Научно-теоретический журнал Института философии РАН
Понимать философию языка исключительно в узком смысле как ограниченную некоторыми школами современной аналитической или постмодернистской традиции было бы и забвением фактического положения дел, и сужением теоретической перспективы. Аналитической философии языка еще предстоит смягчить формалистский эзотеризм и раскрыть свое широкое философское содержание, в частности путем «обмена опытом» с другими философскими направлениями. Тому, что аналитики именуют значением, языковой игрой, онтологией, соответствуют в функциональной лингвистике понятия «текст», «контекст» и «дискурс». Постструктуралистский аналог того же самого – эпистема, дискурс, архив. Это же может быть поставлено в соответствие известной феноменолого-герменевтической триаде тема–горизонт–схема 13 (здесь же и триада ноэма–ноэзис–жизненный мир). В философии науки примерно ту же функцию выполняют понятия теории, метода и предпосылочного знания, а в философии вообще – понятия сознания, деятельности и общения. Знаменитый тезис о тождестве бытия и мышления может быть в связи с этим интерпретирован как единство языка и мира. Вернуть мир языку, а язык – миру и есть главная задача современной эпистемологии и философии языка… Илья Касавин. Познание и язык