***
Городские фантасмагории, иди и смотри. Памятник Долгорукому, что напротив мэрии на Тверской, пышно обрядили Дедом Морозом — и, оттененный белыми манжетами и белым же кантом на шапке, он превратился в конного негра.

***
В книжном магазине «Москва» отдел поэзии сослали в совсем уж сиротский закуток. Генеральные поэты эпохи, судя по ассортименту, — Игорь Губерман, Омар Хайям и Лариса Рубальская, которая «Плесните колдовства в хрустальный мрак бокала»; кажется, это называется «текстовик».

***
Москва похмельная. Вечером 1 января продавали пьяные батоны — исковерканные внутренним взрывом, соды, что ли, сыпанули от души. Порадовалась за пекарей: хорошо погуляли. На лотке встретились недоочищенный апельсин и яблоко с воткнутой пластмассовой вилочкой. Хотела обратить внимание продавщицы, но по лицу было видно, что всякое слово ей мучительно. Я молча купила лимоны, но она все-таки заговорила мне в спину. «Сдачи не надо», — сказала она.

В пункте мобильной связи плачу 500 рублей — и через два часа мне приходит 225 (двести двадцать пять) sms. Каждая сообщает о зачислении 2 (двух) рублей. Это экспансия. Мне страшно, я отключаю звонок, телефон лежит на столе и дрожит, словно конвульсирующая рыба.

На улице подошел мерцающий, как речная зыбь, милиционер, задумчиво спросил: «Вам участковый не нужен?» — «Кажется, нет», — неуверенно сказала я. — «Ну, как хотите», — бесстрастно ответил, глядя вдаль. На щеке его вместо отпечатка губной помады горел мазок перламутрового лака для ногтей.

А в почтовый ящик положили бенгальский огонь. Мы попробовали — горит.

***
«Иронию судьбы. Продолжение» ругают почти все — и заслуженно; показательна логика претензий. Не нравится антилиричность и антипсихологизм, «вписавшиеся в действительность» негодуют на убогий интерьер квартиры на улице Строителей — «сейчас люди так не живут!», многие возмущены хамским продактплейсментом, женщины же средних лет более всего оскорблены положительным образом пьяной скотины.

Лукашин-старший тоже не держал выпивку, но не настолько же — он протрезвел за два часа. Алкогольное мужское скотство ассоциируется исключительно с болью, унижением, семейной катастрофой — и никак не вписывается ни в пространство комического, ни в «любовь».

«Достало».

***
Объясняла дочери-подростку, чем был Александр Абдулов для меня в ее возрасте, в начале 80-х. В нашем лексиконе, разумеется, не было выражения «секс-символ», «плейбой», «мачо», но была извечная тоска по какому-то «идеалу романтической мужественности», и Абдулов с лету — и на долгие годы — занял вакансию.

Она слушала меня с большим удивлением, пытаясь совместить характеристику с тем лицом, которое видела в последние годы. Я спросила о нынешних символах — сказала, что все вообще-то индивидуально, но безусловно красивым у ровесниц считается Брэд Питт. «Этот курносый парубок?» По-моему, происходит оскорбительная демаскулинизация девичьей мечты.

***
— Пластическую операцию сделала, нос подрезала — и думает, что ей все можно!

Заявление Хиллари Клитон об отсутствии души у президента России сильно разгневало мою соседку.

— А не вы ли сами, по поводу и без…
— Мне можно, от меня муж не гулял, на весь мир не позорился. Мне можно. А ей — нельзя.

***
Массовые отравления в детских садах и школах потребовали оргвыводов — и вот уже в блогах с возмущением пишут о новом меню для детских садов (якобы учрежденном Минздравом): полуфабрикаты, замороженные пирожки, растворимые каши. И требуют свежих продуктов.

Выбор, конечно, между плохим и ужасным, но гранулированное молоко лучше прокисшего, растворимая каша невкусна, но безопасна. Все как-то «чище». Потому что рынок продовольствия готов обеспечить всем, кроме свежести. Пресловутый «фреш» стал идеей фикс: вся потребительская подозрительность ушла в ноздри, на рынках не столько смотрят, сколько нюхают. Недавно услышала удивительный комплимент одному магазину: «Представляешь, там даже на ночь не отключают холодильные камеры!»

***
В поезде «Мегаполис». Ревущего младенца пытаются утешить мобильником, перебирая мелодии. Толку немного.

— Может, на руки его, — не выдерживает проводница.
— Я уже брала сегодня, — важно отвечает молодая стильная мать. — Приучать нельзя, привыкнет — потом к няне не пойдет, мы это уже проходили. Телесный контакт — это не универсальное средство.

— Может, газы? — угрюмо предполагает проводница и, не дождавшись ответа, выходит.

Младенец, как и положено, пятнист от диатеза. Отец старается выглядеть безмятежным, но бесконечно снимает и надевает запонки. В мобильнике играет джаз.

***
Такси от Москвы до Тулы (почти 200 км) стоит 1500 рублей, а минимальная плата за поездку в московском такси, пусть даже пятиминутную, приближается к 350. Пожилой водитель тульского таксопарка: «Вчера вез мужика обратно, он чуть не плакал: в Тулу ехал за семь тысяч, ему срочно было. А у меня полторы. Я говорю: так вам и надо! Так вам всем и надо, за все советские годы должны отмучаться, за снабжение, за чистоту…» Вот еще одна травма времени — оказывается, так и не зажила.

***
Уже после Рождества: штабеля гуттаперчевых санта-клаусов, нераспроданные упаковки дорогих елочных игрушек и всевозможный праздничный милый вздор — в супермаркете забиты целые стеллажи. Менеджер зала, улыбаясь, расставляет новую композицию: елочки, веточки… Не выдержав, любопытствую, почему не снижают цену (здесь практикуют довольно гибкие скидки). Отвечает: весь январь будут покупать. «Кто же?» Шепотом: «Учреждения».

***
Замечательно выразительная диспропорция: в Чувашии в прошлом году заключили брак 135 несовершеннолетних невест и 9 несовершеннолетних женихов. Мальчики ли целомудренней девочек, девочки ли активней мальчиков?

***
В Иваново осудили алкаша за «причинение смерти по неосторожности». Встретил мать с работы, потребовал пятьдесят рублей на пиво, она отказала, раскричалась, он ударил, она упала в овраг и ударилась о бетонную плиту. Наказание — восемь месяцев колонии общего поселения. Комментарий прокурора: «Эта категория отнесена уголовным законом к преступлениям небольшой тяжести». Ну да, ну да: мать алкаша, темная вегетативная жизнь, сермяжные трагедии. А если бы не мать? Мороз по коже от таких приговоров.

***
Репрессии против курильщиков, запрет рекламы табака, — между тем в параллельном секторе большое радостное оживление. Каждый статистический житель Коми — не самого разгульного региона! — в январе-ноябре 2007 года потребил 8,7 литра чистого алкоголя (в перерасчете на стопроцентный спирт) — и это на 8, 9% выше, чем в прошлом году. Если таки разрешат рекламу водки — будет совсем веселое возвращение в 1984-й.

Евгения Долгинова