В силу сложившейся в гуманитарных науках предметной специализации и разделения труда ученых культура и политика исследуются по преимуществу изолированно друг от друга. При этом некоторые исследователи проблем культуры затрагивают политические вопросы,[1]а исследователи политических процессов рассматривают их не в отрыве от культурных аспектов.[2] Есть отдельные работы, которые непосредственно рассматривают взаимосвязь политики и культуры.[3] В целом же проблема соотношения культуры и политики остается малоисследованной и здесь свое слово должна сказать социальная философия, обеспечивающая единство специальных гуманитарных наук.

 

Решая вопрос о соотношении культуры и политики, мы исходим из того, что под культурой понимается накопленное человечеством за всю

 

историю его развития богатство – материальное и духовное, в том числе накопленный социальный, включая и нравственный, опыт.

 

Понятие культуры охватывает и очеловеченную, преобразованную и освоенную человеком природу, и богатство отношений людей во всех сферах их жизнедеятельности, и богатство восприятия, постижения людьми как внешнего, окружающего их мира, так и мира их собственных чувств и отношений.

 

Культура – результат развития человечества, и культурным человеком можно считать лишь того, кто впитал, усвоил или освоил важнейшие завоевания мировой цивилизации и поступает в соответствии с логикой их дальнейшего прогрессивного развития.

 

Политика же определяется как отношение классов друг к другу и к государству как органу господствующего класса. Политика – это классовая борьба за завоевание, удержание и осуществление государственной власти.

 

В культуре политика вроде бы угасает как средство в результате. Поэтому не просто проследить их взаимосвязь, но эта взаимосвязь существует и очень важна.

 

Поскольку культура есть результат общественного развития, поскольку всякое развитие идет через борьбу противоположностей, поскольку историческое развитие с известного момента выступает как история борьбы классов, а классовая борьба есть борьба политическая, эта борьба, с одной стороны, не может не отражаться в культуре, а, с другой стороны, не может не влиять на нее.

 

Известно, что не К. Маркс, а французские буржуазные историки Тьерри, Минье и Гизо, борясь против идеологов феодального класса и исходя из необходимости дать научную классификацию действий больших масс людей, открыли, что история есть история классовой борьбы. А отношения между классами – это политика. Так что история и политика неразделимы. Неразделимы поэтому точно так же культура и политика, ибо историческое развитие, опосредствованное классовой, политической борьбой, получает свое выражение в культуре и находится под ее воздействием.

 

Начиная с эпохи рабовладения, экономически и политически господствующий класс стремился поставить себе на службу все культурные приобретения и по возможности лишить класс эксплуатируемых накопленных человечеством культурных богатств. В то же время столь прямолинейно и однозначно эта задача никогда не решалась. Не все представители господствующего класса последовательно осуществляли угнетательскую функцию. Были и такие, кто не подавлял необычайные способности некоторых своих рабов, а, напротив, содействовал их развитию. Среди представителей сферы культуры эпохи рабовладения было немало рабов, которые благодаря своему необыкновенному таланту превзошли те рамки, которые установило им их рабское положение, и внесли выдающийся вклад в сокровищницу мировой культуры.

 

Аналогичные примеры дает и эпоха крепостничества. Достаточно назвать всемирно известного крепостного поэта и художника Тараса Григорьевича Шевченко. Да и русский гений Михайло Ломоносов по своему происхождению отнюдь не принадлежал к дворянскому сословию. Петр I, будучи творцом прогрессивных реформ, ввел даже специальный институт приобретаемого дворянства, чтобы дать дорогу и широко использовать на благо России талантливых людей из низших классов общества.

 

Поскольку долгое время общественное развитие могло идти и шло только в рамках эксплуататорских обществ и государств, постольку класс эксплуататоров, кроме сугубо эксплуататорской, угнетательской роли, играл и прогрессивную роль класса, отвечавшего за развитие производительных сил, выполняя функцию класса – собирателя культурных богатств.

 

Ослепительной красотой дворцов и храмов феодальной эпохи, например, мы обязаны не только непосредственно труду строителей и архитекторов, но и дворянскому сословию, а также собирающей силе царской власти. Недаром сегодня на фоне имевшего место в период так называемой «перестройки» разрушения и ослабления Российского государства появились монархические партии и движения, ставящие своей целью вернуть «батюшку царя», умножавшего, а не разбазаривавшего богатства России. Великолепие Эрмитажа – яркий пример того, какую положительную роль в собирании сокровищ мировой культуры сыграло российское самодержавие.

 

Поскольку история – это история борьбы классов, постольку политика как отношение между классами не могла не получить в самых разных формах своего отражения в культуре. Причем такое отражение в том или ином виде имело и имеет место в творчестве почти каждого крупного деятеля культуры. Это и «Бурлаки на Волге» И. Репина, и крестьянская поэзия А. Некрасова, и по сути все необъятное творчество Л. Толстого и М. Горького.

 

Для философии культуры не столь важно при этом, какова личная, политическая, классовая позиция самого создателя художественного произведения, гораздо важнее то, что действительно крупный художник в своих произведениях талантливо отражает жизненную борьбу во всем многообразии ее проявлений.

 

Примитивным, антидиалектичным был бы такой взгляд на культуру, что главным героем произведения непременно должен быть положительный с политической точки зрения герой или непременно представитель самого прогрессивного класса. Григорий Мелехов, например, в шолоховском романе «Тихий Дон» вовсе не является последовательным сторонником Советской власти и после целой серии переходов из «красных» в «белые» и обратно в конце концов оказывается у «белых». Однако это отнюдь не помешало М. Горькому и И. Сталину справедливо оценить данное произведение как выдающееся литературное явление и поддержать его издание и широкое распространение в молодой социалистической стране.

 

Как известно, острейшая политическая борьба периода коллективизации нашла свое воплощение в другом выдающемся произведении М. Шолохова «Поднятая целина». Специфика же классовой борьбы в стране победившего социализма наиболее глубоко, всесторонне, многогранно, ярко и высокохудожественно отражена в романе Анатолия Иванова «Вечный зов» и одноименном телефильме Ускова и Краснопольского по сценарию Анатолия Иванова. Можно сказать, что художественный образ перерожденца Полипова, первого секретаря райкома, а потом председателя райисполкома, предвосхитил появление на политическом олимпе ренегатствующих деятелей типа Горбачева и Ельцина, предавщих партию, рабочий класс, страну и народ.

 

Новейшая история России дала пример прямого использования произведений культуры в политических целях. Как было показано в целом ряде работ ( См.: Ю.Белов, М.Попов. Куда скачут «Синие кони»? «Наш современник», 1981, № 8. Н.К.Водомеров. Как хотят победить ленинизм. Рук. деп. в ИНИОН АН СССР № 13619 от 08.07.83. М.В.Попов. Возвращаясь к неопубликованному. СПБ. 2000 и др.), пьесы шатровской «ленинианы» были построены таким образом, чтобы заставить персонаж, изображающий В. И. Ленина, высказывать идеи его политических противников -- Суханова, Мартова, Троцкого и др. и соответственно настраивать зрителей. Это пьесы Шатрова «Синие кони на красной траве», «Дальше, дальше, дальше…», «Так победим!» и другие. Не случайно М. Горбачев, впоследствии признавшийся в умышленном разложении социализма, водил на пьесы Шатрова партийный актив Москвы. Это обеспечивало идейную обработку партийных руководителей в нужном Горбачеву направлении.

 

В нынешнее время нередко широко известных и любимых народом деятелей культуры, фактически подкупая, привлекают на выборах в списки кандидатов политических партий, чтобы обеспечить дополнительный приток голосов избирателей. Подкуп деятелей культуры в ходе избирательных кампаний, к сожалению, стал приметой времени. К чести действительно крупных деятелей культуры, они не участвуют в «раскрутке» политических партий, проводящих антинародную политику, и не желают быть разменной монетой в грязной политической игре.

 

Применительно к музыкальной культуре можно сказать, что связь ее с политикой носит весьма специфический характер. От политики государства зависит большая или меньшая финансовая поддержка государством развития музыкального искусства, музыкальной культуры. А музыкальное, в том числе песенное творчество, окружает всю нашу жизнь, в том числе и политическую, влияя на нее весьма значительным образом. В то же время в силу абстрактности музыкальных образов было бы нелепо непосредственно связывать их с политической, классовой борьбой. При том, что борьба как таковая в музыке отражается и присутствует как борьба мелодий, как борьба светлого и темного, как борьба мелодического начала с музыкальным хаосом. Применительно к музыкальному творчеству еще в большей мере верно то, что является правилом в искусстве – личная политическая позиция художника и значение для развития культуры его произведений, его творчества – это далекое не одно и то же, и смешивать их совершенно недопустимо. Настоящий талант не позволяет его обладателю – автору или исполнителю искажать художественную ткань произведения, и образы, в которых художественно постигается мир, оказываются незамутненными. Не следует в то же время от профессионалов из сферы искусства ожидать или непременно требовать ясной политической позиции, тем более, если даже политики путаются и не могут занять четкой политической позиции. Безнравственно поэтому, к примеру, посвящать музыкальные концерты тем или иным политическим деятелям, искусственно пристегивая музыкантов к политике и используя их тем самым в политических целях.

 

Культура, к счастью, не является полностью зависимой даже и от политики государства по отношению к культуре. Выдающиеся произведения культуры, например, произведения изобразительного искусства, создаются и тогда, когда государство не уделяет культуре достаточного внимания и не заботится должным образом о творцах культуры, ибо есть внутренняя логика развития культуры, не совпадающая буквально ни с общей политической, ни, тем более, с чиновничьей логикой. Есть логика развития таланта, и он может расцвести в неблагоприятных условиях, а может увянуть в благоприятных.

 

Однако в некоторых областях культуры, требующих особенно больших затрат на создание произведений искусства, таких как архитектура и монументальная скульптура, без значительной финансовой поддержки государства развитие соответствующих видов культурного творчества крайне затруднительно. В государственной поддержке нуждаются симфонические оркестры. То же относится к театру как институту культуры, требующему финансовой помощи государства для удержания цен на билеты на том уровне, при котором обеспечивается наполняемость залов. В противном случае талантливые артисты будут обречены играть перед полупустым залом. По аналогичной причине необходима государственная поддержка музеев. Художники остро нуждаются в помощи государства для обеспечения условий их труда и организации выставок, реализации созданных творений.

 

Культура как дело дорогое всегда поддерживалась государством, являющимся главным инструментом проведения политики. При этом несмотря на то и вопреки тому, что государство, являясь органом господствующего класса, стремилось к прикрытию средствами культуры своей эксплуататорской сущности, и угнетенный, эксплуатируемый класс с развитием культуры все же постепенно к ней приобщался. Без культурного развития работников, трудящихся было бы невозможно развитие производительных сил, внедрение научно-технических достижений в производство, передовая организация труда. И это понимали и понимают наиболее выдающиеся представители политически господствующего класса. Ярчайший пример этого – восстание дворян-декабристов.

 

Подъем культуры рабочего класса содействовал объединению рабочих в профессиональные союзы, созданию политической партии рабочего класса для выражения и отстаивания его экономических и политических интересов. Растущая культура рабочих содействует успеху в коллективной борьбе за экономические и политические цели. И наоборот, отстранение от культуры под предлогом того, что она идет-де от господствующего класса, мешает трудящемуся классу решать не только свою политическую задачу, но и вести эффективную экономическую борьбу. Например, только при высоком уровне культуры возможно составление и отстаивание в ходе коллективных трудовых споров хорошего, выгодного для работников коллективного договора, определяющего на будущее условия их труда и возможности развития. В 2004 г. был, например, подписан весьма прогрессивный коллективный договор АМО «ЗИЛ» (Москва). Это стало возможным благодаря инициативе наладчика автоматических линий АМО «ЗИЛ», сопредседателя Российского комитета рабочих известного покорителя Северного полюса В.И. Шишкарева, опиравшегося на разработки портового комитета Российского профсоюза докеров морского порта Санкт-Петербурга.

 

Дискуссионным является вопрос, могут ли политические партии высказывать свое мнение в отношении произведений культуры. Ответить можно вопросом на вопрос. Если это могут делать отдельные граждане, то почему не могут высказываться политические объединения в лице их политических лидеров? Политические партии при этом руководствуются своими программами и анализируют, как то или иное произведение культуры или культурное событие влияет на реализацию программы партии. Можно и нужно спорить, например, с известными докладами А.А. Жданова по вопросам культуры и принятыми на их основе постановлениями ЦК ВКП(б), но оспаривать право партии и ее руководителей иметь и высказывать свою позицию по вопросам культуры было бы необоснованным.

 

Однако одно дело – высказывать мнение, другое – решающим образом влиять на развитие тех или иных направлений в культуре, что фактически является прерогативой правящей партии, в руках у которой находится государственная власть. И тут нередко оказывается, что поддерживают не тех и не так, как следовало бы. Яркий пример – ситуация с Российским национальным оркестром, художественным руководителем которого является Михаил Плетнев. Этот всемирно известный коллектив, возглавляемый выдающимся музыкантом современности, пианистом, дирижером и композитором, создателем Российского национального оркестра Михаилом Плетневым, до сих пор не получил от государства достойного помещения для репетиций и концертных выступлений, в то время как построенный недавно в Москве современный Дом музыки на Красных холмах отдан на откуп Владимиру Спивакову, который с управлением Российским национальным оркестром не справился и по своему уровню ни в какое сравнение с Михаилом Плетневым не идет. Этот пример еще раз подтверждает, насколько противоречив процесс культурного развития и насколько важно, чтобы государственные чиновники как люди, определяющие политику в области культуры, были и сами действительно культурными людьми. Освобождение М. Швыдкого от обязанностей министра культуры РФ в этом плане вселяет определенные надежды на более правильную культурную политику.

 

Политика материально-финансовой поддержки деятелей и всей сферы культуры в решающей мере зависит от экономической политики государства. В оправдание того, что на культуру сегодня в России государством выделяются крохи, чиновники ссылаются на недостаток средств в государственном бюджете. Но современная Россия – единственная развитая страна, в которой установлена плоская система налогообложения и где налог с высоких доходов берут по той же ставке, что и с низких. На прогрессивную систему налогообложения государство упорно не переходит. Вот и получается, что во Франции, где действует прогрессивная шкала подоходного налога, с 1 млрд. евро дохода в государственный бюджет идет 56,8%, то есть 568 миллионов, а в России с 1 млрд. рублей дохода олигарх заплатит только 130 миллионов рублей налогов по ставке 13%, то есть по такой же, как у артиста или учительницы.

 

Из-за упорно сохраняемой пока некультурной плоской шкалы налогообложения, из-за перекачивания в офшоры через прибыль большей части амортизационных средств и стоимости рабочей силы и из-за бешеных доходов предпринимателей, топ-менеджеров и высокопоставленных чиновников у государства «не хватает» средств для осуществления государственных программ не только развития культуры, но и развития экономики, а потому правительство, не имея средств в бюджете, не может предложить предпринимателям выгодные, прибыльные заказы. Соответственно без подъема экономики за счет усиления ее государственного регулирования невозможно расширить финансовую поддержку сферы культуры.

 

Подъем культуры поэтому во многом зависит от того, насколько скоро элементом культуры станет понимание того, что современная экономика может успешно развиваться только на основе государственных программ и заказов, а не на основе разрушительной стихии рынка.

 

Подводя итоги рассмотрению взаимосвязи культуры и политики, можно сделать вывод, что философски обоснованное конкретное единство культуры и политики должно приниматься в расчет как деятелями культуры, так и политиками. От правильной политики во многом зависит развитие культуры, а без высокого культурного уровня политиков не может быть правильной политики. Социальная философия также не выполняла бы своей основополагающей роли, если бы не отражала и всесторонне не исследовала многогранную связь культуры и политики, не указывала бы на прогрессивные тенденции в развитии культурно-политического единства.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

[1] См., напр.: Андреев Э.М., Худяков С.И. Культура и общество : культура как фактор консолидации и развития в трансформирующемся обществе. М., 2007; Лабутина Т.Л. Культура и власть в эпоху просвещения. М., 2005; Арнольдов А.И. Культурная политика: реалии и тенденции. М., 2002; Субетто А.И. Геополитическая логика взаимодействия русской и мировой культур в контексте философии истории России как европейской цивилизации: прошлое, настоящее, будущее. СПб, М.., Красноярск, 1999; Василенко И.А. Диалог цивилизаций: социокультурные проблемы политического партнерства. М.,1999; Журавлев В.В. Человек. Культура. Политика: Сб. статей и выступлений. М., 2002; Между обществом и властью: массовые жанры от 20-х к 80-м годам ХХ века. М., 2002; Культура: политика модернизации. Псков,1999; Авдонькин В.Я. Искусство и политика. Челябинск, 2005; Пинто Диана. Меж двух миров: Европейская культура и американская демократия. М.,1996.

 

[2] См., напр.: Политическая культура современного российского общества. Барнаул, 2005; Политическая культура населения Российской Федерации. М.,2002; Носков В.А. Политико-культурная эволюция российского общества: (Социально-философский анализ). Белгород, 2001; Трушков В.В. Общество и отечественная политическая культура. ХХ век. 2001; Стризое А.Л. Политика и общество: Социально-философские аспекты взаимодействия. Волгоград, 1999; Общественные перемены и культура мира: Парадигмы согласия. М.,1999; Глебова И.И. Политическая культура России6 образы прошлого и современность. М., 2006; Власть: экономика, политика, культура, М., 2007.

 

[3] См. Кудрина Т. Политика и культура. М., 1993.

dent:3-�%p;`��l0 level1 lfo1; tab-stops:list 53.45pt'>6. количество кошек уменьшается, и появляются мыши;

 

7. мыши прогрызают бочки;

 

8. у бондарей появляется много заказов, и они становятся богаче (7).

 

Однако источником лакунарности являются не только актуальные, но и исторические факторы бытия личности, социума. Историческая память в своих различных проявлениях также служит источником разного понимания одних и тех же явлений. Поскольку историческое сознание гетерогенно, то у разных социальных групп и индивидов осознание исторического прошлого, опыта будет происходить по-разному. Влияние социальных интересов на этот процесс может быть столь различно, что детерминация прошлым может оказаться крайне неожиданной. Так, многие сторонники «возрождения корней» собственной культуры часто не подозревают, что обращение к прошлому также чревато варваризацией. «Красные» и «белые», «западники» и «почвенники» являются столь различными носителями исторической памяти, что между ними пролегает глубокая пропасть непонимания и исторической вражды.

 

Нельзя не сказать о влиянии внутрисубъективных факторов на возникновение лакун. Речь идет о том, что степень, глубина осознания тех или иных явлений могут коренным образом дифференцировать индивидов, социальные группы. Не говоря о том, что на понимание реалий и ситуаций могут влиять такие факторы как элементарная информированность или неинформированность. В условиях современного мирового финансового и экономического кризиса сложились разные позиции: от отрицания самого кризиса, до признания его как самого глубокого и масштабного в прошедшей истории. Ясно, что с точки зрения ментально-смысловой эти индивиды находятся как бы в разных измерениях. Субъективно-личностная позиция по отношению к любой ситуации может сильно влиять не только на ее понимание, но и на ее признание. Поэтому лакуны могут носить как социальный, так и индивидуально-личностный характер.

 

С точки зрения ценностной мировоззренческие лакуны также могут различаться. В зависимости от вида ценностей это могут быть эстетические, нравственные, религиозные, политические, правовые лакуны.

 

Наиболее ярко национально-специфические особенности проявляются через эмоции.

 

Эмоции и эмоциональные оценки в своей непосредственности наиболее чутко реагируют на культурные различия. Вербализация эмоциональных смыслов способна рационализировать и идеологизировать эти различия. Компаративная методика изучения фразеологических коррелятов разных языков показывает, что лакунарными могут быть все семантические компоненты, характерные для фразеологических единиц в разных языках (8). Например:

 

I’ll eat my boots «даю голову на отсечение»;

 

Not room to swing a cat (очень тесно) «яблоку негде упасть»;

 

Under the rose «по секрету, тайком» (роза – символ молчания в древнем Риме);

 

On Shank’s pony «на своих двоих»;

 

По мнению В.И. Шаховского, эмоционально-культурные концепты, будучи национальными по духу, часто непереводимы на другие этнокультурные планеты, что и объясняет их лакунарность. Эта лакунарность ощутима как в сфере человеческих эмоций, так и в способах и средствах их выражения (9).

 

Взаимодействие разных культур всегда сопровождается эмоциональными модальностями, и знание культурно-вариативных правил этих модальностей речевыми партнерами непосредственно влияет на эффективность их общения. В эти правила входят такие базовые знания, как знания об индивидуальном эмоциональном дейксисе и национально-этническом тренде речевого партнера. Так, например, у всех американцев доминирует патриотизм, гордость за свою страну, чувство превосходства над другими народами, которые не всем нравятся, но которые необходимо учитывать в общении с ними во избежание «эмоционального удара» по ним или от них (10).

 

Интересным будет следующее наблюдение. Если сравнивать Америку и Россию по общенациональному индексу, то первое, что бросается в глаза, - это эмоциональная стабильность в одной стране и эмоциональная разбалансировка в другой. Это первый экстралингвистический контраст в сфере эмоциональной жизни русских и американцев, влияющих на их речевое поведение: самоуверенные, снисходительные, радостные интонации американцев контрастирующие с раздраженными, неуверенными, горестными у русских (11).

 

Вступая в контакт с «чужой» культурой, инокультурным текстом, реципиент осознанно и неосознанно оценивает ее в «кодах» своей культуры. Этим априорно закладывается основа для неадекватного распредмечивания специфических особенностей «чужой» культуры. Они могут быть либо неадекватно интерпретированы реципиентом, либо вовсе не поняты. Все, что в инокультурном тексте реципиент заметил, но не понимает, что кажется ему странным и требующим интерпретации, служит сигналом присутствия в тексте национально-специфических элементов культуры, т.е. лакун.

 

Неумение определить назначение объекта, подмена одного понятия другим – аналогичным – приводит к серьезным коммуникативным просчетам. Американская учительница, прожившая несколько лет в России, рассказывает: I bought a venick (birch branches with leaves for the banya) at the market. I thought they were bay leaves and put them in my soup for a year. At least they aren’t toxic! (12) – Я купила веник (березовые ветки с листьями для бани) на рынке и подумала, что это лавровые листья и добавляла их в суп в течение года. По-крайней мере, они не ядовитые.

 

Одним из ярких примеров межкультурного непонимания стала ситуация, связанная с Н.С. Хрущевым. Когда в разгар холодной войны Хрущев приехал в США, он приветствовал представителей прессы, потрясая сцепленными над головой руками в знак дружбы между народами. Американцы интерпретировали этот жест в соответствии со своими культурными установками как символ победы, поэтому пресса истолковала смысл жеста как намерение СССР одержать верх над США (13).

 

Факторы лакунарности лежат на стыке ряда разнородных явлений, поэтому их иногда трудно собрать воедино. Первый фактор – это познавательный фактор. Гносеологически лакуны могут быть обусловлены проблемами, противоречиями, парадоксами процесса познания. Когда средневековые схоласты пришли к формулировке парадоксов о всемогуществе Бога («Может ли Бог создать такой камень, который сам не поднимет?»), то эта тупиковая ситуация означала, что в структуре западноевропейского средневекового мировоззрения наметился кризис. Он был обусловлен тем, что главный объект средневекового мировоззрения – Бог – превратился в лакунарное явление. Хотя об этом подозревали на начальной стадии, когда утверждали «Верую ибо абсурдно» (Тертулиан). Однако формулировка этого факта в виде логического парадокса означала, что в рациональной картине мира Всемогущему субъекту места нет. Это не исключает его наличия в религиозной картине мира, построенной на иных принципах. Но данный факт будет означать, что рациональная и религиозная картины мира несоизмеримы. Индивиды ‑ приверженцы таких картин мира, живут как бы в разных гносеологических и социокультурных мирах, и между ними существует проблема понимания/непонимания ‑ несоизмеримости картин мира. В определенных социальных условиях, условиях мировоззренческой конкуренции это непонимание становится источником конфликтогенности, ведет к социальным раздорам.

 

Литература

 

1. Владова И. Актуальные интегральные и дифференциальные процессы, наблюдаемые при создани текста перевода. Мапрял 2002 VIII международный симпозиум. Велико Търново, 2002. – С. 274.

 

2. Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю. Опыт систематизации лингвистических и культурологических лакун: Методологические и методические аспекты // Лексические единицы и организация структуры литературного текста: Сб. науч. тр. – Калинин, 1983. – С. 23.

 

3. Смирнягин Л.В. Регионы США. М.:Мысль, 1989. - С.30.

 

4. Баранов А.В. Политико-культурные лакуны Юга России (сравнительный анализ).// Регионалистика и этнополитология/ Редкол.: Р.Ф.Туровский (отв. Ред.) и др.- М.:Российская ассоциация политической науки (РАПН).

 

5. Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008. – 343 с. (Современная российская политическая наука).- С. 139-140.

 

6. Мещеряков А.Н. Книга японских символов. Книга японских обыкновений. – М., 2007. – С. 45.

 

7. Орлянская Т.Г. Национальная культура через призму пословиц и поговорок. // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. – 2003. - № 3. – С. 30.

 

8. Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций. – М, 2008. – С 341.

 

9. см. Томашева И.В. Эмотивная лакунарность художественного текста: Дис. канд. филол. наук. – Волгоград, 1995.

 

10. Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций. – М, 2008. – С 290.

 

11. Там же. – С. 299

 

12. Леонтович О.А. Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения. – М., 2005. – С. 125.

 

13. Леонтович О.А. Введение в межкультурную коммуникацию. – М., 2007. – С. 258.