права, но есть и обязанности. Государство описывает и предписывает роль, которую должен отыгрывать работник. Таким образом, государство исключает становление работника «реальным» супер-субъектом.
Государство допускает нарушения лишь в том случае, если они вписаны в его систему, т.е. не нарушают порядок, потому работник имеет полное право на «защиту трудовых прав, свобод и законных интересов всеми незапрещенными законными способами»; работнику даже не воспрещено «разрешение индивидуальных и коллективных трудовых споров, включая право на забастовку» [12; 14].
Что касается обязанностей, то их можно сформулировать как соблюдение правил (как общественных, так и внутренних, например, внутреннего трудового распорядка).
Статья 21 – это история работника, написанная работодателем и государством. Статья 22 – это история работодателя, написанная государством и работником. Такие «языковые игры» необходимы, т.к. обращают внимание на значимый момент: государство ставит работника на первое место, работодателя на второе. По моему мнению, это говорит о том, что работник как единица труда для государства более значим, чем работодатель. Тем не менее, отличия Статьи 21 от Статьи 22 существенные. Оставим в стороне права работодателя, и обратимся к его обязанностям, особенно на следующий императив о том, что работодатель обязательно должен «соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные акты, содержащие нормы трудового права» [12] и т.д. Интересно то, что у работника таких обязательств нет, они не прописаны. Как будто бы работник имеет формальное право не соблюдать ТК РФ.
Статья 22 является заключительной статьей анализируемой первой части ТК РФ. Это значит, что пришло время подводить итоги.
Предложенный анализ ТК РФ – одна из попыток взглянуть на те проблемы, которые существуют в обществе (будь оно в состоянии кризиса или в состоянии покоя). ТК РФ – системный юридический текст. Благодаря новой оптике стали ярче видны государство («реальный» супер-субъект) и конкурирующие с ним за монополистическую власть работник и работодатель.
Рассмотрение этих трех субъектов в такой интерпретации не моя выдумка: интерпретация гипотетична, но не фантастична (конечно, если подходить к вопросу по-бихевиористски, то Фрейд окажется не меньшим фантастам, чем я). Такая интерпретация могла бы помочь в понимании поведения работодателей, которые стремятся укрыться от налогов, не выплатив при этом зарплату работникам; стремление работника уйти от ответственности перед работодателем и государством; желание государства подавить и работника, смять работодателя (или наоборот, воля государства помочь работнику и работодателю, ведь исход не всегда негативен).
Литература
1. Барсукова С.Ю. «Политические инвестиции» теневой экономики // Пути России: проблемы социального познания. М.: МВШСЭН, 2006. – С. 267-281.
2. Барт Р. Нулевая степень письма // Семиотика: Антология. Екатеринбург; М.: Академический проект; Деловая книга, 2001. – 702 с.
3. Введение к нестандартной интерпретации Трудового Кодекса Российской Федерации // Медиа-альманах УМНОЖЕНИЕ. <http://www.umnozhenie.narod.ru/vol/3/vafin-tkrf.htm>.
4. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат // Витгенштейн Л. Философские работы: Ч. 1. М.: Гнозис, 1994. – 520 с.
5. Выготский Л.С. Психика, сознание, бессознательное // Выготский Л.С. Мышление и речь. М.: АСТ: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2008. – 668 с.
6. Деррида Ж. Письмо и различие. СПб.: Академический проект, 2000. – 432 с.
7. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. М.: Смысл; Издательский центр «Академия», 2005. – 288 с.
8. Москвин В.А., Попович В.В. Философско-психологические аспекты исследования категории времени. <http://www.improvement.ru/bibliot/filos.shtm>.
9. Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грицанов. Мн.: Изд. В.М. Скакун, 1998. – 896 с. <http://bookz.ru/authors/gricanov-aa/gricanov03.html>.
10. Скоропанова И. Русская постмодернистская литература. М.: Флинта: Наука, 2001. – 608 с. <http://bookz.ru/authors/skoropanova-irina/russian_post_literature.html>.
11. Смирнов И.П. Социософия революции. СПб.: Алетея, 2004. – 369 с.
12. Трудовой кодекс Российской Федерации. М.: Проспект, 2009. – 208 с.
13. Фрейд З. Неудовлетворенность культурой // Фрейд З. «Я» и «Оно». СПб.: Азбука-классика, 2006. – 288 с.
14. Фрейд З. «Я» и «Оно» // Фрейд З. «Я» и «Оно». СПб.: Азбука-классика, 2006. – 288 с.
15. Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Ad Marginem, 1997. – 451 с.
16. Chomsky N. Language and Mind. London; New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1972. – 194 p.
17. Freud S. Civilization and Its Discontents // Freud S. Civilization, Society and Religions. Penguin Books, 1991. – 384 p.
18. Stubbs M. Discourse analysis: the sociolinguistic analysis of natural language. Oxford: Basil Blackwell, 1983. – 272 p.
