В работе исследуется система вер и презумпций, лежавшая в основе лингвофилософ­ских и семиотических построений Парацельса и его последователей, а также заданные ею воззрения на сущность и способы обретения первозданного языка, развитые в его учении. Эта система и взгляды рассматриваются в контексте «адамического» проекта XV–XVII вв. и парацельсианского учения в целом. Особое внимание уделено Пара­цельсовой интерпретации библейских сюжетов о сотворении мира и человека, перво­ачальном установлении имен и грехопадении, поскольку она проясняет смысл ука­занных построений. Доказывается, что в свете данной доктрины обретение, как и само создание, первоязыка прямо зависит от владения искусством толкования сигнатур (Kunst signata), вложенных Богом в природные вещи. Это искусство играло главную роль в адамических спекуляциях парацельсианцев, сдвигая на задний план собственно лингвофилософскую проблематику. Так что Адам выступает образцовым герменевтом природного мира, а библейский нарратив о наречении животных и птиц (Быт. 2.19‒20) используется в основном для легитимизации учения о сигнатурах, которое занимало центральное место в парацельсианской медицине и философии природы. Статью до­полняет сокращенный перевод трактата немецкого ученого Вольфганга Амвросия Фабриция «Ботанический вопрос. О сигнатурах растений» (1653), посвященный критическому разбору этой парацельсианской доктрины с позиций умеренного галенизма, доминировавшего в университетской медицине той эпохи.