Рассмотрим такой объект: рекламный постер звукозаписывающей фирмы Virgin Records, рекламирующий диск оперной певицы Натали Дессей. В центре постера — стилизованная фотография самой Дессей в роли Лючии ди Ламмермур из одноименной оперы Гаэтано Доницетти. В правом верхнем углу — небольшая эмблема Virgin Records. Ниже крупно написано имя певицы и слоган: «теперь услышьте голос» (курсив в оригинале). Слоган этот — по сути, обнажение приема, ведь любая реклама компакт-диска фактически призывает нас именно услышать ту музыку, которая на нем записана. Конечно, этот призыв не сообщает нам никакой новой информации, но призван определенным образом структурировать наше желание. Почему же этот тавтологичный призыв оказывается эффективным? Почему, глядя на постер, мы должны захотеть услышать голос?

Понятно, что движение от предъявленного образа к обещанному голосу — это не просто кумулятивное добавление, обещающее бóльшую полноту («уже увидели — а теперь еще и услышим»), а направленное движение в сторону большей интимности, за которым может следовать уже только прикосновение. В отличие от визуального восприятия и связанной с ним скопофилии звук не предполагает обязательной дистанции, поэтому переход от изображения к звучанию — это приближение объекта. С другой стороны, будучи добавленным к изображению, например, в кино, звук усиливает иллюзию реальности диегетического пространства и локализацию в нем объектов вообще и звучащих объектов в особенности.