кандидат психологических наук, PhD,
ведущий научный сотрудник
Института истории естествознания
и техники РАН (Москва).
E-mail: isiro1@yandex.ru

В статье идет речь о танцевальной революции ХХ века — возникновении «нового» танца, в котором желание не только репрезентируется, но и создается, причем как у исполнителя, так и у зрителя. В современном танце делается акцент на спонтанность, автономную жизнь тела и импровизацию. В философии известны, по крайней мере, две концепции желания: подражательное, миметическое желание другого (поиск признания со стороны другого) и желание телесное, физическое (в психоанализе ему соответствует либидо). Первое концептуализируется Г.-Ф. Гегелем, А. Кожевым и Р. Жираром, второе — Ф. Ницше, Ж. Делезом и Ф. Гваттари и другими. Как считают некоторые исследователи, рождающееся в теле желание — как и тело/телесная реальность вообще — способны противостоять, оказывать сопротивление репрессивной биовласти. Аффирмативная теория желания противопоставляется поэтому концепции Фуко об анатомо- и биополитике. В статье выдвигается предположение о современном танце как механизме производства желания — во второй, жизнеутвердающей трактовке этого последнего. Танец можно назвать в буквальном смысле «машиной желания» — он заставляет тело двигаться, пробуждая его энергию, усиливая витальность, «раскручивая» эмоции. Причем это происходит не только с танцовщиком, но и со зрителем — благодаря тому, что танец воспринимается кинестетически, за счет кинестетической эмпатии — прямого телесного вчувствования в движения танцовщика. Положения статьи раскрывается на примерах создательницы «свободного танца» Айседоры Дункан и одной из основательниц танца-постмодерн Ивонн Райнер, автора «Нет-манифеста». Обе, каждая по-своему, отказались от всего внешнего по отношению к телу и его движениям, переформатировав танец в способ не только выражать, но и вызывать желание.

Irina E. Sirotkina 
PhD, Candidate of Science, Leading Researcher at the Institute
for the History of Science and Technology,
of the Russian Academy of Sciences (Moscow) 
E-mail: isiro1@yandex.ru

Desire vs Biopower: Dance Revolution of the Twentieth Century The article deals with the dance revolution of the twentieth century — the emergence of “new dance” in which desire is produced, and not simply represented. Contemporary dance places the emphasis on spontaneity, the autonomous functioning of the body, and improvisation. There are at least two basic conceptions of desire in philosophy: the first is mimetic desire of the other (longing for a recognition from the other) and bodily desire (which corresponds to libido in psychoanalysis). The first conception had been proposed by Hegel and developed by A. Kojève and René Girard, the second — by Nietzsche and later by J. Deleuse and F. Guattari. Some scholars place their hopes in bodily desire (and corporeality in general) for putting resistance to the repressive biopower. The affirmative conception of desire critiques therefore Michel Foucault’s theory of biopower and biopolitics. In the article, it is suggested that contemporary dance is a mechanism of producing desire, in the positive, affirmative meaning of the term. Dance can be considered literally a “machine of desire”: it makes the body to move awakening its energies, enhancing vitality and triggering emotions. The production of desire happens in the viewer as well as in the dancer. The spectator perceives movement through kinaesthetic empathy, a direct bodily imitation of the dancer’s movement. The article presents the cases of Isadora Duncan, the founder of “free”, or “early modern dance”, and of Yvonne Rainer, a postmodern dancer and the author of the “No Manifesto”. Both performers reformulated dance and movement as a value in itself and a machine for both representing and creating desire.