В историко-теоретической статье реконструируется ситуация в советской социологии искусства рубежа 1920–1930-х. Автор демонстрирует, что объединение под термином «вульгарной социологии» марксистских методов анализа искусства помещает социологические концепции эпохи в зону неразличимости. Между тем шедшая тогда на разных уровнях социологизация науки об искусстве предлагала различные ответы на вопрос, что представляет собой субъект, с позиций которого предполагалось строить новую культуру. Автор показывает, каким образом практические методы изучения зрителя, имевшие соответствие в художественных практиках, соотносятся с попыткой создать научные обоснования культурной политики. Выдвигается гипотеза, что кампания против вульгарной социологии, ставшая частью идеологической консолидации 1930-х, объясняется несовместимостью социологического метода в анализе искусства с запросом на единый нарратив.

This historical-theoretical article reconstructs the situation around soviet sociology of art at the edge of 1920s–1930-s, showing that customary tagging together of all soviet Marxist methologies under the label of «vulgar sociology» blocks all the possible attempts to somehow connect the sphere of art to existing social relations and also prevents researchers and practitioners from borrowing from fruitful sociological conceptions of that time. Meanwhile, the sociologisation of art historical studies was an important part of the modernist project. Within its framework the attempt was made to answer the question «what is proletariat» and depending on the answer given to start building the new socialist cultural policy on the scientific basis. Author shows how the practical methods of research of a public corresponded with the practices of left avante-garde. In conclusion the statement is made that the campaign against vulgar sociology as a part of a wider ideological consolidation, brought to an end the hegemony of sociological method it art analysis. The prescriptive «imaginary ideal», that was being persistently introduced into the public discourse, replaced class determinism of the previous stage. The sociological questioning about the nature of the class subject was now made impossible

В постсоветском искусствознании термин «вульгарная социология» регулярно используется в отношении любой советской социологии искусства. Вульгарной, т.е. редуцирующей объект анализа в идеологических целях, называется всякая попытка связать поле искусства с общественными отношениями. В результате советские подходы к изучению искусства сливаются в зоне неразличимости, а их внутренние различия игнорируются. Эта статья направлена на то, чтобы, во-первых, прояснить игнорируемую разнородность течений в советской социологии искусства 1920-х. Во-вторых, продемонстрировать, что, внеся историко-теоретическое различие в слитное поле, где оказались смешаны противоборствующие стороны и неравноценные институциональные позиции, мы можем иначе помыслить дискурсивный перелом между 1920-ми и 1930-ми, который является одной из самых проблемных точек истории советской науки об искусстве.

Новоженова Александра Львовна, историк искусства (МГУ, 2007). Email: deadlyrattle@gmail.com
Alexandra Novozhenova — historian of art (MSU, 2007).