Журнальный клуб Интелрос » Credo New » №2, 2019
Геращенко Игорь Германович
Волгоградский кооперативный институт (филиал)
Российского университета кооперации
доктор философских наук,
профессор кафедры гуманитарных и правовых дисциплин
Gerashchenko Igor Germanovich
Volgograd Cooperative Institute (branch)
Russian University of Cooperation
doctor of philosophical science,
Professor of the Department of Humanitarian and Legal Disciplines
E-mail: gerashhigor@rambler.ru
УДК – 141.201
Философия и экономика образования постмодерна
Аннотация: В статье рассмотрены основные проблемы философии и экономики образования постмодерна. Выявлены следующие принципы постклассического образования: антиисторизм, фрагментарность, алогичность, бессистемность, иррациональность. Показана тесная связь модернизации и симуляции образования. Выявлены характерные особенности симулятивной модели обучающегося. Дан сравнительный анализ классической и постклассической парадигмы в образовании. Обосновывается тесная связь философии и экономики постмодерна при анализе проблем современного педагогического процесса.
Ключевые слова: постмодерн, философия образования, экономика образования, симуляция образования, модернизация образования, симулятивная модель.
Philosophy and Economics of Postmodern Education
Abstract: The main problems of the philosophy and economics of postmodern education are considered in the article. The following principles of post-classical education are revealed: antihistoric, fragmented, illogical, unsystematic, irrational. The close connection between modernization and simulation of education is shown. The characteristic features of the simulator model of the learner are revealed. A comparative analysis of the classical and post-classical paradigm in education is given. The close connection between philosophy and postmodern economics is substantiated when analyzing the problems of the modern pedagogical process.
Keywords: postmodern, philosophy of education, economics of education, simulation of education, modernization of education, simulative model.
В рамках постмодерна разрабатывается оригинальная философско-экономическая концепция современного информационного образования. Постмодерн представляет собой многостороннее социальное явление, где затрагиваются проблемы образования, экономики, философии, политики, искусства и др. При этом, как отмечают некоторые специалисты, критическая составляющая постмодерна значительно превосходит ее позитивную составляющую. Давая критику современной экономической ситуации, основатели постмодернизма не показали пути выхода из данной ситуации. В области философии и экономики образования они выявили инновационные подходы, связанные с реалиями постиндустриального общества, однако, сами столкнулись с парадоксами модернизации. Такие мыслители, как Ж.Батай, Ж.-Ф.Лиотар, Ж.Делез, Ж.Бодрийяр большое внимание уделяли проблемам экономики и образования, характеризуя нынешнее положение вещей с помощью понятий: симулякр, симуляция знаков, код, ризома, шизоанализ и др. Эти понятия не вписываются в классическую парадигму научного и философского знания и не обладают, в силу этого, исторической преемственностью. Тем не менее, они пользуются в настоящее время значительной популярностью и нуждаются, поэтому, в своем осмыслении.
Парадоксальность современного образования заключается в перманентном характере его модернизации, истоки которой лежат в экономической жизни социума. Если идеология постмодерна начала формироваться в середине прошлого столетия, то, что можно сказать о современной ситуации, как ее охарактеризовать: неопостмодерн, постпостмодерн или как-то еще? А что будет в недалеком будущем, если процесс модернизации не прекратится? Придется выдумывать все новые и новые понятия для оценки лавинообразных педагогических инноваций? Мировая экономическая ситуация также порождает множество вопросов, не имеющих однозначных решений, что находит свое непосредственное отражение в современном образовании [1].
Педагогический процесс всегда был тесно связан с экономикой. Даже если взять глубокую древность, род или племя обязано было кормить своих стариков, которые и были первыми педагогами, передававшими свой опыт подрастающему поколению. Долгие годы экономика образования основывалась на натуральном обмене. К слову сказать, классики постмодерна считают данную эпоху единственной, где существовал эквивалентный обмен. По мере развития рыночных отношений экономический обмен становился все более неэквивалентным. Результатом этого стало накопление собственности, потеря доверия к ближнему, зависть, рост конкуренции. Все это самым непосредственным образом сказывалось на процессе образования. В классическую эпоху развития капитализма сформировалась классическая система образования. Важнейшими ее принципами были: историзм, преемственность, системность, логичность, последовательность, рациональность. В эпоху постиндустриального общества парадигма классического образования заменяется постклассической. Соответственно, педагогические принципы меняются на прямо противоположные: антиисторизм, фрагментарность, алогичность, бессистемность, иррациональность.
В условиях постиндустриального общества существенные изменения претерпевают субъекты педагогического процесса. Наиболее восприимчива к ним молодежь, поскольку она непосредственно реагирует на модернизацию духовности. Отличительной особенностью современного молодого человека, к сожалению, стало потребительское отношение к жизни. Общество потребления, несомненно, обладает рядом притягательных черт, однако, негативных характеристик в нем не меньше. Рыночная идеология формирует молодежь с раннего возраста, благодаря чему она очень быстро учится все считать и просчитывать. Любое педагогическое действие оценивается, прежде всего, с точки зрения его полезности. Это типичная ситуация экономического детерминизма, когда из поля зрения человека вытесняются все иные факторы, кроме экономического.
Рыночный подход в образовании заключается в постоянном торге. Начинается он с «выколачивания» оценок из преподавателя и заканчивается поиском различных материальных льгот в процессе обучения. Западные экономисты уже давно отметили, что современный человек представляет собой постоянно действующий калькулятор по высчитыванию экономических потерь и прибыли. Если человек идет на выборы, то он думает о том, какая лично ему от этого будет выгода, если ученик участвует в каком-либо проекте, то его беспокоит конечный потребительский продукт (это может быть даже грамота для портфолио). Прагматический подход становится ведущим во взаимоотношениях между людьми, бескорыстный интеллектуальный интерес все больше уходит из педагогического процесса: в школе главная цель получить хороший аттестат, а в вузе – диплом.
Образовательная среда все больше прагматизируется. Прагматические установки имеют долгую историю. В США философия прагматизма Ч.Пирса, У.Джеймса, Д.Дьюи вообще является официальной идеологией. Однако прагматизм 19 века уже устарел, он сам подвергается постоянной модернизации. Это находит свое отражение в теории неопрагматизма и постпрагматизма, которые сближаются с идеологией постмодерна. На уровне отдельного экономического субъекта образования это проявляется в том, что выгода начинает рассматриваться более объемно и не сводится к одним лишь деньгам. Потребительской ценностью все больше начинают обладать такие факторы, как статус, карьерный рост, досуг, активный отдых, зарубежные поездки, путешествия, общение по интересам, компьютерные развлечения и т.п. Это тоже прагматические установки, но их значение возрастает именно в постиндустриальном обществе.
С современной формой прагматизма связана и высокая степень приспособляемости молодежи. Не случайно в учебных заведениях США большой популярностью пользуется психология бихевиоризма, рассматривающая поведение человека с точки зрения понятий «стимул – реакция». Конкурентная среда требует большой мобильности и приспособляемости, иначе крайне трудно будет найти работу. Работодатели, как известно, любят лояльных сотрудников. Человек с твердыми жизненными принципами плохо вписывается в матрицу рыночного трудоустройства. Молодежь начинает это понимать уже со школьной скамьи. Поэтому так трудно привить ей традиционные ценности религии, нравственности, науки. Учащиеся слушают своих педагогов, но это не вызывает у них подлинного интереса, поскольку реальная экономическая ситуация требует иных стереотипов поведения.
Учащиеся эпохи постмодерна имеют большую склонность к развлечениям. Благодаря современным технологиям такой подход к получению знаний закладывается уже в раннем детстве. У молодежи возникает иллюзия, что обучение это всегда игра. Игровой момент присутствует в создании различных проектов, начиная со школьной скамьи. Поступив в вуз, студент и дальше надеется на продолжение игры. Классическая система образования исходила из того, что учеба есть подготовка человека к труду. Неоклассическая парадигма предполагает игровую составляющую на всем протяжении образовательного процесса. Парадоксальность ситуации заключается в сочетании прямо противоположных подходов: в обществе существует жесткая конкуренция, требующая напряжения всех сил, и одновременно пропагандируется игровая методика образования и даже взаимоотношений в трудовом коллективе.
Современные студенты в своей основной массе обладают завышенным уровнем самооценки. Начиная с раннего возраста, родители и педагоги дошкольных учебных заведений захваливают детей, создают максимально благоприятные условия для проявления инициативы, поощряют их сверх меры. Такая ситуация сохраняется и в начальной школе. Но именно в этот период закладываются основы личности. В настоящее время активно продвигается идеология, в том числе и в развлекательных передачах на телевидении, о талантливости всех детей без исключения. Когда такой вундеркинд с высокими школьными баллами приходит в институт, оценка реальных знаний становится для него шоком. Но в современном вузе существует множество вариантов сохранить завышенную самооценку у студентов. Это и платная система обучения, участие в различных конкурсах, социальных программах, проектах и т.п. Любой студент может проявить себя или в учебе, или в спорте, художественной самодеятельности, административной работе, научно-исследовательской деятельности, сохраняя завышенный уровень самооценки. Настоящее прозрение наступает, когда выпускник идет устраиваться на работу.
Постмодернистский подход к образованию ведет к целому ряду парадоксальных ситуаций, связанных с информацией, что, в конечном счете, находит свое отражение в экономике. Во-первых, это инфляция информации, когда огромный объем информации, обрушивающийся на человека из Интернета, ведет к ее обесцениванию. Избыток сведений порождает недоверие даже к фактическому материалу. Рекламный характер преподнесения информации сопряжен с ее агрессивностью. Следствием этого становится растущая уверенность людей, что истинная информация скрывается от пользователей. Во-вторых, индифферентность выбору и аннигиляция ценностей, когда учащиеся, находясь в море информации, не способны на осознанный выбор и не имеют устойчивых духовных ценностей. Результатом чего становится профессиональная несостоятельность. В-третьих, рассогласованность знаний и информации. Современная информация не воспринимается студентами на уровне серьезного знания, она перестает быть осмысленной.
В-четвертых, операционализация и функционализация информации. Современный информированный человек, как правило, не является интеллектуалом. Информация анализируется исключительно с прагматической точки зрения. Человек перестает получать интеллектуальное удовольствие от такого «информационного труда». В-пятых, ритуализация. Посещение различных сайтов становится своеобразным ритуалом, молодежь оказывается не в состоянии обойтись без Интернета даже на короткий промежуток времени. Возникает своеобразная «религиозная» зависимость от Всемирной паутины. В-шестых, инструментализация и деинституционализация. Информация оказывается совершенно непривязанной к каким-либо институтам. Распространение дистанционных технологий обучения – яркое тому подтверждение. В-седьмых, информационная симуляция. Создается иллюзия учебного процесса, как со стороны учащихся, так и со стороны педагогов. Образование теряет свой статусный характер и, нередко, становится целью для самого себя. Аттестат или диплом воспринимается как свидетельство о прослушанных курсах. В-восьмых, фрагментаризация, когда информирование осуществляется не взаимосвязанными между собой порциями. У молодежи возникает феномен клипового сознания. Целостность мышления студентов разрушается, а в преподавании отсутствует система [2].
В результате всего выше сказанного у учащихся деформируются моральные установки. Преобладающим мировоззрением становится скептицизм, а нередко и цинизм. Интересно провести здесь параллель с эволюцией рыночной экономики. М.Вебер, как известно, связывал развитие капитализма на Западе с этикой протестантизма. Формирование «духа капитализма» он выводил из буржуазного направления в христианстве, каковым и выступал кальвинизм. Но этический кодекс данного вида протестантизма был весьма строг и основывался на религиозной морали. Постепенно сложилась этика бизнеса, которая также не допускала нарушения нравственных норм. Однако во второй половине 20 века возникает релятивистская экономическая теория, которая показала относительность всех экономических понятий. Постмодернистское учение распространило этот релятивизм на этику, в том числе и на этику предпринимательства. В настоящее время постмодернисты вообще предпочитают не говорить о морали, считая ее устаревшей формой общественного сознания наподобие религии.
На этой почве и сформировался нигилизм западной молодежи. Но поскольку Интернет разрушает все границы, то и российское студенчество быстро перенимает западные образцы поведения. Все это самым непосредственным образом сказывается на системе образования. Преподаватель вуза уже не воспринимается в качестве нравственного образца, как это было в эпоху классических университетов. Даже учитель в школе не является таким образцом для своих учеников, поскольку дети слышат разговоры своих родителей о педагогах. С этим связан недостаток воспитанности и отзывчивости. Поскольку деформируются этические нормы, то не может избежать подобной участи и этикет. Внешняя воспитанность перестает быть показателем образованности. На грубость и хамство предпочитают отвечать аналогично. Это относится и к сфере современного предпринимательства, где этикет не всегда в почете. Вузовский курсы типа «Деловая этика и этикет» также не пользуются большой популярностью у студентов, а во многих экономических вузах их просто удалили из программы.
Образовательные идеалы все в большей степени заменяются компетенциями. Стандартизация программ высшей школы ведет к потере всестороннего подхода в преподавании, что было характерно для классических университетов. Большинство выпускников вузов уже не являются интеллектуалами, способными к самостоятельному духовному труду. Формируются страты узких специалистов, задействованных на конкретную профессию. Если данная профессия уходит с рынка, то специалисту с высшим образованием предлагают переучиваться, осваивая новую узкую специальность. В этом и заключается современный подход к непрерывному образованию. Традиционная духовная элита претерпевает существенные изменения. Как отмечал один из основателей постмодерна Ж.-Ф.Лиотар, нынешнее высшее образование «звонит отходную по эре Профессора» [3], поскольку специалисты высшей квалификации не способны конкурировать с запоминающими устройствами в деле простой передачи информации. А информирование все больше подменяет собой процесс обучения. Не способствует повышению профессорского авторитета и сложившаяся пагубная традиция высмеивания науки и ученых в средствах массовой информации, особенно на телевидении. Здесь они, чаще всего, изображаются оторванными от жизни чудаками.
В основе сложившейся ситуации лежат экономические механизмы постмодерна. Ж.Бодрийяр, известный «гуру» западной молодежи в своей книге «Символический обмен и смерть» рассматривает политическую экономию как симулятивную модель. Вся классическая экономическая теория преподносится им в качестве набора симулякров, которые не познают постиндустриальную реальность, а создают иллюзию такого познания. Естественно, что свой собственный подход он симулякром не считает. Возвещая конец производства, Бодрийяр пишет о структурной революции ценности. Смысл данной революции заключается в том, что понятия «потребительная» и «меновая стоимость» не отражают реального положения вещей. Деньги не являются уже простым знаком стоимости, они обладают самостоятельной ценностью и живут собственной жизнью, независимо от производства и потребления. Естественно, что такая ситуация накладывает свой постмодернистский отпечаток на взаимоотношения между людьми, в том числе и в процессе образования.
Деньги уже не привязаны к золотому стандарту, они подвержены сильной инфляции и, что самое главное, спекуляции. Крупные капиталы создаются, в основном, спекулятивным путем, что становится объектом для подражания в других сферах деятельности. Игра, как средство создания капитала, все больше вытесняет труд и учебу. Игра на бирже, в рулетку, в карты преподносится общественному сознанию в качестве престижных видов деятельности, которым можно посвятить всю свою жизнь. Создается иллюзия, что разбогатеть можно играючи, а раз так, значит не нужно тратить свое время и долго учиться, кропотливый труд также оказывается не в почете у молодежи.
Ж.Бодрийяр выделяет три основные рыночные эпохи, каждая из которых обладает собственной симулятивной моделью. По его мнению, со времен эпохи Возрождения в соответствие с изменениями закона стоимости, последовательно сменились три порядка симулякров: 1. Подделка составляет господствующий тип «классической» эпохи, от Возрождения до промышленной революции; 2. Производство составляет господствующий тип промышленной эпохи; 3. Симуляция составляет господствующий тип нынешней фазы, регулируемой кодом. Симулякр первого порядка действует на основе естественного закона ценности, симулякр второго порядка — на основе рыночного закона стоимости, симулякр третьего порядка — на основе структурного закона ценности [4].
Таким образом, симуляция связывается, прежде всего, с рыночной экономикой. Объясняется это возникновением неэквивалентного обмена, который становится отличительной особенностью рынка. В первобытном обществе существовал символический обмен, эквивалентный по своей природе в силу его нерыночного характера. Поэтому и педагогический процесс там строился на обмене мыслями, а не товарами. В условиях рынка образовательный продукт становится товаром, который нужно продать. Товарно-рыночные отношения в принципе не могут быть эквивалентными, поэтому они и предполагают торг. А там, где существует торг, неизбежно возникает чувство неудовлетворенности приобретенным товаром. И продавец, и покупатель чувствуют взаимную ущемленность в результате состоявшейся сделки. Вот почему так сложно найти учеников, благодарных своим школьным учителям, или выпускников вузов, довольных своим образованием.
В условиях постиндустриального общества коренным образом меняется производственный процесс, и это связано не только с информатизацией, компьютеризацией и ростом сферы услуг. Производство все в большей степени заменяется воспроизводством, при котором стандартизируется все, начиная от поточной линии и набора автоматических операций и заканчивая стандартами качества продукции и рабочей силы. Применительно к образованию это означает, что воспроизводится одна и та же педагогическая модель вне зависимости от используемых разнообразных методик. На выходе учебного процесса должен получиться стандартный продукт, хорошо вписывающийся в рыночную экономику.
Постмодернисты предпочитают использовать понятие «код» для анализа данной ситуации. Кодирование применяется во многих сферах современной действительности. В основе их, как полагает Бодрийяр, лежит генетический код. Тем самым подвергается сомнению идея причинной обусловленности процессов. Если рыночная экономика закодирована на максимизацию прибыли, то не имеет смысла с этим бороться. Если в основе развития человека лежит генетический код, то процесс образования этим сильно ограничивается. В данном случае возрождается на новом уровне старая дискуссия о роли наследственности и среды в процессе воспитания. Возлагать все надежды только на педагогику, по-видимому, не стоит, однако, считать ребенка полностью генетически запрограммированным – еще большая ошибка. Формирование человеческого в человеке, в основном, зависит от образования. Сложно согласится и с идеей об отсутствии детерминизма. Современная экономика, образование, так же как и другие социальные сферы, в силу своей большой сложности вступили в эпоху релятивистских изменений. Однако релятивизм не отрицает детерминизма, а делает его более гибким. Это проявляется, к примеру, в понятии «вероятностный детерминизм». С определенной долей вероятности можно предсказать дальнейшее развитие экономики или формирование конкретного человека.
Важнейшей целью образования является подготовка человека к труду, но в условиях постиндустриального общества трудовой процесс претерпевает существенные изменения. Работник часто непривязан к определенному рабочему месту, несвязан с коллективом, имеет ненормированный рабочий день, производит материально неощутимый продукт. Кроме того он находится в ситуации постоянного информирования, телефонного или компьютерного общения, что нельзя отождествлять с непрерывным образованием. Видоизменяется информационный фон и некоторые трудовые навыки, но человек не становится более образованным, хотя вроде бы учится всю свою жизнь. Это еще одна симуляция образования в условия постиндустриальной экономики.
Как полагают постмодернисты, современный труд не связан уже с производством прибавочной стоимости, и это утверждение вызывает очень большие сомнения. Капитал якобы заинтересован в поддержании труда, даже если последний является непродуктивным. В качестве примера приводится ситуация в развитых западных странах: высокое пособие по безработице, отрицательный подоходный налог, скидки, распродажи и бесплатная раздача продуктов. Капитал способен к самовозрастанию благодаря спекулятивной функции денег. Однако это не так. Существующий экономический кризис является финансовым, что свидетельствует о недостаточности одной лишь монетаристской политики. Если взять развивающиеся страны, то здесь благотворительная роль капитала еще менее заметна.
Бодрийяр критикует высказывание А.Смита о том, что обученный человек подобен дорогостоящей машине [5]. Отсюда делается странный вывод о том, что капитал не заинтересован в повышении образовательного уровня населения и даже в профессиональном обучении. Педагогический процесс, якобы, это благотворительная акция, позволяющая сохранять существующее положение вещей. Спекулятивный капитал в развитых странах позволяет создать для большинства населения искусственную среду обитания с большой долей досуга, где образование может рассматриваться как хобби. Если же взять весь мир в целом, то данные высказывания теряют свою актуальность. Да и для многих жителей европейских стран в условиях экономического кризиса и политической непредсказуемости все не так уж однозначно.
Это касается, в частности, проблемы безопасности и стресса. Большинство учащихся в разных странах мира знакомо с этими проблемами не понаслышке. Ситуация незащищенности и стресса сопутствует таким характеристикам постиндустриального общества, как открытость, высокая конкуренция, сложность жизни, отчуждение и др. Большинство студентов сталкивается с необходимостью оплаты обучения, кредитов, со сложными взаимоотношениями в семье, со сверстниками. Результатом этого становится постоянный стресс, приводящий нередко к психическим заболеваниям. Не случайно один из лидеров постмодернизма Ж.Делез ввел понятие «шизоанализ», подчеркивая этим актуальность изучения шизофрении с помощью аналогичных шизоидных методов исследования. В книге Ж.Делеза и Ф.Гваттари «Капитализм и шизофрения» [6] развивается идея о рыночных истоках большинства психических заболеваний. Вместе с тем, некоторые психиатры не рекомендуют, особенно молодежи, читать подобные книги, поскольку метод изложения сам носит шизоаналитический характер.
В работе Ж.Батая «Проклятая доля» эволюция капиталистической экономики рассматривается с помощью биологических понятий: «биологическая энергия», «биологический рост системы», «изобилие биохимической энергии», «давление и расширение биомассы», «расточительство природы» и т.п. [7]. С помощью этих понятий ведется критика капитализма как «проклятой доли человечества». Все это свидетельствует о неоднозначности экономических и педагогических взглядов постмодернистов, о сознательной парадоксальности их воззрений. Но самое главное заключается в том, что они не смогли разработать позитивную теорию и ограничились критикой классической политэкономии и классической системы образования.
Литература
