Журнальный клуб Интелрос » Credo New » №3, 2015
Смирнов Петр Иванович
Санкт-Петербургский государственный университет
профессор кафедры теории и истории и социологии
Smirnov Petr Ivanovich
Saint-Petersburg State University
Professor of the Chair of Theory and History of Sociology
E-Mail: smirnovpi@mail.ru
УДК – 3.30.31.316
Особенности развития России и «загадочная русская душа»: осмысление проблемы взаимосвязи
Аннотация. В статье утверждается, что развитию России были присущи такие особенности, как «рваный ритм» развития, неустойчивое положение в мире, несбалансированность развития по сферам жизнедеятельности, непрочность достигаемых успехов. Признается методологическим правильным принцип взаимосвязи особенностей развития России со свойствами русского народа (его «загадочной души»). С учетом метафоричности выражения «загадочная душа» предлагается для описания особенностей развития и свойств народа использовать представления о национальной идентичности, национальном характер и национальном менталитете.
Ключевые слова: ритм развития, русский народ, национальная идентичность, менталитет.
Peculiarities of Russia’s development and the «mysterious russian soul»: the understanding of the problem of the relationship
Аbstract. The article argues that the development of Russia were characterized by such features as «broken rhythm» development, unstable situation in the world, unbalanced development in the spheres of life, the fragility of achieved success. Recognizes correct methodological principle of interrelation of the peculiarities of Russia’s development with the properties of the Russian people (his «mysterious soul»). Given the metaphorical expression «mysterious soul» is proposed to describe the peculiarities of the development and properties of the people to use ideas about national identity, national character and national mentality.
Keywords: development rhythm, Russian people, national identity, mentality.
Особенности развития России и «загадочная русская душа»: осмысление проблемы взаимосвязи
В статьях, посвященных общественному духу как фактору развития общества [18;19], было сказано о его состояниях и тенденциях в нем, проясняющих общий механизм воздействия духа на эволюцию общества. Частично было описано влияние общественного духа на особенности исторического развития России. Но желательно уточнить проблему взаимосвязи особенностей развития страны со свойствами «загадочной русской души». В настоящей статье признается и аргументируется наличие этой взаимосвязи, но предлагается замена метафорического выражения «загадочная русская душа» понятиями «национальная идентичность», национальный менталитет» и «национальный характер».
Особенности развития России. Выдвинем и попытаемся обосновать утверждение, что развитию страны со времени формирования Московского государства (по сравнению с развитием западных стран или Японии) свойственны следующие особенности:
1)«рваный ритм» развития (чередование периодов интенсивного развития с временами «застоя» и даже упадка),
2)неустойчивость положения в мире (периоды могущества и слабости),
3)несбалансированность по сферам жизнедеятельности (блестящие, но часто кратковременные успехи в военном деле, искусстве, науке при сравнительно низком уровне хозяйства страны, невысоким бытовым комфортом и качеством жизни большинства населения),
4)непрочность достигаемых успехов практически во всех областях.
Реальные исторически факты и мнения разного рода экспертов подтверждают сказанное.
Сфера экономики. Еще в царствование Екатерины II Россия выходила на первое место в мире по выплавке железа. Промышленная революция в Англии во многом обязана поставкам из России великолепного демидовского железа марки «русский соболь» (по крайней мере, на первых порах, пока не было изобретено коксование каменного угля). Удивительны были темпы развития (первое место в мире) экономики царской империи в годы перед Первой Мировой войной. Известны также успехи СССР в индустриализации. Был период, когда страна занимала второе место в мире по экономической мощи. Но известно также скатывание царской России на последние места в Европе по уровню развития промышленности. И уж всем нам памятен катастрофический обвал экономики в период «радикальных реформ».
Положение в мире. Влияние страны на ход европейских и мировых событий, обусловленное экономической и военной мощью, также резко колебалось. Петр I превратил страну в первоклассную по военной мощи европейскую державу. При его преемниках Россия утрачивала позиции в Европе, пока Екатерина II не возродила армию и флот. Этого задела оказалось достаточно, чтобы отразить наполеоновское нашествие и в течение сорока лет играть роль вершителя судеб Европы. И вдруг, без видимых причин, Россия терпит поражение в Крымской войне на своей собственной территории. Чем-то похожий процесс наблюдался и в послереволюционный период. Советская Россия (позже СССР) сумела отразить иностранную интервенцию, вынести индустриализацию и коллективизацию, победить фашистскую Германию, выдержать чудовищную гонку вооружений и достичь стратегического паритета с США, вообще стать второй мировой сверхдержавой. Затем следует поражение в афганской войне, «перестройка» и «радикальные реформы» и, как следствие, распад гигантской страны за какие-то пять лет на конгломерат национально-государственных образований с катастрофическими последствиями для всех населяющих ее народов.
Наука, культура, быт. В науке и технике русские ученые и изобретатели часто занимали передовые позиции в мире. Со школьных лет помним мы о геометрии Лобачевского, таблице Менделеева, условном рефлексе Павлова, аэродинамических формулах Жуковского. Знаем мы теперь и о передовой российской генетике в дореволюционной России, о едва ли не определяющем вкладе П.Сорокина в становление американской теоретической социологии, а В.Леонтьева в современную мировую экономическую науку. Не случаен российский приоритет в изобретении радио (Попов), телевидения (Зворыкин), лазера (Басов и др.), и даже основы основ современной цивилизации – унитаза (В.Блинов). Не случаен и прорыв русских в космос (первый спутник и первый космонавт) на королевских ракетах. Великолепная российская военная техника до сих пор вызывает восхищение. Однако известно, что курная изба (изба, топившаяся по черному) сохранялась в ряде мест до конца прошлого века, а электричество в некоторых районах центральной России стало доступно для сельских жителей лишь на пятидесятом году советской власти. Да и сейчас в отдельных поселениях нет элементарного водопровода, не говоря уже о газе или канализации. Разве не удивительно, что при всех своих научно-технических достижениях СССР не смог (впрочем, как и посткоммунистическая Россия) обеспечить население продуктами питания и предметами первой необходимости должного качества за счет собственного производства?
Аналогичное положение наблюдалось в искусстве. Великая русская литература, несравненная по глубине постижения человеческой души и вызывавшая восхищение всего мира, была недоступна большинству собственного народа по причине неграмотности последнего. Русские композиторы подарили миру великие музыкальные произведения, но народ, мелодии и напевы которого легли в основу их профессионального творчества, не всегда знал даже имена Чайковского и Глинки, Бородина и Рахманинова.
О непрочности достигаемых успехов. Показательна, в этом отношении судьба русского военного флота. Созданный Петром, он пришел в полное запустение к царствованию Екатерины II, был воскрешен ею и одержал ряд блестящих побед, но технически устарел ко времени Крымской войны, пришел в более или менее боевое состояние к концу XIX века. В советское время наш флот постепенно развивался и стал вторым по мощи в мире, но за годы ельцинского правления пришел в катастрофическое состояние. В настоящее время флот постепенно, как и авиация, возрождается, но долгое время поддерживал боеготовность лишь за счет «жертвенного служения» (выражение И.Ильина) военных моряков.
Особенно разителен пример с нашими успехами в ракетно-строительном комплексе, в том числе, с полетами в космос. В период «перестройки» и «реформ» страна резко свернула космические программы и долгое время даже не пыталась самостоятельно осуществлять серьезные космические проекты, теряя приоритеты в сфере высоких технологий, разработанных в военно-промышленном комплексе СССР.
Система образования, основы которой были заложены в царской России и после революционных метаний приняты в СССР, дала замечательные плоды. Но в настоящее время наблюдается ее планомерное разрушение, что может оказаться наиболее опасным процессом для существования страны. Кроме того, вполне может статься, что блестящие научные школы, сформировавшиеся в советский период, будут загублены безвозвратно в процессе реформирования Академии Наук.
Мнения экспертов об особенностях развития страны. Отечественные и зарубежные наблюдателей неоднократно отмечали противоречивость развития России, которое шло едва ли не против воли самой страны. П.Я.Чаадаев писал, что «наши государи … почти всегда вели нас за руку… почти всегда тащили страну на буксире почти без всякого участия самой страны» [27, с.525]. Иностранный исследователь, говоря о России петровских времен, периода усиленной индустриализации 1880-х годов, а также в советское время после 1920-х, отмечает, что она производит впечатление «нации на усиленном марше, в условиях, подобных боевым», где гражданин является рекрутом, выполняющим коллективную повинность [32, с.284]. Сопоставимы также петровские реформы и сталинская индустриализация как по средствам (принесение в жертву населения страны), так и по результатам (создание новых и ускоренное развитие прежних отраслей народного хозяйства).
Отмечалась также внутренняя хрупкость гигантской страны при всей ее видимой мощи. Со школьных лет мы помним некрасовские строки: «Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка-Русь». А.С.Хомяков писал о России как о колеблющейся вечно между бытием и смертью [26, с.63]. Для Г.П.Федотова вполне полон смысла вопрос «Будет ли существовать Россия?» [24, с.173]. А в недавнем прошлом наши известные ученые задавались вопросом: «Есть ли у России будущее?» [28; 15]. В западной общественно-политической мысли усиленно эксплуатировался образ России как «колосса на глиняных ногах».
Особенности развития России приводили даже некоторых наблюдателей к мысли о «неестественности» ее исторического пути. Утверждалось, что наша внеевропейская или противоевропейская самобытность преднамеренна и искусственна, а отказ от нее был и есть первое и необходимое условие всякого успеха [20, с.294]. Высказывалось также мнение, что часть мыслящих русских людей просто «заражена вредной идеей русской самобытности» [6, с.74].
Однако нельзя самобытность России воспринимать как нечто преднамеренное и искусственное. Напротив, Россия развивалась естественным, можно сказать, единственно возможным для нее путем. Цивилизованное сообщество – православный русский народ – облачилось, чтобы выжить, в доспехи служебно-домашней цивилизации, о чем уже было сказано в соответствующих статьях в нашем журнале.
В целом же, можно согласиться со словами Н.А.Бердяева, что «историческая судьба русского народа была несчастной и страдальческой, и развивался он катастрофическим темпом, через прерывность и изменение типа цивилизации» [2, с.7]. Хотя, по мнению автора, тип российской цивилизации не изменялся со времен Московского царства.
Отмеченные особенности развития России все же наталкивают на ряд вопросов: Почему Россия не развивается «нормально», «по-европейски»? Возможно ли было подобное развитие для России? В чем состоят причины, определяющие странности российского развития? Можем ли мы их вскрыть или до скончания веков будем повторять: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить»?
Что касается самых общих причин, определивших особенности российского развития, то некоторые из них могут быть поняты, исходя из представлений об общественном духе. Россия развивалась за счет внешнего противоречия, при котором общественное сознание служит источником энергии развития. «Общим же аршином» является идеальный тип служебно-домашней цивилизации. Об этом уже также шла речь в предыдущих статьях о России. Но помимо этих общих причин нужно также прояснить конкретный механизм, определявший особенности развития страны. Без этого трудно уменьшить издержки взаимодействия с мировым сообществом в новых условиях после распада СССР. Ясно, что оказались (и окажутся впредь) несостоятельными попытки встраивания в него путем механического и бездумного заимствования социальных структур, опыта и образцов деятельности, свойственных западной цивилизации (особенно учитывая ее стратегическую бесперспективность).
Стереотипные описания характерных черт европейцев и русских. Можно приблизиться к более ясному пониманию особенностей развития России, если показать взаимосвязь этих особенностей со свойствами самого народа, для чего полезно предварительно сравнить особенности описания русских с описаниями других европейских народов.
Весьма примечательно, что стереотипные описания, касающиеся некоторых народов Европы, несут по отношению к любому из них какую-то конкретную информацию. Встречаются утверждения, что немцы – педантичны, аккуратны, законопослушны, французы – храбры, галантны, тщеславны, финны – упрямы, трудолюбивы, немногословны и т.п. У простых англичан отмечают «невосприимчивость к искусству, доброту, уважение к закону, недоверие к иностранцам, лицемерие, сентиментальное отношение к животным, преувеличение классовых различий, увлечение спортом, бессознательный патриотизм» и т.п. [33, P.71].
Неважно, верна или неверна такая информация относительно отдельного француза, немца или финна. Неважно даже, верен или неверен подобный стереотип применительно к народу в целом. Важно то, что с помощью информации, содержащейся в стереотипе, можно составить какой-то определенныйобраз данного народа. Важно также, что эта информация, в основном, эмоционально нейтральна, она не имеет целью возбудить положительные или отрицательные чувства к тому или иному народу.
Что касается описаний русских, то дело обстоит совершенно иным образом. Имеются, по крайней мере, три варианта описания, соответственно которым русских описывают: 1) явно положительно, 2) явно отрицательно и 3) с недоумением или удивлением.
Положительное описание. Имеются достаточно лестные характеристики русских и русского народа как со стороны иностранцев, так и со стороны соотечественников.
Например, в докладной записке, поданной высшему военному командованию во время Второй мировой войны, отмечается, что «русский народ обладает большими способностями и изобретательностью, ибо только этим можно объяснить его высокие достижения, вызывающие и наше полное признание». Говоря же об «испытании» интеллектуального уровня русских военнопленных автор записки рисует следующую картину. Как и у большинства народов, 50 процентов из них имеют средний уровень интеллекта, 25 процентов – ниже среднего, а 25 процентов – выше среднего. При этом, «хотя средний и ниже среднего уровни оказались значительно ниже германского уровня, зато 25 процентов высшего уровня обнаружили выдающиеся знания и одаренность, превосходящие западноевропейский уровень» [30, с.184-185].
С симпатией описывает русских В.Шубарт. Он отмечает у них стремление к свободе [31, с. 77] и внутреннюю веселость [31, с.90]. По его мнению, русский видит в людях вокруг себя … братьев, а не врагов. Его первое побуждение – симпатия и доверие. Европеец отличается надменностью, русский – очарованием своей естественности. Иностранца поражает скромность, теплота и искренность жизни русских [31, с.126]. Чувство братства во многом облегчает русскому жизнь и делает ее более сносной, чем у западного человека с его инстинктами борьбы, хищничества, конкуренции [31, с.127]. Наконец, «в главных вопросах бытия европеец должен брать за образец русского, а не наоборот» [31, с. 308].
Маркиз А. де Кюстин, мягко говоря, не любивший Россию как государство, отмечает массу достоинств у русского человека, а русский народ называет «избранной расой» или «цветом человеческой расы» [12, с.220]. Императрица Екатерина II на вопрос, в чем состоит русский национальный характер, ответила: «В остром и скором понятии всего, в образцовом послушании и в корени всех добродетелей, от творца человеку данных» (т.е. в религиозности – П.С.) [17, с.645].
Среди наших соотечественников также находятся люди, высоко оценивающие свой народ и его качества. Например, С.Булгаков говорит о «дивной красоте народной души», запечатленной в русской истории [3, с.226]. П.А. Сорокин наделяет русскую нацию такими качествами, как «сравнительно долгое существование, огромная жизнеспособность, замечательное упорство, выдающаяся готовность ее представителей идти на жертвы во имя выживания и сохранения нации, а также необычайное территориальное, демографическое, социальное и культурное развитие ее в течение исторической жизни» [22, с.472].
Отрицательное описание. В то же время имеются и менее приятные для национального самолюбия описания русского народа.
В частности, в европейском общественном мнении существует устойчивое течение, представители которого изображают Россию и русских крайне нелестными чертами.
Н.Я.Данилевский, не указывая источника, приводит типичные характеристики русского («подлый русский», «бородатый русский») европейцем, особенно немцем, как «термины величайшего презрения» [7, с.53]. О.Шпенглер говорит о «безвольности» русской души [29, с.489]. В.Теккерей в саркастическом описании представителей европейских наций говорит о «неописанном» русском, «негодяе и шпионе» из «верноподданничества и воспитания», отмечая при этом, что для англичан это «самый грозный противник» [33. Р.79]. И.А.Ильин приводит некоторые выдержки из памфлета «Путеводитель идиотизма по русской литературе», принадлежащей перу некоей Берты Экштейн (воспроизводить их просто рука не поднимается), но конечный вывод памфлета состоит в том, что «Россия есть «творческая пустота», а русский народ – «мировая чернь» [9. Т.2, с.196].
Среди людей, выросших в России, также есть немало тех, кто с презрением и ненавистью говорит о русском народе. Некий В.Зайцев (публицист-шестидесятник XIX века), названный Л.Тихомировым «евреем, интеллигентным революционером», «с бешеной злобой ненавидящим Россию» [28, с.438] писал, что «рабство у русских в крови», а русский народ груб и туп [28, с.426].
И. Шафаревич, проведя концентрированный обзор антирусских взглядов, пришел к следующему выводу. По его мнению, пропагандистская литература, сочиняемая такими авторами, как Г.Померанц, А.Амальрик, Б.Шрагин, А.Янов, а также известный «советолог» Р.Пайпс, имеет целью навязать читателю взгляд, «согласно которому русские – это народ рабов, всегда преклонявшихся перед жестокостью и пресмыкавшихся перед сильной властью, ненавидевших все чужое и враждебных культуре, а Россия — вечный рассадник деспотизма и тоталитаризма, опасный для остального мира» [28, с.405].
Клеветнический характер подобного рода «сочинений» (и утверждений) очевиден. Впечатляющий вклад русских в мировую науку, литературу, технику, искусство очевиден для любого объективного наблюдателя. О них шла речь выше, и не случайно первым человеком в космосе оказался именно Ю. Гагарин.
Противоречит утверждениям о русском народе как о «народе рабов» характеристика его «как самого непокорного на земле народа», данная А.Даллесом, известным врагом России, и она подтверждается поведением русских людей в критические периоды борьбы за национальную независимость. Утверждения «самый непокорный народ» и «народ рабов» взаимно погашают друг друга.
Слова Достоевского о «всемирной отзывчивости русских» тоже не пустая фраза. Известна бескорыстная помощь русских «братьям-славянам» в период царской России и помощь национальным окраинам Советского Союза в советское время. Многих немцев (военнопленных офицеров и солдат) во время Великой Отечественной войны удивляло умение русских «прощать и забывать зло», их «непоколебимая вера в человеческое добро», «отсутствие ненависти даже к немцам», «милое и человеческое» отношение к раненым немецким солдатам [30, с.71-75, 129 и др.]. Так что, говорить о русских как о людях, «ненавидевших все чужое и враждебных культуре», может лишь русофоб-клеветник.
Нет смысла вступать в полемику с авторами злобно-отрицательных характеристик русского народа, ставя целью их переубедить. Но следует выявлять причины появления на свет явной клеветы, выяснять «какова же цель всей этой литературы» [28, с.405], анализировать мотивы и средства, обусловившие ее устойчивое существование, чтобы эффективно ей противодействовать, защищая национальные достоинство и интересы.
Полезно вспомнить то, что говорили в аналогичных случаях наши далекие предки. В «Велесовой Книге», историческом источнике, недавно введенном в научный оборот (правда, не все уверены в его подлинности), отмечается, что тот, «кто хочет победить другого, говорит о нем злое, и тот глупец, кто не борется с этим, потому что и другие это начнут говорить» [4, с.105]. «Информационная война» – не сегодняшнее изобретение. Поэтому бороться с клеветой нужно для того, чтобы правдивую информацию о России и русских могли получить как представители собственного народа, так и сторонние наблюдатели. В конечном счете, именно клеветники должны быть изолированы в общественном мнении.
Надо твердо знать, что конечная цель клеветы состоит в том, чтобы, одержав победу над противником, овладеть его жизненными средствами (богатством, ресурсами). Она используется для ослабления противника, во-первых, путем изоляции его в общественном мнении, во-вторых, путем формирования у его представителей заниженной самооценки или искаженного представления о самих себе. В обоих случаях у противника снижается способность к сопротивлению. Наконец, клевета нужна, чтобы нравственно оправдать агрессора. Если владелец каких-то богатств груб, низок и туп, вообще, варвар, гой или унтерменш, то сам бог велит отнять у него его достояние. Очевидно, ресурсы, которые оказались в распоряжении русского народа, оказались достаточно привлекательными, чтобы не гнушаться ложью и клеветой на него.
Стереотип удивления или недоумения. Однако попытки внедрить в общественное мнение отрицательное стереотипное описание русских, к счастью, удались относительно мало (хотя американская кинопродукция усиленно внедряет в массовое сознание отрицательный образ русского человека). Значительно более устойчивым стало описание, где основным свойством русского народа признается его неопределенность, непостижимость для европейца, поскольку поистине банальностью стало выражение «загадочная русская (славянская) душа».
Иногда формулировка смягчается, и говорят о «широте» русской души. Любопытен в этой связи «букет» эпитетов, которым описывает русскую душу Н.Бердяев: «безграничность, бесформенность, устремленность в бесконечность, широта» [2, с.8]. Мысль о несформированности русского народа еще ранее высказывал Н.Гоголь, уподобивший русских расплавленному металлу, не отлившемуся еще в национальную форму [5, с.225]. Намек на подобную мысль содержится в одной из работ И.Канта [10, с.572]. Немецкие участники войны на Восточном фронте характеризует русских как «незаконченный, хаотический, непонятный народ» [30, с.59], отмечая «непонятный образ мышления» русских [30, с.54-55, 61 и др.]. Выдающийся русский патриот И.А.Ильин говорит о незрелости и рыхлости национального характера [9. T.1. 1992, с.212].
Мысль о несформированности русских как народа имеет принципиальное значение. Ее истинность или ложность определяется точкой зрения на развитие общества. Если европейская (точнее, рыночная) цивилизация признается единственно возможной, и к ней постепенно придут другие народы, то справедливо мнение, что русский народа не сформировался под эту цивилизацию. Если же Россия развивалась как служебно-домашняя цивилизация, тогда мысль о несформированности русских как народа окажется ложной. Стало быть, речь может идти не о сформированности или несформированности русского народа по сравнению с другими европейскими народами, но об ином, неевропейском типе его формирования.
Будем считать, что русский народ сформировался уже давно, но не под европейскую цивилизацию, а под сложный двуединый социальный организм, включавший в себя служебно-домашнюю цивилизацию и русскую сельскую общин, имевшие сходные ценностные основания, о чем говорилось в соответствующих статьях нашего журнала. Поэтому, если «загадочная русская душа» действительно сформировалась в условиях общества, принципиально отличающегося от европейского, возникает вопрос: «Не связаны ли между собою «загадка» русской души и странности развития России»?
Предварительное решение проблемы о взаимосвязи особенностей развития России и «загадочной русской души». Ответ на заданный выше вопрос в самом первом приближении может быть только однозначным и положительным. Взаимовлияние души народа и его исторической судьбы представляется самоочевидной большинству исследователей.
С.М.Соловьев считал, что к любому народу можно обратиться со словами: «расскажи нам свою историю, и мы скажем, кто ты таков» [21, с.159]. В статье об общественном духе [19]приведены высказывания Г.Лебона, И.Л.Солоневича и др. об определяющем влиянии народной души на процесс государственного строительства и все проявления его культурного развития. О.Шпенглер использовал мысль о взаимосвязи античной, египетской, европейской или китайской души как методологический принцип, анализируя исторический материал [19, с.182, 184, 204-205, 208, 220, 224, 321, 336-337 и др.].
В самом общем виде этот принцип представляется бесспорным и применительно к российской истории. Хотя, конечно, едва ли можно полностью согласиться с мыслью С.Н.Булгакова, что в русской истории «запечатлена дивная красота народной души» [3, с.226]. П.Я.Чаадаев имел на этот счет совершенно другое мнение, нимало не сомневаясь при этом во взаимосвязи исторического развития России и русской души [27. Т.1. 1991, с.325-327]. Но оба мыслителя убеждены в наличии взаимосвязи этой души с историей страны.
Вообще, более правильно исходить из наличия указанной взаимосвязи при объяснении особенностей российской истории. В противном случае возникает соблазн искать причины трагических или радостных событий в каких-то случайных обстоятельствах: гении Петра, дворцовом перевороте Екатерины II, таланте Кутузова, происках ЦРУ, жидо-масонском заговоре, злой воле Сталина, умственной ограниченности Николая II и т.п.
Нет сомнения, внешнее воздействие на ход событий в России (и СССР) существовало и существует. На сей счет существует масса свидетельств и фактов: от признаний Алена Даллеса и Джорджа Сороса до явного давления Международного валютного фонда в годы ельцинского правления и нынешних санкций Запада. Но если ограничиться при объяснении событий в России влиянием каких-то «темных» сил [1, с.7-8 и др.], то нужно найти ответ, по крайней мере, на один вопрос: Почему русские так легко поддаются их влиянию, будучи не в состоянии выработать необходимый социальный иммунитет? Возникают те же проблемы объяснения хода событий, которые ставил в свое время К.Маркс, отказываясь принять в качестве объяснения событий 18 Брюмера фразы о том, что французская нация была застигнута врасплох группой авантюристов. Подобные объяснения (через влияние внешних сил) «не разрешают загадки, а только иначе ее формулируют» [15, с.124].
Относительно влияния внешних сил на судьбу русской революции С.Л.Франк выдвигал аналогичные возражения. По его мнению, лишь близорукие люди удовольствовались бы объяснением, что деяния революции обязаны своим происхождением кучке насильников не русского, преимущественно еврейского происхождения. Подобные утверждения неверны фактически, поскольку в революционных событиях принимал вольное и непосредственное участие и коренной русский человек. Кроме того, подобные объяснения упрощают дело в силу своей поверхностности. Власть и влияние инородцев на русскую судьбу есть загадка, требующая объяснения. Эта власть есть некий соблазн, духовное обаяние, которым легко поддалась русская душа. «…Нужно засвидетельствовать просто как факт, что характерная революционная мятежность еврейского ума нашла какой-то странный, но глубокий отголосок в мятежности столь чуждого ему в других отношениях русского духа и только потому им и овладела. Теория Маркса о классовой борьбе и восстании пролетариата, его призыв к низвержению старого европейского государства и буржуазного общества ответила какой-то давно назревшей, затаенной мечте безграмотного русского мужика» [25, с.328].
Эта аргументация сохраняет свою силу и при анализе событий, приведших к распаду СССР. Опираясь на представления о заговоре ЦРУ (впрочем, это был не заговор, а достаточно открытая деятельность всех ветвей власти в США, направленная на подрыв СССР), нельзя объяснить успех этого заговора, если не вскрыть реальные внутренние слабости гигантского государства, не выявить какие-то внутренние закономерности, приведшие страну в кризисное состояние. Необходимо знать, почему в России периодически возникает синдром «социального иммунодефицита», в результате чего страна впадает в очередной кризис или даже, как на рубеже XX-XXI веков, оказывается в ситуации катастрофы. Ибо «для общества, так же, как и для отдельной личности, – первое условие всякого прогресса (точнее, достойного существования – П.С.) есть самопознание» [23, с.229].
Однако недостаточно признать общий принцип сопряженности исторического развития России с загадкой русской души. Необходимо еще, по ряду причин, уточнить конкретные свойства русской души (менталитета, характера).
Во-первых, вхождение в современное глобализирующееся общество означает подключение к западной рыночной цивилизации, длительное существование которой сомнительно. Чтобы сохраниться в грядущей ситуации постцивилизационного варварства русским нужно выработать правила взаимодействия с окружающим миром. В противном случае резко возрастает риск гибели русских как особого этноса или, в лучшем случае, утрата хозяйских позиций в собственном доме.
Во-вторых, без учета собственных особенностей нельзя с выгодой и долговременным эффектом воспользоваться чужим опытом, чтобы проводить рациональную внутреннюю политику, направленную на адекватное изменение общественного устройства. Справедливо мнение, что либерализация в 60-е годы в нашей стране провалилась, «споткнувшись о наши традиции, … об исконные черты русского характера» [11, с.208]. И, несомненно, недоучет наших особенностей во многом обусловил катастрофичные последствия недавней попытки реформировать Россию на западный лад.
В-третьих, существует реальная опасность превратиться в «этнографический материал» для западной цивилизации, стать «местным населением», обслуживающим интересы транснациональных корпораций. Поэтому вновь перед российской интеллигенцией встает задача, поставленная более полувека назад: будить в себе, растить и осмыслять, «возгревать» национальное сознание» [24, с.178]. Причем «возгревать» его нужно не для самолюбования, а чтобы уяснить собственные достоинства и недостатки и, опираясь на первые и исправляя вторые, завоевать законными средствами достойное место среди других народов. Для продуктивного диалога и взаимовыгодного сотрудничества с ними необходимо знать, чем можно поступиться своим и что чужое принять в качестве своего.
В-четвертых, познание собственных особенностей необходимо для адекватного понимания угроз самому существованию народа. Вспомним, в момент всеобщей суверенизации, яростного отстаивания национальных интересов (как бы они ни понимались) и расцвета национального самолюбия всеми большими и малыми народами бывшего Советского Союза, лишь один великоросс (перефразируя сказанные ранее слова Г.П.Федотова) среди стольких шумных, крикливых голосов не подавал признаков жизни. Он жаловался на все: очереди, дефицит, привилегии партаппарата, отсутствие свободных выборов и гласности, но «только одного не ведал, к одному был глух: к опасности, угрожающей его национальному бытию» [24, с.174]. Возможно, это происходило потому, что великий народ в силу своей большой массы неспособен быстро почувствовать опасность, угрожающую его существованию. Может быть, крутые виражи бывших советских и российских лидеров сбили его с толку, и у многих «от всего, что произошло» за годы реформ, «просто крыша поехала» [11, с.188]. Лишь сейчас, спустя 25 лет после развала Союза, в российском обществе возникло скорее ощущение, нежели понимание реальной угрозы существованию народа в целом (что показала реакция на украинский кризис).
Каковы же достоинства и недостатки, вообще, свойства русского народа? Представляется бесполезным пытаться описать их в нравственно-психологическом ключе: «добрый – злой», «храбрый – трусливый», «трудолюбивый – ленивый», «умный – глупый», «свободолюбивый – раболепный» и т.д. Бесполезно даже в том случае, если бы удалось эмпирическим путем выявить распространенность таких черт или качеств в русском народе и сравнить его с каким-либо другим народом.
Это бесполезно, во-первых, потому, что нельзя свести черты репрезентативной выборки совокупности индивидов, носителей типичных черт нации, в модель, отражающую основные черты или свойства нации. Чтобы описать их, необходимо понять структурные и динамические черты нации, постоянно изменяющиеся на протяжении ее исторической судьбы [22, с.464-472].
Во-вторых, потому, что если бы даже удалось выявить основные черты путем опроса, то потребовалось бы выяснить еще: 1) Каково происхождение этих черт? и 2) Каков механизм их становления. В противном случае наше знание основных черт осталось бы бесполезным, поскольку мы не смогли бы целенаправленно воздействовать на них, оставаясь во власти фатума.
По Д.Лихачеву, например, русским присуща черта «во всем доходить до крайности, до пределов возможного». Но откуда она появилась? Есть ли она следствие генотипа русских (природное свойство)? Или оно возникло, под влиянием каких-то социальных условий, в которых происходило формирование русского народа? Должны ли мы пытаться (и способны ли) изменить это неудобное свойство или нам остается только примириться с ним? Верно ли, что именно «благодаря этой своей черте Россия всегда находилась на грани чрезвычайной опасности»? [13, с.5].
А может быть, следует счесть основной чертой русского национального характера «пафос совлечения», жажду … «совлечь всякую личину и всякое украшение с голой правды вещей», и именно этой чертой объяснить как «многообразные добродетели и силы наши», так и «многие немощи, уклоны, опасности, падения» [8, с.235]?
Или все странности нашей истории связаны с тем, что «основная, наиболее глубокая черта русского народа есть религиозность и связанное с ним искание абсолютного добра» [14, с.240]? Разве ради поиска абсолютной правды религиозный народ допустил разрушение божьих храмов и выкинул за границу самых блестящих представителей своей национальной элиты?
Наконец, почему не уберегли русских от чрезвычайных опасностей, угрожающих их существованию, привлекательные черты русской нации, описанные П.Сорокиным (см. выше)?
В конце прошлого века В.С.Соловьев писал, что в отличие от других народов, где национальный вопрос есть вопрос о существовании народа, национальный вопрос в России есть вопрос не о существовании, а о достойном существовании [20, с.292]. Но в настоящее время вопрос о существовании встал для русских в самом грубом и первобытном смысле.
Речь идет не только о сохранении численности русского народа, хотя в результате «реформ» она сократилась и пока нет устойчивой длительной тенденции к ее возрастанию. Важнее, что на протяжении четверти века шел слом вековых традиций, разрушение русской культуры путем широкой пропаганды низкопробной западной масскультуры, ввод и распространение доселе непривычных и чуждых образцов поведения. Русский народ, «цвет человеческой расы» по Кюстину (см. выше). постепенно превращался в некое «население».
Заключение. На поставленные выше вопросы нельзя получить ответы, если просто постулировать какие-то свойства русского народа (его «души»). Мало также признать взаимосвязь истории народа и его души. Необходимо вскрыть конкретный механизм взаимосвязи. Однако для достижения этой цели выражение «загадочная душа» представляется излишне широким и метафоричным. Более перспективным для описания названного механизма России является использование представлений о национальной идентичности, национальном характере и национальном менталитете, которые формируются под влиянием разного рода социокультурных факторов. Попытка подобного описания будет предпринята в следующих статьях.
Литература
