С начала XIII века различные культурные формы — тексты, устные традиции и ритуальные практики — производились, передавались и воспринимались как принадлежащие к древнему, сакральному корпусу теоретического и практического знания, называемому «каббала». Каббала приобрела значительную символическую силу в еврейских общинах, сначала в Испании, а позднее в других еврейских центрах во многих странах, и получила общепризнанный статус священной и авторитетной традиции в XVIII веке. Начиная с конца XVIII века каббала и традиционные еврейские круги, которые твердо ее придерживались, яростно критиковались крупнейшими представителями Хаскалы вплоть до XIX века. В рамках построения современной западной еврейской идентичности маскилим (просветители. — Прим. пер.) отвергали каббалу и хасидизм, изображая их в качестве отсталых, иррациональных восточных традиций, препятствующих интеграции и культурной ассимиляции евреев в современном европейском обществе. Под воздействием просвещенческой идеологии, ставшей еще более влиятельной в еврейской культуре в конце XIX — начале XX века, каббала потеряла свой господствующий статус во многих еврейских общинах1. Тем не менее каббала сохраняла свой культурный престиж в традиционных еврейских общинах, и одновременно ее символическое значение возросло в нееврейских романтических и западных эзотерических кругах, которые стали интересоваться как христианской, так и еврейской каббалой в общем потоке увлечения романтизмом, ориентализмом, мистицизмом и восточными религиями.

Boaz Huss The New Age of Kabbalah. Contemporary Kabbalah, New Age and Postmodern Spirituality

Boaz Huss — Professor,
Goldstein-Goren Department of Jewish Thought,
Ben-Gurion University of Negev (Israel).
bhuss@bgu.ac.il

In recent years, a remarkable revival of interest in Kabbalah and Jewish mysticism has taken place in Israel, the United States and other Western countries. This revival, which includes a resurgence of Kabbalistic and Hassidic doctrines and practices, coincided with the emergence of the New Age and other related spiritual and new religious movements in the last decades of the twentieth century. New Age themes appear in various contemporary Kabbalistic and Neohassidic groups, and there are significant similarities between them and other recent spiritual and religious revival movements. This article demonstrates that central characteristics of the new spiritual culture appear not only in new Kabbalah and Neohassidic groups that explicitly use New Age themes, but also among more traditional forms of Jewish mysticism. These shared characteristics can be explained not so much by direct influences, but rather by the nature of both phenomena and the postmodern context as a whole. This article claims that the new «postmodern spirituality» reflects the cultural logic of late global capitalism and responds to the new social conditions in the postmodern era.