Муратханов Вадим Ахматханович — поэт, прозаик, критик. Родился в 1974 г. в городе Фрунзе. Окончил факультет зарубежной филологии Ташкентского государственного университета. Автор шести книг стихов. Живет в Подмосковье.


 

                Цветы

В моем рабочем кабинете
цветы беседуют о лете.
Один посажен, как дитя,
в горшок — и на него, блестя,
глядит другой, лишенный зренья,
из глянцевого измеренья.

Лишь мой несовершенный мозг
для их общенья зыбкий мост.
А между тем ползет к закату
рабочий день. Сминая дату
и выключая верхний свет,
я покидаю кабинет.

И вот во тьме порядок сдвинут,
горшок жильцом своим покинут,
пока настенный водопад
в него струится наугад.

 

                * * *

И снова Новый год придет туда, где нас нет.
Игрушки на уме, метафоры одни.
В бесснежной темноте рождаются и гаснут
у сварщика в руках бенгальские огни.

Остынет твой порог. Услышишь, засыпая,
как ходит под окном бездомный Старый дог,
скольжение дуги последнего трамвая
по влажным проводам светящихся дорог.

 

                * * *

Измеренье комнаты. Безвременье
выходной спасительной среды.
С каждым шагом медленнее зрение,
глубже попадание в следы.

Вывернут сегодня наизнанку
внутренний зеленый мир.
Не друзья ли детства спозаранку
шелестят, не ведая квартир?

Я достигну градуса покоя,
буду молчаливее на треть.
Гаснет день и умирает стоя,
не переставая шелестеть.

 

                * * *

Дом пропитан тьмой неизлечимо.
Тают стены. Ощупью — в кровать.
Ты уже почти неразличима,
не окликнуть, слов не подобрать.

Можем ли, смежая на ночь веки,
думать, что воротимся сюда,
расставаться, словно не навеки?
Черная вода, громады льда.

И плывут неведомые двое,
вылитые в тонком хрустале.
Беззащитны перед каждой волей,
перед каждой вещью на столе.

 

                * * *

Ни вина, ни гурий не надо —
небо синее, ветвь граната.
Зерна светятся, манят до дрожи
под шершавой треснувшей кожей.

Но чем дольше из памяти рву
детства выгоревшую траву,
тем сильнее боюсь подмены
и больнее жить наяву.

 

                Дорога домой

До утра затаился восток.
Карта звездного неба невнятна.
И свистком милицейским сверчок
призывает вернуться обратно.

Ты идешь под горбами мостов,
где для страхов устроены ниши,
где автобуса остов пустой
населяют летучие мыши.

Ты минуешь бездомных калек,
среди белого дня невозможных,
что пришли на короткий ночлег
из-за насыпей железнодорожных.

Скоро ляжешь и будешь как все.
Под ногой тротуар — пограничье
между хаосом рощ и шоссе,
освещенным до неприличья.