Журнальный клуб Интелрос » Credo New » №1, 2020
Соломеина Лилия Алексеевна
Санкт-Петербургский имени В.Б. Бобкова
филиал Российской таможенной академии,
кандидпт исторических наук,старший преподаватель
кафедры теории права и гуманитарных дисциплин
Solomeina Liliya Alekseevna
St. Petersburg named after VB Bobkova
branch of the Russian Customs Academy
candidate of Historical Sciences senior Lecturer
department of Theory of Law and Humanities
E-mail: solomeina1@yandex.ru
Четвериков Евгений Владимирович
Санкт-Петербургский имени В.Б. Бобкова
филиал Российской таможенной академии,
студент 3 курса факультета таможенного дела
Chetverikov Evgeny Vladimirovich
St. Petersburg named after VB Bobkova
branch of the Russian Customs Academy,
3rd year student of the Faculty of Customs
E-mail: likeyoumademelove@gmail.com
УДК – 316.7
ФИЛЬМ «ЧЕЛОВЕК НА ЛУНЕ»: ОПЫТ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО РАССМОТРЕНИЯ
Трудно переоценить место кинематографа в современной жизни. Мы с удовольствием смотрим любимые фильмы и сериалы после рабочего дня, и этот просмотр оказывается поводом для обсуждения с друзьями, а порой заставляет нас искать информацию по теме фильма, пытаясь оценить достоверность увиденного (очень яркий пример – мини-сериал, созданный HBO совместно с британской телесетью Sky «Чернобыль», 2019). Культовые сериалы, такие как «Игра престолов», «Теория большого взрыва», «Доктор Хаус», «Доктор Кто», «Лост», и многие другие создают вокруг себя особое коммуникативное поле, выходя за рамки домашнего просмотра. Обсуждение героев и коллизий сюжета разворачивается на обширном сетевом пространстве, в тысячах постов и комментариев. Более того, фанатские сообщества пишут петиции, организуют акции протеста. Так петиция, требующая от HBO переснять «Игру престолов» собрала уже более 1600000 подписей. Под влиянием фанатских протестов к производству сериала «Пространство» подключается Amazon.com, Inc. – американская транснациональная технологическая компания, специализирующаяся на электронной коммерции, облачных вычислениях и искусственном интеллекте. Очевидно, что влияние кино давно уже вышло за рамки досуговой сферы. В случае с сериалом «Чернобыль» речь идет уже о политических и правовых вопросах.
Киноиндустрия – это многомиллионный шоу-бизнес, оказывающий влияние на социализацию, идеологию и пропаганду, культурно-образное пространство. В рамках крупнейших кинопроектов проходит идейно-образная апробация различных вариантов развития будущего. Вспомним хотя бы некоторые из них – «Дивергент» (2014), «Голодные игры» (2012), «Время» (2011). Фильмы, в которых мы видим общество будущего, с очень жестким типом социальной стратификации и механизмами управления, на фоне которых любой современный режим покажется образцом справедливости и свободы. И конечно, казалось бы, абсолютно фантастическая кинематографическая вселенная Marvel, где нам предлагают оценить возможный путь решения глобальных проблем – уничтожить половину населения вселенной. Этот вариант реализует главный злодей, то есть он плохой, неприемлемый, но главное не это, главное, что он озвучен. И нам предлагается над ним подумать. В рамках технологии «Окно Овертона» — технологии легализации чего угодно, описанная Джозефом П. Овертон (1960—2003), старшим вице-президентом центра общественной политики Mackinac Center, этот способ решения проблем можно рассмотреть в интервале немыслимый – радикальный (согласно шкале Джошуа Тревиньо), однако здесь важно, что этот вариант уже допущен к обсуждению через актуализацию его в рамках одного из самых кассовых фильмов в истории кино. И даже если мы отмахнемся от подобных рассуждений (почти конспирология!), то влияние кино на формирование массового сознания в сфере идеологии и пропаганды уже никто не отрицает. И здесь интересно рассмотреть ситуацию, когда фильм не вписывается в некую идеологическую матрицу, или, точнее, когда сама эта матрица оказывается неким слоеным пирогом, и в общественном сознании мы видим разные пласты, актуализация которых приводит к неоднозначной оценки культурных феноменов. Социологическое рассмотрение кино – это, прежде всего понимание, в Веберовском смысле и в смысле социологического воображения Чарльза Милса [1], так как это предполагает понимание огромного числа фактов сознания – о чем думали и чего хотели создатели фильма, как они видели образы и динамику мира и героев, и как смогли воплотить это видение технически и через актерскую игру; что считали (увидели) зрители; был ли социальный заказ, и какой; как повлияла наличная идеологическая и политическая ситуация на создателей и зрителей; что было определено рынком и маркетинговыми технологиями; зачем вообще создавался данный проект? И особая история – история проката и кинонаград. Как мы понимаем, что фильм «хороший» и почему он может оказаться не кассовым?
Хороший фильм может быть недооценен по разным причинам: слабая рекламная компания, ошибка в выборе дня релиза или даже из-за скандала, что заставит молчать причастных к выбору номинантов на главные кинонаграды. Все вышеперечисленные причины, мы считаем и повлекли сборы на уровне минимальной окупаемости, мизерный интересов критиков и, понятно, зрителей к одному из лучших фильмов 2018 года. Давайте разберёмся.
Человек на Луне (First Man) был впервые показан на Венецианском кинофестивале, где на первой же пресс-конференции прозвучал вопрос [2]: почему авторы фильма не показали установку американского флага? На него ответить предельно просто, но мы сделаем это немного позже. А хронология тем временем такова – за два месяца до премьеры на фильм обрушивается шквал критики, связанных именно с флагом [3].
Рынок, на который фильм был ориентирован изначально, вспыхивает огнем негодования, топливом для которого служат, например, высказывания Дональда Трампа [4], Марко Рубио [5] и самих пользователей того же Твиттера. Посыл их примерно одинаков: зачем смотреть фильм, в котором принижают достижения нашей нации как раз в тот момент, когда стоит напомнить, что в сплоченности наша сила? Резонно? Вполне. Но не всё так просто.
Безусловно, судить фильм, зная о нём лишь такую маленькую деталь, – это же «не читал, но осуждаю» чистой воды. Но тут важно понимать, что для большинства людей фильм про Нила Армстронга – это фильм не про Нила Армстронга, а про героя нации, про нацию, про подвиг, успех и их символ – американский флаг. Но фильм совсем не об этом. О чём же?
Отвечая на вопрос о мотивах написания сценария [6], Джош Сингер рассказывает о том, как мало мы знаем о настоящей истории тех событий. И Дэмьена Шазелла (режиссёр) и Сингера поразили различия их представления (читай – представления среднестатистического американца) от реальности, описанной в книге Джеймса Р. Хансена [7]. В одной реальности – усердная работа, командные усилия и самоотверженность национального духа, в другой – нерассказанная история Нила Армстронга, который за 12 месяцев хоронит двух лучших друзей, несколько коллег-космонавтов, двухлетнюю дочь и сам три раза находится в шаге от смерти. Фильм сделан для понимания настоящего закулисья истории. Об этом же говорит и режиссёр: «Вся суть фильма состояла в том, чтобы рассказать нерассказанную историю, взглянуть на обстоятельства, о которых мы не знали, которых мы не видели» [8]. Все эти обстоятельства, понятно, сконцентрируют историю на личности Армстронга. Вот вам и ответ на вопрос о сцене установки флага.
В итоге, фильм отчасти провокативно говорит о программах Аполлон и Джемини нечто более глубокое, задаёт вопросы о их цене и жертвах, доносит, что космические программы не были одним большим и абсолютным триумфом. Параллельно с этим выстроена очень тонкая линия Армстронга как живого человека, пережившего смерть многих близких людей, в том числе и двухлетней дочери. Что происходит в его голове? Что человек делает со всеми этими эмоциями? Огромный вклад в нахождение ответов на все вопросы делают операторская работа (читай – визуал), перфомансы Клэр Фой и Райана Гослинга и потрясающие композиции Джастина Гурвица. И обо всём по порядку.
Визуал. Как и любой хороший режиссёр, Шазелл – поэт. Он рифмует происходящее на экране с камерами разного формата, разделяя тем самым фильм на три части. Первая – зернистая плёнка малого формата с налётом документалистики. Малый формат окунает нас в прошлое и оставляет сразу же после смерти Карен Армстронг. Вторая – средний формат, ярко выраженная контрастность цветов, подчеркивающая индустриальность мотивов. Этой камерой снят почти весь фильм. Третья – широкий формат, последнее слово техники, выраженное в IMAX-камере. На нее сняты все лунные сцены.
С точки зрения визуала, важна еще одна деталь: фильмы о космосе всегда расширяют горизонты, в них мы постоянно наблюдаем общие планы и пролёты камеры, показывающие необъятность этого пространства, делая космос главным героем. Шазелл же всю картину целенаправленно сужает космос. Визуальный охват ограничен тем, что видит сам пилот космического аппарата. Главный герой здесь не космос.
Актёрская игра. Райан Гослинг на высоте. Он показал очень закрытого человека, редко показывающего эмоции, крайне старомодно держащего всё в себе. Нил Армстронг в этом фильме не пытается нам понравится, он не супергерой, но и не робот – Гослинг мастерски выдерживает грань.
Клэр Фой – неожиданное открытие. Ей уделено не так уж много экранного времени, но использует она данное по максимуму. Жена первого человека на Луне – кто она? Как жить обычной жизнью, когда отец твоих детей может умереть в любой день? Как держать себя в руках? Как воспитывать детей? Джанет Широн в одиночку не позволяла своей семье развалиться, была самой надежной опорой как для Армстронга, так и для детей. И она тоже не робот. Сложно передать все чувства и ужасы, перенесенные этой женщиной – у Клэр Фой, кажется, получилось.
Музыка. Джастин Гурвиц, также работавший с Шазеллом над Ла Ла Лэндом и получивший два оскара, снова прекрасен. Невероятно прекрасен.
Большая заслуга лучшего музыкального сопровождения 2018 года принадлежит самому режиссёру, который дал композитору более года на работу над саундтреком. Это очень много для таких масштабов проекта – обычно композитор вступает в игру на финальных стадиях, вдыхая в кино новые яркие нотки, поддерживая лейтмотив, представляя новую перспективу. Масштаб задачи Гурвица был грандиознее. Шазелл, ещё до съёмок имея в голове и на бумаге покадрово все сцены фильма, вовлекает композитора в производство. С такими исходниками музыка меняет свою роль с поддерживающей видеоряд на взаимодействующей с видеорядом. Идеальный симбиоз, когда не только фильм даёт что-то музыке, но и музыка даёт что-то фильму, меняя его, разговаривая с ним и рифмуясь. Отсюда и рождаются The Landing, Moon Walk, Contingency Statement и их наполненные огромным спектром разных эмоций вариации. Трудно не обронить слезу и ещё труднее не разрыдаться. Гурвиц и Шазелл – одни из главных поэтов современного кинематографа.
В сухом остатке, фильм – одна большая визионерская амбиция, плотно переплетающаяся с душераздирающими искрами музыкального огня. Его с полной уверенностью можно определить, как наиболее точное произведение искусства с исторической точки зрения (даже с учётом отсутствия злосчастной сцены). Он показывает, чего действительно потребовалось для осуществления этого великого момента в истории. Кино эмоционально, но не визуально о Луне как о достижении человечества и как метафора преодоления самых горьких событий, случившихся с Нилом. С Нилом, как астронавтом, сделавшим маленький шаг для человека, но огромный скачок для человечества.
Литература
