Журнальный клуб Интелрос » Теория моды » №25, 2012
Паола Дзамперини — (Paola Zamperini) доцент кафедры китайской культуры на кафедре азиатских языков и цивилизации в Амхерстском колледже. Занимается исследованиями моды в традиционной и современной культуре Китая. Автор публикаций и книг, в частности готовящейся к изданию книги «Потерянные тела. Репрезентация проституции в литературе эпохи поздней Цин» (Lost Bodies, Representing Prostitution in Late Qing Fiction, Brill University Press).
В культуре Китая с обувью связана очень долгая и непростая история. Вследствие гипнотического влияния, которое оказывала на сторонних наблюдателей традиция пеленания женских ног, большинство европейских ученых уделяли мало внимания разновидностям китайской обуви, а также связанным с ними вековым обычаям. В равной степени не изучались должным образом сложные представления китайцев об обуви. В этой статье я попытаюсь исправить эту гендерно- ориентированную методологическую дискриминацию. Моя основная задача — продемонстрировать богатство источников, имеющихся в распоряжении исследователей, обратившись вкратце к описанию одного из фрагментов долгой истории сапожного дела в Китае. Основываясь на разнообразных материалах — от археологических данных, полученных во время раскопок гробниц, до литературных произведений, от этикетных предписаний до журналов мод и веб-сайтов — и лишь отчасти коснувшись хорошо известной проблемы «ножек-лотосов» и «великолепных туфелек», мы поговорим о более широкой и сложной семантике, которой наделяется обувь в китайской культуре, в ее настоящем и прошлом. Данное исследование, посвященное преимущественно мужской обуви, представляет собой попытку высказать несколько предположений относительно этих неисследованных областей. В конце концов, «сны бабочки» — возможно, одна из самых экстравагантных пар туфель, описанных в китайской литературе, — принадлежали не женщине, а мужчине, и это служит стимулом к пересмотру гендерно- ориентированных представлений о красивой обуви.
Сны, бабочки, тексты
На протяжении столетий бесчисленное множество китайских писателей и художников не считали ниже своего достоинства уделять внимание ногам, туфлям, тапочкам и носкам — своим собственным или чужим. Конфуцианцы с самых ранних времен занимались разработкой надлежащего этикета и правил ношения одежды для жителей страны всех рангов и любой социальной принадлежности. В более позднее время многочисленные китайские ученые исследовали значение обуви и характер ее исторического развития, тщательно изучая классические и народные тексты. Действительно, обувь повсеместно упоминается в китайских литературных произведениях. Например, из песни, написанной поэтом Лу Ю (1125-1210), можно узнать, как в любимой им деревне пара деревянных сабо стала для него источником счастья и свободы. Благодаря туфлям он получил возможность ходить по грязным дорогам и избавился от скуки дождливых дней:
Один день дождя, три дня грязи,
А как только грязь высыхает, дождь начинается снова.
Стоит выйти, на каждом шагу препятствия,
Которые делают меня абсолютно несчастным.
Так что я купил за сто монет деревянные туфли,
И теперь гуляю по деревне каждый день (Dabing & Jinbo 2001: 79).
Обувь вдохновляла и женщин, произведения которых, впрочем, были совсем не похожи на песни Лу Ю. Одно из самых романтических стихотворений, когда-либо написанных китайской поэтессой, создано в период династии Тан (618-906 годы н.э.) юной Яо Юэхуа, которая воображает, как туфли, которые она шьет для своего возлюбленного по имени Янда, волшебным образом превратятся на его ногах в пару бессмертных гусей, которые в буквальном смысле принесут его по воздуху в ее покои (Yong-Shen 2006: 66). Обувь оставила свой след и на страницах древней беллетристики и драмы. Один из самых забавных детективных рассказов китайской литературы позднеимперского периода относится к эпохе Мин (1368-1644); это история соблазнения и расследования, и ее сюжет строится вокруг таинственного явления прекрасного бога и кожаной туфли, которую он оставляет после того, как соблазняет императорскую наложницу.
В шедевре китайской народной литературы, романе XVIII века «Сон в красном тереме», много внимания уделяется едва ли не каждому предмету одежды многочисленных персонажей. Одно из самых захватывающих и подробных описаний можно найти в 45-й главе, где речь идет о мужской обуви, знаменитых туфлях «с узором из бабочек, порхающих среди цветов» (hutie luohua xie), известных также под названием «сны бабочки» (hutie meng). Это атласные туфли на низком каблуке, расшитые цветами, с аппликацией в виде бабочек, чьи атласные крылышки трепещут при каждом шаге владельца. Не удивительно, что эта прекрасная вещь принадлежит Цзя Баоюю, герою романа (подлинному денди эпохи династии Цинь, если таковые вообще существовали). Он надевает эту прекрасную вещь в дождливый день, чтобы навестить любимую сестру Линь Даюй: «На Баоюе был короткий халат из красного шелка, перехваченный в талии широким поясом, одновременно служившим полотенцем для вытирания пота, зеленые шелковые штаны, на ногах — носки, вышитые шелком и золотом, и домашние туфли с узором из бабочек, порхающих среди цветов» (Цао 1995).
Свидетельством того, что интерес к «обувным проблемам» не пропал с началом современной эпохи, служит прекрасно иллюстрированная энциклопедия обуви, недавно изданная в Китае совместными усилиями ученых и мастеров обувного дела (Dabing & Jinbo 2001). Здесь собраны литературные, культурные и археологические источники, составляющие корпус сведений о китайском «сапожном деле». Это продукт увлекательного взаимодействия между стремительно развивающейся рыночной экономикой и процветающей культурной индустрией, которые занимают видное место в современном китайском культурном дискурсе и практиках (см.: Kraus 2004). В то время как население Китая заново открывает для себя национальную культуру обуви, музеи, художники и торговцы культурными артефактами представляют обувь новой аудитории, используя новые средства и порождая в ходе этого процесса новые смыслы.
На Западе, однако, преимущественное внимание уделяется исследованию женской китайской обуви. Это связано с широкой осведомленностью европейцев (сопоставимой с одержимостью) о феномене пеленания женских ног. Выставки, каталоги, научные статьи и книги посвящены исследованию ориентальных «снов бабочек», в основе которых — экзотические образы хрупких красавиц, которые, прихрамывая, ступают по страницам книг Срединного Царства. К счастью, блестящая работа историков, таких, например, как Дороти Ko, направила этот интерес в продуктивное русло, показав, каким образом внимательное изучение обычая пеленания женских ног в позднеимперский период может стать источником ценной информации о женском труде, патриархальных ценностях и сложных нарративах страсти и сопротивления (Ko 2001).
(Продолжение статьи читайте в бумажной версии журнала)