Суровое обаяние индустриальной культуры имеет ограниченный круг адептов. Я, несомненно, из их числа. Стержни возвышающихся над городом труб ТЭЦ, заводов и фабрик, порой скрывающиеся за стенами высоток, скрепляют с небом пространство моего родного города и значительной части остального мира. По звукам локомотивов и нарастающему гулу приближающихся железнодорожных составов я сверяю время, оказавшись в лишённой времени моей загородной Аркадии. С неизбежностью мы включены, а порой и заключены, в сферу индустриального, и, пока мы не удалились в пустыню, тундру, тайгу или джунгли, где ещё не ступала нога Homo Industrialis, она почти всегда где-то рядом, в пределах досягаемости — её объекты и продукты можно увидеть и услышать, к ним можно прикоснуться и ими можно воспользоваться