профессор факультета антропологии Европейского

университета в Санкт-Петербурге;
старший научный сотрудник Музея антропологии и этнографии
им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН (Россия).

shtyr@eu.spb.ru

В ЭТОЙ статье речь пойдет об одной канонизационной инициативе — о представлении к общецерковному почитанию местной святой, связанной, что важно для нашего рассказа, своим происхождением с одной северокавказской республикой. Эта инициатива, подобно некоторым другим, может быть воспринята как чисто политическая и в этом смысле заподозрена в том, что ее статус в качестве религиозно мотивированного проекта не совсем безупречен. И я хотел бы сразу оговорить, что, пожалуй, в любом социальном действии есть политическое измерение, или таковое может быть обнаружено, если настроить на его поиск свою исследовательскую оптику. Более того, опытный аналитик сможет нагрузить политическими смыслами самое, казалось бы, аполитичное явление религиозной жизни, в том числе и в области практической агиологии. Так что если в нашем сюжете и есть политика, понимаемая здесь как последовательные действия одних людей, направленные на изменение поведения других и производимые с целью получить преимущества в распределении общественно значимых ресурсов, то ее не больше, чем в других сегментах публичной жизни3.

“Alanian Princess, Princess of Vladimir”:
Maria Yasynia, Russian-Ossetian Connections, and Conservative Family

Values Sergey Shtyrkov
European University at St. Petersburg (Russia);
Museum of Anthropology and Ethnography of the Russian Academy
of Sciences (Kunstkamera) (St. Petersburg) shtyr@eu.spb.ru

This article is devoted to a canonization initiative — to bring the local (Vladimir diocese) saint, Maria Shvarnovna (Yasynia) (c. 1158–1206), grandmother of Alexander Nevsky, to the Church-wide veneration. Maria Yasynia is seen to be of Alanian (Ossetian) origin, and hence the great interest to her personality among Orthodox activists in today’s North Ossetia-Alania, as well as among some people from local government and Moscow ecclesiastical establishment. Analyzing the debates around this initiative allows for some conclusions about current understanding of the nature of saintliness. The question is: who and on what grounds could be a legitimate expert in the field of applied hagiology? Determining hagiological dignity of a candidate for sainthood cannot be reduced to the confrontation between Orthodox Church “elite” and the “masses,” or between diocesan center and periphery. Each group tries to use the potential of the saint’s image to achieve its own goals, while possibly avoiding confrontation with others. Overall, the debates over the canonization produce the most important symbols of national and regional identities, which go beyond the internal life of the Church.