В России об этом крае заговорили десять лет назад, когда на него
обрушились сперва война, а потом жесточайший геноцид. В нашей стране
его жителям традиционно сочувствуют, но мы не так уж много знаем о них
и их повседневной жизни. А ведь здесь не только живут, но, как и
прежде, хранят свою культуру и веру люди, которых мы действительно
можем назвать братьями, до того много параллелей в нашей истории,
менталитете и взглядах.
Полное название этого края — Косово и Метохия; Метохия в переводе с греческого означает «церковная земля».
Жизнь после смерти
Хотя после войны 99-го количество сербов здесь значительно сократилось,
они до сих пор остаются вторым по численности этносом Косово и Метохии.
На севере края над деревнями развиваются сербские флаги — здесь и вовсе
нет албанцев, даже новая полиция «свободного Косова» комплектуется из
сербов. Под сербскими флагами живет и часть шахтерского городка
Митровица, разделенного рекой Ибар на сербскую и албанскую части. Это
единственное в крае крупное поселение, оставшееся сербским.
Городок сравнительно небольшой и довольно колоритный, а жизнь в нем
спокойная и размеренная. Наверное, при других обстоятельствах он мог бы
привлекать немало туристов. Старички играют в домино, работают
многочисленные кофейни, гуляют по улицам дети. На центральной площади
следы местной политической активности — перетяжка с лозунгом «Русио —
помози!» — любимый сюжет многочисленных репортеров, постоянно гостящих
в городе.
В Митровице можно взять сербское такси и без особых проблем, миновав
мост, под охраной КФОР* поехать через албанские земли на юг, в анклавы.
На этих островках сербской жизни и без того весьма прозрачные
балканские границы вовсе стираются: никаких КПП и заборов, просто
албанские дома на улице кончаются и соседние дома уже сербские, а самый
крупный из анклавов, Грачаница, расположен буквально в пяти минутах
езды от Косовской столицы Приштины. Сохранился он благодаря монастырю,
центру Косово-Метохийской и Рашко-Призренской епархии Сербской
Православной Церкви.
Анклав Грачаница — это длинная улица: слева монастырская стена, справа
опять же многочисленные кофейни, без которых балканцы, похоже, не
мыслят нормальной жизни — в них постоянно хватает посетителей. Люди
сидят, беседуют о чем-то своем и пьют кофе (чай в Сербии не в почете, а
черный так и вовсе почитается деликатесом и называется «русским»). Во
дворах белых домов с черепичным крышами пасутся куры.
В Грачаницу лучше всего приезжать 28 июня, когда сербы отмечают
удивительный и загадочный Видовдан. День величайшего военного поражения
в своей истории Сербия вот уже много веков считает своим главным
праздником. В 1389 году Османская империя разбила войска князя Лазаря,
положив начало пятисотлетнему рабству сербского народа. Но этот день
стал днем величайшего торжества сербского духа. По преданию, в ночь
перед битвой князю Лазарю было видение — ангел предложил ему выбрать
назавтра победу и недолгий, но величественный расцвет сербской империи,
или же поражение при условии, что Сербия навсегда останется самой собой
и даже под гнетом турок сохранит свою веру… Князь Лазарь выбрал Царство
Небесное вместо земного, потерял жизнь, но обрел вечную славу и был
причислен к лику святых.
В сербской культуре нет четких разделений между церковными и светскими
торжествами. Видовдан — прекрасный тому пример. С ночи Грачаница
гуляет, всюду звучит музыка, улица полна молодежи, а с утра в кофейнях
яблоку негде упасть. Обязательные для балканских праздников цыганские
духовые оркестры дожидаются своей очереди. Но пока во дворе монастыря
совершается Литургия — никакой светской музыки. Заигравший было по
заказу одного из посетителей кофеен оркестр мгновенно был остановлен
весьма авторитетного вида худым мужчиной в черных очках:
— Э! Нельзя! Литургия!
После богослужения музыка будет снова, каждый станет веселиться как
умеет: в меру возраста, сил и воспитания. Ведь пророчество сбылось:
Сербия жива, и здесь везде от косовских анклавов до белградских парков
искренне, а не ради показухи выплясывают привычные балканские танцы под
аккордеон, контрабас или скрипку. Пятьсот лет турецкой власти не смогли
сломить сербов.
Вот только если приглядеться — вдоль косовских дорог можно увидеть
заросшие руины в местах, где еще десять лет назад были деревни. И
сегодня спокойная жизнь сербов обусловлена лишь тем, что за десять лет
они привыкли к своему положению, ведь столь долгий срок нельзя
существовать в постоянном напряжении.
Анклавы живут, хотя ежедневно им грозят блокада или новая резня. И
какой бы мирной ни казалась жизнь современного Косова, под слоем
повседневного благополучия здесь постоянно живет трагедия. Можно до
бесконечности упражняться в знании истории, выясняя, кто виноват больше
и кто первым начал. Как и в любой «горячей точке», этот спор
непрекращаем. Однако сегодня в крае ситуация довольно очевидна: у
власти не албанцы и даже не религиозные фундаменталисты-мусульмане, как
иногда говорят. У власти воинствующий национализм, для которого есть
«правильные албанцы» и «все остальные». Православные сербы,
католики-хорваты, малочисленные деревни горян-мусульман — все пошли под
нож в равной степени. А международные силы служат весьма худой и
ненадежной плотиной, удерживающей от новой резни.
Владыка края
Архиепископ Рашко-Призренский и Косово-Метохийский Артемий постоянно
ездит с кортежем из трех машин ООН. Целое отделение бойцов
международного контингента круглосуточно охраняет Владыку. Это вовсе не
признак особого статуса и почета, а насущная необходимость — просто
предосторожность: в Косово есть немало причин опасаться покушений на
самого уважаемого и авторитетного серба.
В Косове у Церкви особая роль. За время кризиса политики в Белграде
менялись уже не раз. При Милошевиче албанцев жестоко преследовали, а за
Косово велась война. Сегодня там пытаются заигрывать с Западом. Но пока
«патриоты» и «западники» выясняют друг с другом отношения, делают ходы
и «жертвуют фигуры», должен быть кто-то, кто заботился бы о жителях
Митровицы и сербских деревень.
Церковь регулярно распределяет в крае гуманитарную помощь, развозя ее
по отдаленным анклавам. Она же служит главной связующей силой между
сербскими общинами. После вывода российского военного госпиталя бригада
врачей из монастыря в Грачанице — чуть ли не единственная возможность
для косовского серба получить медицинскую помощь, потому что албанские
больницы сербов не принимают. И совершенно очевидно, что архиепископ
Артемий является фактическим главой косовских сербов; по крайней мере,
авторитета у него значительно больше, нежели у заезжих белградских
политиков.
В Косово будто вернулись прежние времена, когда под властью Османской
империи именно Церковь была главным заступником сербов и организатором
их жизни.
— То, что мы делаем, — не политика, и мы — не политики, — объясняет
владыка Артемий. — Мы не боремся за какие-то политические цели,
политическое влияние. И это не ново для истории Сербии и Сербской
Церкви, да и других православных народов. Очень часто бывало, что народ
оставался без государства и всех государственных институтов (скажем, во
времена оккупации и рабства). Но с ним всегда и во всех обстоятельствах
оставалась его Церковь, которая брала на себя функции государства и
других институтов по сохранению своего народа. Такое время настало
сейчас для сербов в Косове и Метохии, и мы стремимся поступать так, как
и наши славные и святые предки. Это никоим образом не мешает и не
вредит основной миссии Церкви в этом мире — заботе о спасении вверенных
ей душ и духовном воспитании паствы.
Поразительным образом, несмотря на гонения, положение Церкви в Косове
лишь укрепляется. В 2004 году здесь началось возрождение Баньского
монастыря, пребывавшего в запустении около пятисот лет. Сегодня в
древней средневековой обители живут шестеро насельников, а общее число
монахов в епархии выросло с 1991 года более чем в двадцать раз,
достигнув двухсот пятидесяти человек. В основном это молодые люди до
двадцати пяти лет.
Одна из важнейших проблем епархии — отношения с ЮНЕСКО. Вот уже
несколько лет в крае действует программа по возрождению разрушенных
храмов, однако то, как это происходит, не нравится владыке Артемию.
— ЮНЕСКО — международная организация, которая должна была бы заботиться
о выдающихся памятниках культуры мирового значения. Существуют
международные нормы, Гаагская Конвенция 1954 года, законы, на которые
должна быть ориентирована ее деятельность, — напоминает он, — и наше
противление, которое действительно существует, ставит перед собой цель
как раз защитить международное право в отношении культурного наследия.
Епархию в первую очередь смущают попытки переписать историю. Сербские
храмы в официальных документах ЮНЕСКО уже называются «косовскими», а их
руины давно стали достопримечательностью сами по себе. Албанцы уже
делают на них свой туристический бизнес — привозят повздыхать о былом
малосведущих гостей из России и из других просербски настроенных стран.
Показывать развалины и рассказывать ужастики при этом выгодней, чем
говорить о сербской культуре и о ее величии.
Фактически помешать этому может лишь одна сила — Косово-Метохийская
епархия Сербской Православной Церкви. Именно ей сегодня приходится
отстаивать сербскую культуру. И пока это удается.
Без неволья нет богомолья…
Может показаться, что для сербов Православие — всего лишь традиция или
средство сохранить свою национальную уникальность. К сожалению, во
многом это так, и не последнюю роль здесь сыграло опять же османское
владычество. Тогда христианство нашло в себе силы выстоять перед лицом
гонений, но эти века наложили свой отпечаток на веру сербов и на то
отношение к Церкви, которое приходится преодолевать современным
проповедникам.
Если ехать по крупным сербским магистралям, православных храмов
практически не видно. Это вовсе не значит, что их нет, просто в свое
время христианские церкви можно было строить лишь так, чтобы их не
видели проезжающие по дорогам. Еще один пример — сербские славы,
традиционные праздники святого покровителя семьи. Слава — главный
семейный праздник, повод одновременно для застолья и для молитвы.
Возникла эта традиция опять же во времена, когда турецкие власти не
разрешали публичных богослужений, но дозволяли приглашать священников в
дом для совершения треб. Кочуя из семьи в семью, сербы служили
регулярные молебны особо почитаемым святым.
Все это сохранило в народе почтительное отношение к Церкви, к
священникам и к христианской традиции. Но в то же время церковное здесь
сильнее, чем в России, растворилось в бытовом.
В XX веке по Православию в Сербии был нанесен еще один удар. Коммунисты
во главе с Тито продержались у власти всего сорок лет, да и гонений на
Церковь, подобных тем, что были в России, здесь не случилось, но этот
период тоже наложил свой отпечаток. Он не разрушил вековых традиций, но
еще сильнее выхолостил их первоначальный смысл.
Впрочем, почтение, которое сербы испытывают в отношении Церкви, ее
авторитет, да и сами народные традиции — все это крепко связывает людей
с той верой, которая веками определяла характер жизни их народа. И
сегодня это становится главной причиной их возвращения к ней.
— Сербы — набожные и верующие люди, хотя и не очень церковные, —
говорит владыка Артемий. — Они не часто ходят в храм, но хранят веру и
готовы за нее пострадать. Не скажу, что я доволен сегодня тем, сколько
людей приходит в наши церкви. Однако по сравнению со временами Тито
ситуация заметно улучшилась. Особенно радует, что храмы наполняет в
основном молодежь. Ведь младшим мир остается.
Ситуация похожа на российскую, с тем разве что исключением, что для
Сербии не столь актуален конфликт между религией и светским обществом.
К примеру, вот уже пять лет в стране благополучно действует система
преподавания Закона Божия. Этот вероучительный предмет входит в число
курсов по выбору. И количество желающих учить его постоянно растет.
Во многом это объясняется стремлением сербов вернуться к своему
традиционному мировоззрению, постараться как-то переосмыслить его
сейчас, когда после распада Югославии страна переживает кризис идей и
ценностей.
Особенно остро это заметно в Косове.
— По моим наблюдениям, в анклавах верующих людей значительно больше,
чем на «большой земле», — рассказывает Велько Сикирица, прихожанин
Свято-Предтеченского собора города Вашингтона, один из активистов
американского движения в защиту Сербии. — Эти люди пережили катастрофу,
они и сегодня живут под постоянной угрозой гибели. Но именно они, не
понаслышке знающие о смерти, чаще всего становятся настоящими
искренними христианами.
Иеродиакон Пимен из косовского монастыря Баньска регулярно принимает в обители паломников из разных уголков Сербии.
— Наш монастырь — важный духовный центр, в который стремятся попасть
верующие. Но здесь бывает немало и тех, для кого это просто символ их
национальной гордости, — говорит он. — Такие люди приезжают просто из
патриотических соображений, но со временем многие из них глубже
начинают понимать Православие и постепенно приближаются к нему. Этот
переход от культурного к религиозному пониманию христианства — вопрос
очень сложный, на него нельзя ответить двумя словами. Могу лишь
сказать, что многое, конечно, зависит от нас, монахов, и от того, как
мы встречаем наших гостей, и как много объясняем им, но при этом
обязательным условием является желание самих людей разобраться, их
духовная воля. К сожалению, многим сербам сегодня как раз не хватает
именно силы воли, необходимой для духовной работы. Их воля расслаблена,
увлечена западным потребительством. И это еще одна проблема, которую мы
стараемся преодолеть.
…Пожалуй, единственным положительным итогом последних десяти лет жизни
косовских сербов как раз и стало их возвращение к корням. Во времена
турецкого владычества здесь родилась поговорка: «Без неволья — нет
богомолья». Сегодня она вновь актуальна.
Культурная эволюция
После войны вместе с остальными сербами из Приштины бежали
преподаватели и студенты городского университета. С тех пор приштинских
университетов два — албанский остался в городе, сербский обосновался в
Косовской Митровице, став там главной опорой и градообразующим
элементом.
Дело даже не в том, что именно его студенты-добровольцы защитили в свое
время сербскую часть города от вторжения албанцев. Просто, если бы не
университет, Митровица пала бы без единого выстрела.
Производство на руднике Трепче давно не работает: шахты в руках
албанцев, завод остался на сербской территории. Другой работы тоже нет,
люди живут за счет гуманитарной помощи и тех средств, которые удалось
выручить, продав албанцам свои дома на юге. Молодежь либо уезжает, либо
продолжает жить в медленном ватном мире, где за десять лет выросло уже
целое поколение — без работы, без каких-либо перспектив, кроме судьбы
иждивенца при грошовых пособиях от ООН и ЕС.
Только университет продолжает притягивать к себе новые силы и новых
энергичных людей. Ежегодно сюда поступают студенты из Сербии и других
республик бывшей Югославии. Это, пожалуй, единственные сербы, которые
не бегут сегодня из Косова, а возвращаются в него.
— Сохранить эту землю мы можем только одним способом — остаться здесь
жить, — говорит ректор университета Радивое Папович. — А чтобы жизнь на
этой территории была не осадным сидением, необходимо развивать все
институции, дать людям возможность получать образование, развиваться.
Необходимо дать им переспективу. Существование Университета в Косовской
Митровице дает надежду на то, что Косово остается сербским и будет
сербским всегда.
Не последнюю роль в популярности университета играет кафедра русского языка и литературы.
— Мы стараемся возить ребят в Россию, особенно тех, кто живет в Косове,
— говорит ее профессор Ирина Антанасиевич. — Многие из них ведь и не
видели ничего, кроме своих анклавов, для них Москва — настоящий шок,
они такого даже представить себе не могли! И эти поездки очень важны
для них, потому что самое страшное для косовского серба сегодня — это
остаться навсегда в своем узком мире, куда его загнали обстоятельства.
Косово не нуждается в стиральном порошке и крупе, которую присылают
сюда в качестве гуманитарной помощи, косовские сербы задыхаются в
первую очередь от изоляции. Разомкнуть границы анклавного мирка —
основная задача на сегодняшний день. Беда только в том, что профессора
из России не слишком спешат читать лекции в Косовском университете.
Французы в этом плане гораздо более активны…
Русская культура всегда играла особую роль в жизни сербов, во многом
потому, что именно культура и ее первооснова объединяют больше всего.
Глядя на нас, сербы сравнивают, делают выводы и ищут те потерянные за
традицией смыслы, которые легли в основу их христианской цивилизации.
Наверное, лучшее, что мы можем сделать, — это постараться помочь им и, в свою очередь, внимательно присмотреться к Сербии.
Быть может, и мы что-то поймем о себе?
|
Анклав Грачаница — маленький пятачок сербской земли в самом
центре албанского Косово. Свободного места здесь нет, так что торговые
ряды расположены прямо на центральной улице, вдоль стены монастыря. |
|
Жители сербской части Косовской Митровицы проводят свободное время за игрой в домино. |
|
Цыганские духовые оркестры — обязательный атрибут любого
балканского праздника. При этом мелодии и танцы у всех балканских
народов примерно одинаковы. |
|
Особенность сербского письменного — два алфавита: на основе
латиницы и на основе кириллицы. Cпоры о том, что один из алфавитов
следует отменить тянутся постоянно. В Митровице он вышел из
институтских стен и нашел свое отражение в настенном творчестве
студентов. |
|
Объявления с коротким рассказом о скончавшихся людях — старая
балканская традиция. Возникла она у христианских народов и была связана
с традицией поминать в молитвах имена усопиших. Со временем такие
объявления появились у мусульман, а в XX веке их переняли коммунисты.
На христианских объявлениях есть крест и черная рамочка, у мусульман
рамочка зеленая, а коммунистов Тито была красная. |
|
Архиепископ Артемий служит молебен на месте Косовской битвы. Вид с верхней площадки памятного монумента. |
|
Нищий просит милостыню у ворот монастыря в Грачанице. |
|
Монастырь Баньска был восстановлен сербами уже после 1999-го
года, когда большая часть Косово уже стала албанской и храмы в нем в
основном разрушались. |
|
архиепископа Артемия охраняют полицейские из состава международных сил ООН. |
|
Видовдан. Колонна сербов движется к мемориалу в память Косовской битвы
через подконтрольные албанцам территории. |
|
Вечер в северной части Косовской Митровицы. |
Фотографии Владимира Ештокина