«То, что Тимей о душах утверждает, // Несходно с тем, что здесь дано узнать, // Затем, что он как будто впрямь считает, / / Что всякая душа взойдет опять // К своей звезде, с которой связь порвала, // Ниспосланная тело оживлять… // Поняв его превратно, заблуждаться // Пошел почти весь мир…» (Данте. Рай, Песнь IV, 49–61)1 . Божественная Любовь вдохновляла и охраняла поэта в его неземном путешествии, но ведь сначала встретил он ее на Земле, это была девочка в красном платье. Возвышенная, облаченная в пламя невинность Духа Жизни. Однако, как утверждает легенда, эта девочка умерла, не став взрослой женщиной. Любовь Небесная, Афродита Урания, остается всегда среди звезд, для такой любви вовсе не обязательно существование реального объекта, который эта любовь имеет в виду. Этот реальный объект даже помешал бы полному ее раскрытию. Такой вариант повзросления Беатриче представляет венгерский писатель Ф.Каринти в своем довольно забавном рассказе, где очень даже плотной, полнотелой Беатриче (она уже давно молодая мама с детишками) пригрезилась она сама, но другая (она видит, в отражении на водной глади озера, себя небесную, в белом2 платье). Видит ли она себя в «Раю» Данте, в его воображении или в своем воспоминании, это не важно, ясно, что это пример любви-утопии, которой нигде нет места на Земле...