То, что психоанализ представляет – не что он действительно делает или что предполагается под этим названием, – но что он отмечает в нашем пейзаже с его превалированием желания, так это строгая расстановка интервалов чистой истины, т. е. чистое устранение смысла. Без сомнения, мы поймём, что он был необходимым очищением от излишков смысла, излишков требований смысла и что, раз он сыграл эту роль, психоанализ приступит к отличному от того, нежели то, что он еще представляет.