Марк Симон
Ведущий научный сотрудник,
Центр теоретической и прикладной политологии,
Российская академия народного хозяйства и государственной службы
при Президенте РФ (РАНХиГС).
Адрес: 119571, Москва, пр-т Вернадского, 82.
E-mail: mr.marksimon@gmail.com

В статье рассматривается проблема самовыражения субалтернов (тех, кто находится в подчиненном положении во властной иерархии) и их сопротивления существующему порядку посредством музицирования. Тема актуализируется в контексте «черной» поп-музыки, сформировавшейся в результате интенсивного культурного обмена между различными частями Атлантики. Конститутивным элементом многообразных направлений «черной» музыки представляется рефлексия опыта дискриминации и поиск альтернативных европоцентризму форм воображения, коммуникации и политического действия. Такую альтернативу профессор Королевского колледжа в Лондоне Пол Гилрой именует контркультурой модерна. Это определение он использует в книге «Черная Атлантика: модерн и двойственное сознание», посвященной феномену «черной» культуры и роли музыки в ней. Первая часть статьи посвящена особой форме идентичности, которая наиболее интенсивным образом проявляется в музыкальной коммуникации. «Черная» музыка возникает в результате столкновения различных культурных потоков в пространстве Атлантики. Она существует в своеобразном напряжении между номадизмом и укорененностью. По этой причине попытки национализации соответствующих музыкальных стилей, как и любой другой тип эссенциалистской трактовки самоидентификации их адептов, представляются ошибочными. В то же время ритуалы «черной» музыки формировались как своеобразный способ противодействия колониальный власти, что обусловливает когерентность самоощущения их участников. Во второй части работы на примерах различных социальных практик, неизменно сопровождающихся музыкой, описывается определенный тип политики манифестации инакости. Эта политика характеризуется тем, что ее субъект намеренно надевает на себя маску «Другого», подверженного дискриминации так же, как и он сам. Наконец, в третьей части проблема неравенства доступа к ресурсам репрезентации рассматривается в контексте запроса на «аутентичность» на рынке этнической музыки.

VOICE OF THE SUBALTERN: REPRESENTATIONS OF OTHERNESS
IN MUSICAL PRACTICES OF THE “BLACK ATLANTIC”

Mark Simon
Leading Research Fellow, Center for Political Theory and Applied Political Science,
Russian Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA).
Address: 82 Vernadskogo Blvd, 119571 Moscow, Russia.
E-mail: mr.marksimon@ gmail.com

This article considers the problem of self-expression of the subaltern (those who are in a subordinate position in the power hierarchy) and their resistance to the existing order through making music. The topic is addressed in the context of black pop music, which was formed as a result of intensive cultural exchange in the Atlantic. Reflection on experiences of discrimination and the search for alternatives to (Eurocentric) forms of imagination, communication, and political action are constitutive elements of black music. Paul Gilroy, Professor at King’s College London, identifies this alternative as the “counterculture of modernity.” He uses this definition in his book “The Black Atlantic: Modernity and Double Conciseness,” which is dedicated to the phenomenon of black culture and the role of music in it. This study verifies the key points suggested by Gilroy in his book, and considers a vast array of examples of musical practice. The first part of the article is devoted to a particular form of identity that appears most clearly in musical communication. Black music arises from the collision of different cultural streams in the Atlantic area. It exists in a tension between nomadism and rootedness. For this reason, any attempts to nationalize musical styles (as any other essentialist approaches to their adherents’ identities) seem misleading. At the same time, the rituals of “black music” formed in a context of resistance to colonial power, which explains the coherence of their participants’ self-awareness. The second part of the article describes various social practices, always accompanied by music, which embody certain types of otherness. Participants of such practices consciously put on the mask of the Other, who is the subject of discrimination. Finally, the third part of the article considers the problem of unequal access to resources of representation in the context of demand for authenticity on “world music” markets.