Очередных чтения 55-е Чтения SEMINARIUM HORTUS HUMANITATIS24 апреля 2010 г. были посвящены исторической и военной тематике, а именно: методологическим проблемам в исторической науке при изучении событий Второй мировой войны в странах Балтии.
            Несмотря на различие методологических позиций, мнение историков было единым в одном отношении — на русском языке до сих пор сколько-нибудь серьезных исследований по истории Второй мировой войны в Прибалтике нет.
            Разграничим в интересующем нас ракурсе две области нынешних исторических исследований в России — исследования собственно Второй мировой войны и работы тех специалистов, которые занимаются специально политической историей стран Балтии — Эстонии, Литвы и Латвии. Именно эти историки нас и интересуют.
            Для Балтии события Второй мировой войны, в отличие, скажем, от той же России, вполне социально современны и действенны, и политические процессы, расколовшие гражданское общество этих стран сегодня, как раз связаны с событиями и оценкой Второй мировой войны. Парадокс тут в том, что вроде бы историческая тема по изучению Второй мировой войны необходимо затрагивает еще и анализ сегодняшней социо-политической ситуации Прибалтики.
            Нисколько не претендуя на всесторонний обзор, ограничимся только наиболее известными именами историков, занимающихся Прибалтикой:
            Юрий Емельянов, автор книги «Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата?» (М., 2007 г.);
            Людмила Воробьева, «История Латвии от Российской империи к СССР»
            Михаил Крысин, «Прибалтийский фашизм» М. 2007 г.;
            Александр Дюков — «Ликбез для эстонских историков»;
            Елена Зубкова — «Прибалтика и Кремль», 2008 г.
            Так или иначе исторический материал названных исследований сопровождается сильным фоном идеологического противостояния в определенном политическом отношении между нынешней Россией и Прибалтикой (Латвией, Эстонией, Литвой). Трудно различить, где заканчивается политика и начинается история. Однако едва ли для серьезного ученого свои личные предпочтения могут касаться оценок в вопросах изучаемой исторической темы. Предпочтения могут выражаться не в идеологии, а лишь в отношении методологического инструментария, открытого для критики. То есть в серьезном, и прежде всего гуманитарном исследовании необходимо специально оговаривать, как именно думает историк по тому или иному поводу, чтобы его коллеги-читатели могли предполагать и иную позицию по этим же вопросам, оставляя за собой самостоятельность собственной логики рассуждений. Речь, таким образом, идет о способности исследователя к диалогу с альтернативными подходами к той же проблеме.
            Косвенным следствием непродуманности собственных мыслительных оснований оказываются и явные историографические недостатки в работах названных нами авторов.
            В этом отношении показательна книга Юрия Емельянова «Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата?». Вопрос даже не в том, что автор книги придерживается, по словам одного из участника прошедших чтений латвийского профессора истории Эрика Жагарса, советской линии в историографии, а в его оценке исторических событий, полностью основанных на прошлом, на методологии советской науки. Тут уже возникает вопрос в профессионализме историка — ведь книга написана на основе морально устаревшей исторической литературы, автор постоянно цитирует многотомную книгу «История Латвийской ССР», идеологическое предназначение которой никому сегодня не надо объяснять.
            Профессионализм упомянутых российских историков оказывается под вопросом и вот еще в каком отношении. Указанные нами авторы не знают балтийских языков (латышского, эстонского, литовского), то есть они не могут работать с первоисточниками. Даже так называемый «либеральный» историк Елена Зубкова при работе над книгой пользовалась архивами в Германии, и ее историография была на немецком языке. Поскольку же она все-таки историк «либеральный», то есть с неприязнью относящийся к идеологической ангажированности, то внешне диалог с коллегами из балтийских университетов все-таки имел место в форме научных конференций, в которых она принимала участие. Это, заметим, по сравнению с историками «не либеральными» — Александром Дюковым, Михаилом Крысиным, Людмилой Воробьевой, на такой диалог вообще неспособных и пользующихся неприязненным отношением со стороны балтийских историков, отчего можно судить об отсутствии профессиональных контактов в этой области исторической дисциплины. О каком «методологическом диалоге» и на каком «языке первоисточников» может тут идти речь? Для контраста вообразим себе литовского ученого, избравшего своей темой какой-либо период Российской истории и не имеющего доступа к нужным ему документам из-за вульгарного незнания языка оригинала.
            Причина подобного непрофессионального отношения, на наш взгляд, зависит как от слабости научной подготовки, так и от вышеупомянутой парадоксальности самой темы исследований, политической истории Балтии. О такой парадоксальности свидетельствует и следующее высказывание Е. Зубковой: «И в Эстонии, и в Латвии мне было трудно отвечать на вопрос: «Насколько велик интерес в России к истории стран Балтии?» Приходилось честно признать, что эта тема, к сожалению, находится где-то на периферии других интересов и выходит на первый план лишь в связи с какими-то политическими событиями». И это при том, как говорили выступавшие на семинаре исследователи, что политическая или идеологическая история все-таки востребована, но книги историков вызывают скандал, вполне достойный журналистов, а не ученых.
            Почему трудно назвать хотя бы одну достойную книгу, которая бы отвечала параметрам серьезного исторического труда? Например. книга Александра Дюкова «Милость к падшим. Советские репрессии против нацистских пособников в Прибалтике» М., 2009 г. Книга направлена против коллаборационистов, сотрудничавших во время Второй мировой войны с нацистами. Казалось бы, очень важная книга, так как проблема советских репрессий одна из актуальных в странах Балтии. Однако автор использует только архивы ФСБ и материалы Государственного архива РФ. Пусть даже А. Дюков и пишет о недостаточной изученности темы, однако советским репрессиям посвящен громадный пласт литературы (многотомное издание историков при комиссии Президента Латвии), публикации в журнале «Латвияс вестуре» и др. Наконец, существует международный опыт репрессий против коллаборационистов (Франция), и сопоставительный анализ правовых аспектов мог бы помочь дать оценку советским репрессиям и в случае с Прибалтикой.
            В таких обстоятельствах вполне естественно, что при недостатке профессионализма занятия политической историей превращаются в занятия историей политизированной, что создает впечатление об «историках в погонах», которых интересует не Вторая мировая или Великая Отечественная война, а нынешняя политико-идеологическая конъюнктура.
            В силу этих причин ни одну из написанных вышеназванными российскими историками книгу нельзя рекомендовать как книгу для чтения русскоязычным школьникам стран Балтии, и это несмотря на то, что на русском языке до сих пор не создано ни научно-популярной, ни собственно научной достойной литературы по этому вопросу.
            Словом, ситуация наших с вами злободневных перипетий говорит в том числе и об этических принципах ученого, о способности отличать науку от идеологии, а серьезный труд историка от соображений собственной политической карьеры.