Журнальный клуб Интелрос » Credo New » кре№4, 2021
Семёнов Владимир Васильевич
Пущинский государственный Естественно-научный Институт
Кандидат философских наук
Semyonov Vladimir Vasilievich
Pushchino state Institute of Natural Sciences
Candidate of Philosophical Sciences
E-mail: sem-vlad@bk.ru
УДК 001. 9
РЕСПУБЛИКА ПЛАТОНА И ЕЁ ДИАЛЕКТИКА
Аннотация: Причина, по которой Платон изучает государство, заключается в его стремлении раскрыть содержание сущности государства, благодаря которой становится возможным сделать государство идеальным. Платон называет эту сущность благом. Сложность раскрытия содержания интенций Платона в диалоге “Государство” заключается в смешении художественного и научно-философского стиля текста, а также в непрерывной эволюции философских взглядов и убеждений самого автора. Это позволило реализоваться большому количеству различных интерпретаций произведения. Этому также способствовал запутанный вопрос о корпусе Платона [10] . А анализ ранней академической философии, проведенный в работе И. Н. Мочаловой, позволил сказать, что представленный сегодня платонизм – это гораздо больше интерпретация Платона в Академии, чем философия самого Платона [3]. И несколько слов о Платоне. Это человек ищущий и после смерти Сократа самообучающийся, а иногда и меняющий свои позиции. Однако философско-научная канва присутствует в диалоге “Государство” и играет чрезвычайно важную роль. Большое влияние на платоновскую идею определения сущности государства оказали философия Парменида и диалектическая логика, которую Платон изложил в одноименном диалоге “Парменид”. Поэтому необходимо обратить внимание на то, когда Платон использует обобщающие абстракции и когда он переходит к диалектическим понятиям. Обычно критики игнорируют это различие. В итоге, не замечают, что идеальное государство Платона – это технократическая республика, а не автократическая власть только философов.
Ключевые слова: Платон, Парменид, республика, сословия, технократия, диалектика, логика.
REPUBLIC OF PLATO AND ITS DIALECTICS
Abstract: The reason why Plato studies the state is his desire to reveal the content of its essence, thanks to which it becomes possible to make the state ideal. The difficulty in revealing the contents of Plato’s intentions in the dialog “Republic” lies in a mixture of the artistic and the scientifically-philosophical style of text, as well as the continuous evolution of the philosophical views and beliefs of the author himself. This made it possible to realize a large number of different interpretations if the work. This was also facilitated by the complicated issue if Plato’s corpus [10]. And the analysis of early academic philosophy undertaken in the work of I. N. Mochalova allows us to say that the Platonism presented today is much more an interpretation of Plato in the Academy than the philosophy of Plato himself [3]. And a few words about Plato. He is a person who explores the world with his dialogues, and therefore sometimes changes his views. However, the philosophical scientific outline is present in the dialogue “the Republic” and plays an extremely important role. A great influence on Plato’s idea of identifying the essence of the state was extended by the philosophy of Parmenides and the dialectal logic, which Plato set out in the work of the same name “Parmenides”. Therefore, it is necessary to pay attention to when Plato uses generalizing abstractions and when he goes to dialectical concepts. Usually critics ignore this distinction.
Key words: Plato, Parmenides, republic, estates, technocracy, dialectics, logic.
Платон описывает идеальное государство, которого ещё не было и нет в социальной действительности [4. Кн. IX. 592a-b]. В отличие от существующих оно управляется разумно, а потому и мощь его чрезвычайно велика [4. Кн. IV. 423а – b]. В то же время в представлении Платона оно ближе к демократии, чем к другим формам государства [4. Кн. VIII. 557d]. Платон пишет именно о республике, республике особой, республике будущего. Политический трактат Марка Туллия Цицерона «De re publica» был опубликован в 51г. до н.э. в традиционной для античной философии форме диалога с отсылками к «Республике» Платона. Но видимо потому, что республиканская форма выборов в самом платоновском сочинении отошла при этом на второй план, стало принято считать, что именно с тех пор полития Платона только формально переводится, как республика. Но такая трактовка игнорирует в первую очередь самое главное в его сочинении – выборы руководителей основных групп специалистов, которых Платон называет царями профессионально ориентированными для каждой профессиональной группы граждан [4. Кн. VIII. 543a].
Общество платоновского идеального государства разделено на три профессиональные группы. Руководители их не имеют права вмешиваться в руководство друг друга, не имея соответствующей компетенции, но при этом устанавливают соуправление, как с управляемыми, так и между управляющими. Это аналогия с исполнительной властью современных республик, где все профессиональные сферы деятельности разделены, но в то же время все граждане являются потребителями деятельности всех разделённых министерств. Так Платон выявляет умопостигаемые сверхчувственные «сферы», части целого, которым является благо. Этого блага нет в догосударственных образованиях гоминид, их объединяют другие законы.
Республика Платона – технократическая республика. И все споры об автократии руководителей-философов в его произведении беспочвенны. Каждый руководитель (царь по Платону) управляет всем государством, но только со стороны (по линии) своей профессиональной компетенции. В лучшем государстве «начальствовать должны самые лучшие». [4. Кн. III. 412с.]. Но не только воины и философы. У Платона лучшими являются и «те, кто отличился в земледелии» [4. Кн. III. 412с]. И действительно, кто ещё может руководить ремесленниками, земледельцами и купцами (экономической сферой), если другим царям это запрещено законом? Ни один из руководителей не имеет права вмешиваться в профессиональную компетенцию других. Такие действия в платоновском государстве считаются тягчайшим преступлением. Более того, «Такая замена и вмешательство не в свое дело – гибель для государства» [4. Кн.IV. 434b]. «Вмешательство этих трех сословий в чужие дела и переход из одного сословия в другое – величайший вред для государства и с полным правом может считаться высшим преступлением» [4. Кн. IV. 434с.] И понятно почему: лучше работает не тот, кто владеет многими искусствами, а «тот, кто владеет одним» [4. Кн. II. 370b]. «Три различных по своей природе сословия делают каждое своё дело» и от этого зависят такие свойства самого государства, как справедливость, рассудительность, мужественность и мудрость [4. Кн.IV. 435b].
Если провести сравнительный анализ, то становится очевидным, что Платон описывает исполнительную власть, то есть министерства существующих в наше время республик, с той разницей, что их состав не назначается общенародно избранным парламентом, а избирается самими специалистами, как в парламент, (вместо полиминистерской республики предлагается по сути полипарламентская). Когда Платон утверждает, например, что правят гражданами философы, то не надо при этом забывать, что каждый профессионально ориентированный руководитель (или руководители) управляет всеми гражданами, но со стороны (по линии) своей профессиональной ориентации. И у Платона же отношения между руководителями – лучшими специалистами (экспертами) и специалистами-исполнителями смещается от управления к соуправлению [4. Кн. V. 463b]. В идеальном государстве народ кроме обращения «граждане» к правителям будет называть их ещё “спасителями” и “помощниками” в своих профессиональных делах, а соправители друг друга будут называть сотоварищами (но надо полагать, что скорее всего это возможно будет в отдельном объединяющем общегосударственном парламенте таких сотоварищей). По сути мы имеем дело со сверхчувственным материальным образованием: «профессионально ориентированными сферами деятельности», каждая из которых охватывает всех граждан и потребность в которых (в экономике, здравоохранении, правозащите, образовании, политике и т.д.) испытывает сегодня каждый гражданин независимо от его профориентации. Поэтому вместе со специалистами и все граждане оказываются соуправителями в каждой из этих сфер. Это и есть Благо, которого не может быть у догосударственных образований, примитивных сообществ гоминид. Правда, и современные государства ещё архаичны и далеки от идеальных. Но если отвлечься от художественных вставок типа общности жён и пифагорейского коммунизма, то идеал был создан и именно в этом направлении развивается цивилизация. И величие Платона на этом основано.
Очевидно, что Платон описывает не абстрактное государство, а конкретную технократическую республику, поэтому-то в технократических концепциях его уже традиционно называют первым основателем идеи технократии – власти мастерства, профессионалов. Это классическая технократия. Но критика её реализуется и ангажировано, и стереотипно, что объясняется политической мотивацией нововременной демократии. Причём, постоянно происходит подмена объекта критики. Почти сто лет назад возникла идеология, а затем и политические организации, и партии вэбленовского типа. Т. Веблен предлагал технократию техницистской направленности, в которой государство должна возглавлять элитарная группа инженеров и менеджеров. Он полагал, что так возникнет техницистский элитаризм конкурент элитаризма политиков в демократии. В свете этой неклассической технократии стала рассматриваться и классическая технократия, якобы предлагавшая другой элитаризм – правление автократов-философов. Такое доказательство получается, если в диалоге Платона выделять из контекста отдельные высказывания.
Платона часто обвиняют в непоследовательности, в том, что его позицию бывает трудно понять. Тем не менее тот факт, что мнение философа эволюционирует в одном направлении, без особого труда можно проследить. Так Платон начинает как идеолог теологии, которую развивали в своё время неоплатоники. Потом следует период скептицизма в реальности содержания мифов. «Боги не колдуны», как в мифах [4. Кн. II. 383a]. И куда бы не пристраивали диалог «Парменид» в платоновском корпусе, но в нём уже прослеживается явное отрицание существования богов. Непосредственное знание подчиняется логике: чтобы познать А, мы сами должны принадлежать этому А, то есть быть качественно с ним идентичными (логика всегда существовала в виде правильного, то есть последовательного мышления до его формализации). Вслед за учителем Парменида Ксенофаном, считавшим, что боги ни телом, ни духом не походят на смертных, согласный в этом с ним Платон писал, что качественно отличающиеся друг от друга люди и боги не могут даже знать что-либо друг о друге [5. 134d – e]. В итоге, «бог» у него стал пониматься как аллегория стихий, законов, а традиционная мифология – низводиться до уровня «мнения толпы». Онтология истины приобрела характер новой рациональности, заменяющей теологию и идеализм. Поэтому бог, отождествляемый с законом, не волшебник и причина не всего, а только такого закона, как благо [4. Кн. II. 380с] – сверхчувственного материального образования, сущности государства. Это объективно существующая сфера, которую очами не увидишь и руками не пощупаешь. Поэтому следует, обнаружив «благо само по себе, взять его за образец и упорядочить и государство, и частных лиц, а также самого себя – … так необходимо ради государства» [4. Кн. VII. 540b].
Платон вводит и понятие материи, называя её «хора» (χώρα). Она «дарует обитель всему рождающемуся, но сама воспринимается вне ощущения, посредством некого незаконного умозаключения» [6. 52b]. Государство – одна из форм материи и с остальными догосударственными формами, из которых она произошла, нет единства, они качественно инородны государству (по закону А ≠ В). Влияние этой материи можно рассматривать, но оно выпадает из логики, то есть закона, потому и умозаключение является незаконным, эмпирическим, натурфилософским. Более того мы не можем ощущать форму материи (закон) даже своего государства, ибо познающей душе она дана опосредованно через нервные импульсы органов чувств, тоже качественно различающихся. Душа – сфера сверхчувственного, умопостигаемого.
Не всякая вещь имеет свою сверхчувственную идею, эйдос. Есть вещи, которые не имеют идеи, эйдоса, «такие вещи только таковы, какими мы их видим»– говорит Платон устами Сократа [5. 130d]. Это эмпирические вещи – несущественное изменение породившей их идеи, изменение, закономерности которого незначительны для существования и реализации самой идеи. Но Платон точно знает что полноценный эйдос имеет наша душа и доказывает в «Республике», что таковым является и государство. И первое определение диалектики подобного бытия – это его целостность. На этом акцентирует внимание Платон «Мы еще вначале, когда основывали государство, установили, что делать это надо непременно во имя целого» [4. Кн. IV. 433а]. Разделение труда в своей полярности и оказывается источником такой целостности, которая объединяет государство.
Античные представления о сверхчувственной идее, или эйдосе, как онтологических законах, возникли не на пустом месте. Законы целостных объектов, например, того же государства, существовали всегда, вечно и любое государство на любом континенте по этим законам и возникает (а при соответствующих условиях – и в любой части космоса). И эйдос души имеет те же законы диалектической логики, по которым может умопостигаться её конкретное сверхчувственное устройство, то есть конкретная форма материи.
В платоновском государстве применена диалектическая логика в качестве методологии, но на это обстоятельство почти не обращают внимания. Парменид говорил, что «мыслить и быть одно и то же» [9. фр.З. С. 287]. В диалоге «Тимей» Платон напоминает на тождественность организации души мира и познающей души. А эта тождественность, как выясняется в диалоге «Парменид», обусловлена тождеством их законов, то есть диалектической логикой, изложение которой он тут же и представил в восьми гипотезах и очень последовательно [7]. Поэтому Гегель смог увидеть в данном «шедевре платоновской диалектики» стройную конструкцию этой логики [1. С. 160], структуру которой и заимствовал [7]. Не «логос логоса», не «логос эйдоса», обсуждаемые сегодня [2. С. 124], а «эйдос эйдоса», как диалектическая логика и онтологический закон, представленные в восьми гипотезах платоновского «Парменида».
Рассмотренная диалектика не плюрализм субстанций и не нарушение логики А ≠ В (закона противоречия). Каждая объективная реальность относительно самой себя (относительно своего качества) абсолютна, бесконечна, вечна и т.д. (в диалектическом понимании этих категорий). И нет последовательной логики, которая представила бы все их объёмно и сразу, а попытки её создать в качестве методологии заканчиваются субъективизмом. А субъективизм возникает уже из известной трактовки понятия. Каждое слово обобщает – это и классификационная процедура, в процессе которой в «содержании» более общего слова остаётся нечто наиболее общее, далёкое от первоначального значения. Например, от лошадей – лошадность. Всё остальное – это представление о возникающей абстракции. В каждой голове своё представление. В предельном абстрагировании – математические символы – предельно пустые абстракции, содержанием которых каждый может делать любое своё представление. Для диалектики это субъективизм. Именно поэтому Платон показывает, что при изучении эмпирического объекта математика может быть полезна (понять, додуматься, где возникают границы целостности), а при переходе к диалектике напрочь следует отбросить всё эмпирическое вместе с математикой (нет математики ни в «Пармениде», ни в «Государстве» Платона). При этом необходимо чётко различать применение законов диалектики и результата их применения в конкретном объекте. Без этого могут возникнуть ошибки Гегеля – наложение диалектической логики прямо на эмпирический материал или его обобщающие абстракции в теории о нём [8. C. 93 – 100].
Платон не был первым субстанциалистом, но он решил самую сложную задачу этой философии – создал ее логику, логику диалектического субстанциализма в диалоге «Парменид». К сожалению, в отечественных исследованиях оценка этой логики выше классификации как «логос эйдоса» не поднималась [2. С. 124]. Однако даже со стороны всё выглядит просто: Платон взял обобщающую абстракцию, отбросил её прежнее значение и представления о ней и наполнил диалектическим содержанием. Применив при этом принцип, который Гегель впоследствии назвал снятием, сделал всю конструкцию вневременной. Получилась новая концепция понятия, содержательного понятия, которое возникает не в обобщающем абстрагировании, а в процессе снятия противоположностей, в процессе воспроизведения атрибутов субстанции. Диалектические (разумные, субстанциальные) понятия – это понятия, содержанием каждого из которых является вся структура логики диалектического субстанциализма [7. С. 197].
Литература
1. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. В 3-х кн. Кн.: 2. СПб.: Наука, 1994.
2. Елашкина А. В. Аналитическая философия и диалектика: особенности понимания содержания диалогов Платона // Платоновские исследования. Вып. I. Платоновское философское общество. РГГУ – РХГА. Москва – Санкт-Петербург. – 2014. – С.122 – 145.
3. Мочалова И.Н. Метафизика Ранней Академии и проблемы творческого наследия Платона и Аристотеля. AKADEMEIA. Материалы и исследования по истории платонизма. Межвузовский сборник. Выпуск 3. Под ред. Д-ра филос. Наук Р.В.Светлова и канд. Филос. Наук А.В.Цыба. – СПб., 2000. – С. 226 – 330.
4. Платон. Государство // Платон. Собрание сочинений в 4-х т. Т. 3 / Под ред. А.Ф. Лосева. М.: Мысль, 1994. С. 79–420.
5. Платон. Парменид // Платон. Собрание сочинений в 4-х т. Т. 2 / Под ред. А.Ф. Лосева. М.: Мысль, 1993. С. 346–412.
6. Платон. Тимей // Платон. Собрание сочинений в 4-х т. Т. 3 / Под ред. А.Ф. Лосева. М.: Мысль, 1994. С. 421 – 500.
7. Семёнов В.В. Логика платоновского «Парменида» и логика Гегеля // Платоновские исследования. Вып. I. Платоновское философское общество. РГГУ – РХГА. Москва – Санкт-Петербург. – 2014. – С. 185 – 198.
8. Семёнов В.В. Уроки Платона. Наука и политика. – Пущино, ПНЦ РАН, Фотон-век. – 2011. – 160с.
9. Фрагменты ранних греческих философов. Ч.1. М.: «Наука». 1989. 577 с.
10. Шичалин Ю. А. Corpus Platonicum: О некоторых направлениях его историко-филологического и историко-философского исследования // Платоновские исследования. Вып. I. Платоновское философское общество. РГГУ – РХГА. Москва – Санкт-Петербург. – 2014. – С. 7 – 30.