Журнальный клуб Интелрос » Логос » №5, 2012
Нижеследующие наблюдения должны представить в правильном свете один поворотный момент, определивший почти на 400 лет меру и направление европейской истории, — начало эпохи государственности. В эту эпоху, с XVI по XX век, государство выступает абсолютно господствующей парадигмой (Ordnungsbegriff) политического единства. Самые разнообразные факторы способствовали развитию и формированию государства, и здесь, как и повсюду, можно указать на множество предвосхищений, переходных периодов и степеней развития. И тем не менее можно совершенно четко обозначить поворотный момент, произошедший по воле и в результате деятельности человека. Я бы поместил его во второй половине XVI века. Для Германии это довольно печальное и бездеятельное время. Тем большее значение приобретает его решающий и поворотный для европейской и всемирной истории характер. В XVI веке начинается борьба за новый порядок на недавно открытых землях. Образуются великие фронты мирового католицизма и мирового протестантизма. Франция, Голландия и Англия предпринимают первые успешные попытки сопротивления морской монополии западных католических держав, Испании и Португалии. В горниле конфессиональных гражданских войн во Франции рождается мысль о суверенном политическом решении, способном нейтрализовать все богословско-церковные противоречия и секуляризовать жизнь, пусть даже церковь и обретет статус государственного института.
В этих условиях понятия государство и суверенитет находят во Франции свое первое определяющее юридическое выражение. Тем самым в сознание европейских народов входит понятие специфической формы организации — «суверенное государство». Оно придает государству в картине мира последующих столетий статус единственной нормальной формы проявления политического единства. Старый германский рейх с его неразберихой феодальных, сословных и церковных конституционных элементов тем самым был отодвинут в Средневековье; поскольку это рейх, а не государство, он «уже непонятен»2. Международное право превращается в межгосударственное право; вооруженные столкновения превращаются из междоусобиц и частных конфликтов в войны между государствами. Свидетельством превращения понятия государство в господствующее парадигмальное представление в Европе в конечном счете служит тот факт, что в XIX веке оно распространилось на все исторические эпохи и народы и стало политической парадигмой (Ordnungsvorstellung) мировой истории вообще. По сей день то и дело слышно не о греческом полисе или римской республике, но об «античном государстве» греков и римлян, не о рейхе, а о «немецком средневековом государстве» или даже о государствах арабов, турок или китайцев. Таким образом, связанная с определенной эпохой, исторически обусловленная, конкретная и специфическая форма организации политического единства теряет свое историческое место и типичное содержание; ее переносят — по причине вводящего в заблуждение абстрактного характера — на самые разные периоды и народы и проецируют на кардинально разнящиеся образования и формы организации. Этому возведению понятия государства во всеобщее нормативное понятие о форме политической организации всех времен и народов, возможно, вскоре придет конец вместе с периодом государственности. Но оно встречается и сегодня, и по этой причине здесь с самого начала следует без всяких сомнений постулировать конкретно-исторический и специфический характер понятия государства как политической парадигмы, характеризующей европейскую историю с XVI по XX век.
1. Перевод выполнен по изданию: © Schmitt C. Verfassungsrechtliche Aufsätze aus den Jahren 1924–1954. Materialien zu einer Verfassungslehre. Berlin: Duncker & Humblot, 1958. S. 375–385.
2. Цитата из работы Гегеля «Конституция Германии». — Прим. ред.