Алексей Остудин

 

 

ЧТО-ТО ВАЖНОЕ СМЫТО С ХОЛСТА

 

 

КОЛДУНЬЯ

 

Сравнения хромают, но спешат,

пора податься в тайные агенты,

чтоб марганцовку с магнием смешать

и обмотать кусками изоленты,

 

пройдусь с такой хлопушкой, начеку,

а ты, воображала, будь любезна,

дай покурить грузинского чайку,

плесни пивка из украинской бездны,

 

нас судорогой времени свело

и вяжет до конца в одной заботе

поймать в потемках фосфор за светло,

как маску в неисправном самолете,

 

где с потолка струится керосин

и бортмеханик, взвешивая риски,

с мельдонием виагру замесил,

чтоб у врагов отсохли олимписьки –

 

ты понимаешь, ласковая, пусть

кто впереди – всегда получит сзади,

кому приятна выспренняя грусть,

когда страна то в жопе, то в засаде,

 

наворожи мне сытости в тепле,

затылок что-то стынет после стрижки,

оставь немного места на метле

для призрака вчерашнего мальчишки,

 

который, как и я, затерт во льдах

истории: монголы, печенеги…

и счастье не в покое, а в ладах

с тобой в горящем сене на телеге.

 

 

ИНФЛЮЭНЦА

 

Слышишь, в каждой избушке «апчи»,

видишь, облако плавает брассом,

наконец прилетели грачи,

только их не дождался Саврасов,

 

что-то важное смыто с холста,

на дрожжах поднимаются вербы,

вот и жизнь безнадежно проста,

чтоб о смерти не думали смерды,

 

нищий нищему «Брат, – говорит, –

поспешай, а чего тороплю-то…»

по карману стучит, не звенит –

только семечек криптовалюта,

 

оторви его или зашей –

не отвяжутся семеро с ложкой,

и весна, разрывная мишень,

пробегает беременной кошкой,

 

ничего, что хватили лишка

за возможное счастье приплода,

и не колет овес из мешка

лошадиную морду народа.

 

 

СИЛА ПРИВЫЧКИ

 

Из модема выгнали Адама – торрент Евы скачивал взасос.

Месяц, словно ручка чемодана, к туче на колесиках прирос.

Посыпают звезды из солонки Эйфелеву башню без корней –

как у непослушного теленка ноги разъезжаются у ней.

 

Сена под мостом синей Сенеки, у химеры иней на хвосте.

Видеть сквозь опущенные веки мне удобней даже в темноте,

здесь любая статуя носата, то ли дело – в солнечном раю,

где не спят Роскосмос и Росатом, обнимая родину свою,

 

ласточки с весною в чьи-то сени прилетели брызгами с весла,

будто и не гложет червь сомнений этот мир, испорченный весьма,

будто не ослабла нить накала у всего, что двигает людьми –

ни старалась как, ни намекала на пустые хлопоты любви.

 

Милая, ты тоже заскучала над последним яблоком в меню.

Дочитаю Библию сначала, а потом, ей-богу, позвоню.

 

 

БОДРОЕ УЛЬТРА

 

Огнетушитель приготовь, пока не вспыхнула рябина –

ей осень полирует кровь закатом из гемоглобина,

забейся в норку и – молчок, быть на виду – себе дороже,

где дятел, как дверной крючок, в ушко сосны попасть не может,

 

вся дичь, в предчувствии стряпни, ленивей и вдвойне пушиста,

расходятся кругами пни – следы от пальцев баяниста,

тяжелый заяц, на скаку, на двести градусов духовен,

печется, с дырочкой в боку, и блеет одинокий овен

 

в тумане моря, где облом гремит ведром из-под сарая,

в витрину упираясь лбом, замрешь, игрушку выбирая,

пришла пора в бутылку лезть, давить на клавиши штрихкода –

не посрамим былую жесть, родной захват для электрода,

 

торчит из ходиков орел, ему сто лет гореть в гареме,

на белку стрелку перевел и за цепочку тянет время,

мы за него поднимем лай в граненых рюмках, холодея, –

давай, за статую, давай, опять за голую идею,

 

где банных шаек перестук, прилипший листик на затылке,

посмотришь с ужасом вокруг – одни буденновцы в парилке,

и, наблюдая молодежь, пока страна впадает в спячку,

с губы улыбку сковырнешь, как надоевшую болячку.

 

 

 

Алексей Остудин родился в 1962 году в Казани. Автор восьми книг стихов и публикаций в журналах «Новый мир», «Октябрь», «Смена», «Студенческий меридиан», «Интерпоэзия», «ШО», «Урал», «Сибирские огни» и др. Живет в Казани.