Журнальный клуб Интелрос » Теория моды » №20, 2011
Галина Габриэль — кандидат искусствоведения, заведующая кафедрой искусствоведения Санкт- Петербургского государственного университета культуры и искусств, член Союза художников России, Международной Ассоциации искусствоведов и критиков (АИС), приглашенный профессор RIT (Институт искусств и технологии, Ротчестер, США, 2000-2008) и FIT (Институт моды и технологии, Нью-Йорк, 2001-2007), автор статей по вопросам дизайна, костюма, текстиля, ювелирного искусства.
Украшения для рук, несомненно, относятся к древнейшим формам декорирования тела. Руки, добывающие пищу, защищающие род и семью, надо было охранять, увеличивать их силу и ловкость, в том числе и с помощью украшений, например браслета, исполняющего роль оберега, что видно уже по одной его форме. Жест руки мог быть угрожающим, повелевающим, и кольцо на пальце продолжало и усиливало значимость и выразительность этого жеста. Украшения для рук могли информировать о гендере, социальном и экономическом статусе владельца, его религиозных воззрениях, наконец, служить средством соблазнения, недаром слово драгоценность, на английском языке звучащее как jewel, происходит от латинского iocus, что означает игру, легкое развлечение (Walgrave 1995: 19).
Уже в эпоху палеолита, до того как человек научился ткать и делать одежду, он собирал ожерелья и браслеты из цветов, листьев, высушенных плодов, раковин, клыков и костей животных, позвонков рыб, и они служили ему украшением, талисманом для удачной охоты, защитой от природных катаклизмов. Когда человек научился обрабатывать металлы, он начал имитировать эти формы в золоте, серебре, бронзе.
Во всех древних цивилизациях руки украшали и придавали этому особый смысл. В Египте браслеты из раковин каури, бивней слона и зубов гиппопотама носили уже в додинастический период. С эпохи Древнего царства браслеты носят попарно, сначала только на запястьях, затем на предплечье, щиколотках, причем как мужчины, так и женщины. Ранние египетские браслеты собирались из разноцветного бисера на проволоку и скреплялись простой застежкой. В Новом царстве они становятся цельными, широкими, застегиваются с помощью сложных шарниров, золото полируется, внутри гравируются охранные тексты. Самые роскошные браслеты, естественно, делались для фараонов. На мумии Тутанхамона было найдено более десятка золотых браслетов с изображениями скарабеев, плодов мандрагоры, глазом бога Хоруса, картушами с именем фараона, охраняющих его в царстве мертвых. Эту же цель преследовало и использование полудрагоценных камней. Согласно «Книге мертвых», синий лазурит был символом ночного неба, где пребывает фараон в будущей жизни, зеленая бирюза — цвет Озириса — обеспечивала его воскрешение, красный сердолик — знак Исиды и бога Ра — защиту в загробной жизни.
Бесконечно варьирующаяся символика украшает и египетские кольца. Самые ранние — кольца-печати в виде скарабеев с резными иероглифами — знаками владельца. Внутри, по длине скарабея, сверлилось отверстие, в него продевался льняной шнур, завязывающийся вокруг пальца. Позднее лен сменила скрученная золотая проволока, имитирующая шнур, затем ее расплющили в плоскую шинку1. Скарабей крепился к ней шарнирами, что позволяло переворачивать кольцо печатью вверх для нанесения оттиска. Сохранились и кольца-печати в форме картуша фараона, сделанные из керамики или отлитые из золота и электрума — сплава золота и серебра.
Возможно, именно египтяне первыми стали дарить кольца в знак любовного союза, поскольку уже в своей форме оно содержит замкнутый, «вечный» круг. Они носили их на безымянном пальце левой руки, заметив, что кровеносные сосуды этого пальца доходят до сердца. Муж надевал жене золотое кольцо в знак того, что она становилась хозяйкой его дома и состояния.
Браслеты и кольца знали и древние шумеры. В гробницах царей Ура—крупнейшего центра шумерской цивилизации, раскопанного в 1920-х годах сэром Леонардом Вулли, найдено множество золотых украшений, в том числе браслеты и кольца. Самые примечательные среди них—кольца-печати в виде резных цилиндров из лазурита, яшмы, сердолика с магическими охранными текстами или изображениями Гильгамеша, борющегося с чудовищем. В цилиндре сверлилось отверстие для льняной нити, крепившей его на запястье или шее, поскольку носить такую печать на пальце было неудобно.
Благодаря античной вазописи и раскопкам Генриха Шлимана в Трое и «златообильных» Микенах известно, что массивные золотые браслеты и кольца в изобилии носились греками уже в эпоху архаики. В период классики золото расходуется более экономно — его природных запасов в Аттике немного, поэтому ювелиры обычно делали браслеты и кольца полыми, заполняя пустоты смолой или песком. Поскольку в это время в украшениях практически не используются цветные камни — за исключением резных инталий в кольцах, то полихромии мастера добивались с помощью разноцветного золота.
В классическую эпоху греки носят немного украшений — выставлять свое богатство напоказ считалось неприличным. У мужчин это в основном перстни-печати из железа. Возможно, этот металл должен был напоминать о Прометее: согласно греческим мифам, первое кольцо было сделано Зевсом именно для него из звена железной цепи и обломка скалы, к которой он был прикован. В восточных греческих провинциях мужчины предпочитали кольца из серебра и золота, а также браслеты и серьги.
Греческие матроны, проводившие большую часть времени в гинекеях, за домашней работой и воспитанием детей, были ограничены в украшениях. Они больше дарили их богам, прося о здоровье и семейном благополучии. Браслеты были среди самых любимых украшений: их носили попарно на запястье и (или) предплечье. Самыми популярными были плоские браслеты в виде ленты или свернувшейся змеи. В эпоху эллинизма, когда в греческом искусстве все сильнее заметны восточные влияния, появляются браслеты, заканчивающиеся головками животных или фантастических существ — грифонов, сфинксов. Обычно они полые и состоят из нескольких элементов, соединенных с помощью втулок, шарниров, что обеспечивает их гибкость и подвижность. Из декорирующих техник чаще всего использовались филигрань и грануляция, в которой греки были непревзойденными мастерами2.
Особенно изысканными и разнообразными в эпоху эллинизма становятся кольца, прежде всего любовные. Главные герои здесь — богиня любви Афродита и ее постоянный спутник Эрот. Он изображается на дельфине, с голубями, вращающим приворотный волчок, стреляющим из лука, завязывающим Афродите сандалии. Из Египта приходит мотив так называемого «рифова» (англ. reef) узла, в Греции известного как «гераклов узел» — символ верности и крепости любви. Таким узлом завязывали пояс на одежде новобрачной, и распутать его было непросто. С Востока приходит и страсть к ярким камням, прежде всего к красному гранату, также несущему свой смысл в любовных украшениях.
В республиканском Риме ряд законов регламентировал использование драгоценностей как при жизни, так и в момент кремации, поскольку золото было необходимо для покрытия военных расходов, а запасов его было немного. Согласно ряду законов, изданных в разгар Пунических войн в 215 году до н.э., женщинам разрешалось иметь украшений не более чем на пол-унции — 13 граммов. Любопытно, что закон этот касался только женщин, так как считалось, что именно их стремление к роскоши подрывало римские финансы (Робер 2004: 36). Мужчины носили одно железное кольцо-печатку на безымянном пальце, символизировавшее их свободу, и только конным воинам разрешалось носить кольца из золота. Знаменитый полководец и богач Красс был первым, кто появился перед публикой в двух драгоценных кольцах, но с провозглашением империи римляне забудут все законы, ограничивающие их страсть к драгоценностям. Золотые кольца-печатки появляются у сенаторов, свободные граждане имеют право на серебряные, рабы — на железные кольца. А в позднем Риме, когда золотые кольца имеют все состоятельные граждане, включая купивших свободу рабов, сенат принимает закон, разрешающий носить золото только римлянам, свободным во втором поколении.
Декор римских колец был разнообразен и зависел от их назначения. Популярны были изображения императора: Клавдий первым разрешил носить кольца со своим гравированным портретом, а затем владельцы начинают помещать на щитке свой профиль. Популярны были так называемые «горгонейоны» — изображения горгоны Медузы, охраняющей владельца. Существовали погребальные кольца: двойные, тройные плоские золотые ленты; кольца, к которым крепили ключи от сокровищниц или araballos — миниатюрные узкогорлые глиняные или золотые кувшинчики с благовониями.
Римляне первыми оценили твердые драгоценные камни. Плиний в «Естественной истории» пишет, что «самыми модными камнями были скифские, самые дорогие изумруды, за ними следовали аквамарин, опал, сардоникс» (там же: 94). Добавим, что римляне также любили янтарь с Балтийского побережья, обожали жемчуг с Красного моря. Они вставляли эти камни в простые и конструктивные по форме кольца и носили как минимум по одному на каждом пальце. В замечательной книге Жана-Ноэля Робера «Рождение роскоши: Древний Рим в погоне за модой» есть ссылка на римского сатирика Ювенала, высмеивавшего одного богача, «который хранил особо громоздкие перстни до зимы, так как летом они притягивали тепло, и их было неудобно носить» (там же: 93). Сохранились кольца, где камень декорирует не только щиток, но и часть шинки на внутренней части ладони. Его назначение становится ясным, если вспомнить, что римляне приветствовали друг друга поднятием кисти руки, и тогда можно было оценить редкость и красоту камня.
В Риме существовали и прообразы обручальных колец — «апули»: простые гладкие золотые кольца, которыми обменивались при помолвках и носили на левой руке. Обручальные кольца могли дополняться изображением рукопожатия, служившего свидетельством брачного договора или гравированными в профиль портретами жениха и невесты, любовными надписями, изображениями Венеры и Амура, стреляющего из лука.
Любимыми украшениями римлянок были и браслеты: как и гречанки, они носят их попарно: на запястьях, предплечье, щиколотках. Браслеты скручивают из проволоки, собирают из круглых или полусферических полых бусин. Когда в империи официально вводится культ Исиды, популярными становятся браслеты, заканчивающиеся головками змеи — символом богини. В позднем Риме, под влиянием варваров, браслеты становятся более массивными, грубоватыми в исполнении. В то же время усиливаются влияния Византии, которая, в свою очередь, заимствовала многие формы римских украшений, но добавила к ним новую христианскую символику. Например, в римских обручальных кольцах между гравированными портретами жениха и невесты традиционно помещалось изображение Венеры. В Византии на ее месте появляются Христос или Богоматерь, благословляющие брак, на шинке размещаются сцены из Евангелия, гравируются греческие и латинские слова «OMONIA» или «Concordia», означающие «Согласие». Важное значение имело и количество деталей в византийских обручальных и свадебных украшениях: обычно оно было кратно четырем и восьми — символам единства, слияния двух основ, прочности брачного союза.
Византийские кольца и браслеты, как правило, массивны, украшены гравировкой, чернением, филигранью, ажурной техникой «opus interrasile»3, сплетающейся в монограммы, эмблемы, религиозные надписи. Использование золота, драгоценных камней строго регламентировалось различными кодексами, согласно которым только императорская семья и высшие служители церкви могли иметь в украшениях камни первого ряда. Это должно было не только обозначить их место в общественной иерархии, но и подчеркнуть духовные устремления, поскольку каждый камень нес свою символику. Синий сапфир у византийцев ассоциировался с небом, богоматерью; зеленый изумруд служил символом надежды, райских садов; жемчуг — со слезами ангелов, оплакивающих грехи человечества и т.д.
Кольца украшались античными геммами, высоко ценившимися византийцами, но когда сюжет их казался слишком фривольным, они «исправлялись» резчиками и вместо обнаженной богини любви появлялась одетая Дева Мария. Такие перерезанные геммы — «полимпсе- сты» продолжали делать вплоть до XIX века. Обычные граждане имели право лишь на простые гладкие или украшенные монетой с изображением императора золотые кольца, а драгоценные камни им заменяли цветное стекло или эмаль.
Любимыми украшениями византийских женщин были и браслеты. Новая религия требовала закрывать тело — источник греха и соблазна, и длинные, широкие одежды полностью скрывали его формы, поэтому браслеты носились поверх узких рукавов. Сохранились браслеты, витые из толстой проволоки, в виде массивных цепей с застежками в форме головок змей, драконов, имеющие давние традиции в Античности. Особенно замечательны широкие ажурные браслеты-наручи с центральным круглым диском, крепившимся к обручу шарнирами. Такие браслеты знали в Иране, эллинистической Греции, Риме. В Византии они украшались драгоценными камнями, пышными растительными узорами, виноградной лозой с ягодами- жемчужинами — символом Христа. В их декоре можно встретить и влияние Востока в виде изображений птицы-сирина, симургов, грифонов. Часто эти фантастические животные идут рядами или заключены в медальоны — аналогичный декор украшал и знаменитые византийские шелковые ткани. Это могли быть и изображения всадников, танцоров, дрессировщиков — сюжеты, отображающие византийские празднества, проходившие на ипподроме — средоточии бурлящей жизни Константинополя.
Мощь Византии была подорвана в 1204 году крестоносцами, осадившими и разграбившими Константинополь. Возвращаясь в Европу, они везли с собой не только награбленные драгоценные ткани, ювелирные украшения, но и вкус к роскоши. Европа в это время вступает в эпоху позднего Средневековья, когда во всех искусствах складывается единый, яркий художественный стиль, сформированный глубоко религиозным характером мировоззрения. Высшее выражение всех вещей виделось человеку в Боге, и в этом была замечательная целостность искусства той эпохи. Каждая мелочь имела свое символическое, божественное значение: форма, линия, цвет несли не столько внешний, сколько внутренний смысл, обозначая прежде всего духовные категории. На этом мировоззрении вырастала и сложная символика ювелирного искусства.
Кольцо — одно из самых любимых украшений позднего Средневековья — знак статуса, веры, дружбы и любви. Кольца носят на всех пальцах и фалангах, иногда по нескольку штук. Использование золота, драгоценных камней регламентировалось эдиктами и законами монархов, старавшихся ограничить своих вассалов в роскоши. В то же время формирование рыцарства и, как следствие, появление геральдики, турниров, культа прекрасной дамы оказали самое непосредственное влияние на формы и символику колец той эпохи.
Одно из самых характерных для Средневековья — «кольцо-стремя», своей формой — высокий каст с небольшим плоским камнем, напоминающее стремя конской упряжи. Немало сохранилось и перстней- печатей с гербами рыцарей, вырезанными на металле, камне. В кольца вставлялись античные инталии, полимпсесты, на шинке гравировались надписи готическим шрифтом из Священного писания.
Куртуазная любовь рождает потребность в украшениях с любовной символикой и никакие эдикты, запрещавшие носить такие вещи на публике, успеха не имеют. Герцог Карл Орлеанский расшивает свой костюм жемчугом со словами из любовных песен, рыцари подносят дамам украшения, демонстрирующие чувства, дамы дарят знаки любви рыцарям. Появляются так называемые «posy ring» — «поэтические кольца», с трогательными романтическими любовными надписями, вновь используется забытый мотив «гераклова узла», набор магических чисел, чаще всего тройка — Вера, Надежда, Любовь. В Средневековье появляются и кольца «gimmel» — «близнецы», воплотившие христианский смысл супружества: две половинки такого кольца носились до свадьбы отдельно женихом и невестой, а затем скреплялись неразрывно, каждое со своим камнем. Обычно это рубин, символ женского начала, страсти, и сапфир, символизировавший верность и чаще украшавший мужские кольца. На внутренней стороне шинки гравировали надписи типа «Что бог сочетал, того человек да не разлучает». В процессе венчания «было принято переносить кольцо с пальца на палец: на большой — со словами „во имя Отца", на второй — „и Сына", на третий — „и Святого Духа" и затем на четвертый, где оно и оставалось» (Забозлаева 2003: 199). В самом конце Средневековья входят в моду обручальные кольца с алмазами — символом вечной любви и неукротимой силы: первой такое кольцо получила Мария Бургундская во время помолвки с Максимилианом Австрийским. Если же у жениха не было средств на приобретение дорогого кольца, он дарил невесте монету. Во время обручения ее разламывали пополам, произносили клятвы верности, и каждый носил свою половинку на шее. Обряд этот, кстати, встречался в Европе и в XIX веке. Но больше всего от Средневековья сохранилось колец религиозного назначения: перстни-реликварии, часто в форме креста, перстни-триптихи, в раскрытом виде представляющие крохотный алтарь со сценами «Снятия с креста» или «Распятия», кольца с гравированными текстами из Священного писания. В ходу и кольца «memento mori» — «помни о смерти». Их дарили на память об ушедшем родственнике или друге, и они должны были постоянно напоминать его обладателю о бренности бытия. Обычно на них изображались черепа, скелеты, декорированные черной эмалью и цитатами из Священного писания или скорбными изречениями: «Мой час пришел», «Молитесь за меня, ушедшего от вас» и т.п.
В эпоху Ренессанса религиозный мистицизм уступает место светским мотивам, в культуру и искусство возвращается влияние Античности, библейским сюжетам предпочитают мифологические. Ювелирное искусство теперь рассматривается как одно из наиболее престижных видов творчества — оно близко связано с живописью, скульптурой. Мода на украшения становится интернациональной: издаются гравированные альбомы с рисунками лучших работ, знаменитые ювелиры переходят от одного монаршего двора к другому, предлагая свои услуги.
Мода в эпоху Ренессанса меняется быстрее, чем раньше, но страсть к украшениям остается неизменной. Появившееся в конце Средневековья декольте постепенно увеличивалось: роскошная грудь ценится теперь в женщине более всего, и это, в свою очередь, стимулирует небывалый интерес к подвесам, оставившим позади все остальные виды украшений. Однако в идеал красивой женщины, нарисованный Ариосто в поэме «Неистовый Роланд», входит и прекрасная рука, которая «кончается белой кистью, точно выточенной из слоновой кости, продолговатой и узкой, на которой не выступает вперед ни одна жилка, ни одна косточка.» (Фукс 2002: 15). Поэтому востребованными остаются и кольца: они становятся все более изысканными, дорогими, носятся на всех пальцах, иногда под перчатками: в живописи Дюрера, Мемлинга блеск этих камней можно видеть через специальные прорези на тончайших лайковых перчатках. Особенно ценятся дарственные кольца, полученные от монархов или суверенов за победу в турнирах: их могут пришивать к рукавам, шляпам, подвешивать на лентах и шнурах на шею, запястье.
Самый редкий и ценный камень Ренессанса — алмаз. Уже в позднем Средневековье в Европе появляются новые формы его огранки, пришедшие из Индии и Персии: «^oint cut» — «пирамидка» и «table cut» — «срезанная пирамидка». Ренессансные правители используют алмазы в кольцах как символ, воплощающий идеалы знатности и достоинства. В 1603 году Якопо де Типотиус публикует альбом «Symbola Divina et Humana» с изображениями колец, принадлежащих самым знатным европейским правителям, в том числе Генриху II Наварскому, Венгерскому королю Маттиусу Корвинусу, Пьеро Медичи, и их девизами, ассоциирующимися с уникальными качествами алмаза: «Навсегда», «Постоянство и Выдержка», «Блистать и Светить» и т.д. (Scarisbrick 1993: 60). Крупных алмазов в Европе было мало — индийские правители, основные их поставщики, неохотно с ними расставались, поэтому ювелиры иногда соединяли в основании кольца несколько небольших алмазов, создавая иллюзию крупного камня. Очень дорого ценились и рубин, сапфир, изумруд, жемчуг, не только за красоту, но и за ассоциации с определенными добродетелями, религиозными представлениями: красный рубин символизировал кровь Христа, сапфир был камнем Богоматери, жемчуг—символ чистоты Веры и т.д.
Значительно расширился в украшениях, в том числе в кольцах, круг любовной символики. Этому способствовало появление в Европе гравированных альбомов с рисунками. «В 1531 г. выходит первая книга эмблем, изданная Андреа Альчиато и материалом для нее чаще всего служила Античность» (Лившиц 1998: 47), а с середины XVI века такие альбомы выходят постоянно. Любовная символика на кольцах часто представлена изображениями Амура и маленьких амурчиков — amo- rini, олицетворявших разные состояния любви, поскольку уже в «Метаморфозах» Овидия сказано, «что в колчане Амура есть стрелы двух сортов: одна прогоняет любовь, другая внушает.» (там же: 48). Амур, стреляющий из лука с завязанными глазами, означал любовь слепую, безрассудную, а сам лук при этом символизировал власть над любовными инстинктами. Часто встречаются изображение сердца, собаки или скрещенные в молитве ручки — знак верности. Особый интерес представляют иудейские свадебные кольца: их никогда не носили в повседневной жизни, а надевали единожды во время свадебной церемонии на палец невесте. Кольцо украшали объемное символическое изображение храма царя Соломона и надпись «Счастья» (Scarisbrick 1993: 67).
С XVI века модными становятся кольца, отражающие научные интересы владельца: кольца-компасы, кольца-часы, в том числе солнечные. Их механизмы собирали главным образом в Аугсбурге, а модный декор могли выполнять в Париже.
Как дань Античности и в соответствии с ренессансными представлениями о красоте рук в моду возвращаются браслеты. Итальянские женщины предпочитали золотые браслеты, унизанные жемчугом и драгоценными камнями. На севере Европы это обычно массивные золотые цепи или несколько рядов жемчужных нитей, скрепленных роскошными застежками-фермуарами. К браслету мог крепиться и миниатюрный ароматизатор — «pomander» — от французского «pomme d'ambre» — «яблоко из амбры». Впервые они появляются в Европе после походов крестоносцев на Восток, откуда привозят мускус, амбру, цибет, а также специи, ароматические смолы. Мощные ароматы этих анимальных веществ должны были защитить от чумы, зловонных запахов воздуха и тела. Помандеры делались не только в форме яблока, но и ореха, граната, шара, креста, черепа, улитки, сердца, цветов, корабликов, книг, и эти формы, несомненно, имели символическое значение, усиливая охранное действие ароматизатора. Орех ассоциировался с памятью и считался средством против психических расстройств, корабль — в средневековой культуре означавший церковь, в эпоху Ренессанса становится и знаком географических открытий, символом познания и любви. Мужчины носили помандеры на шейной цепи, женщины крепили их к поясу, а миниатюрные помандеры — они могли быть не больше наперстка, соединяли с браслетом или кольцом цепочкой и держали в руке, теплом тела усиливая ароматы спрятанных веществ. После Ренессанса начинают использоваться жидкие субстанции, основанные на уксусе или алкоголе, требующие новых форм украшений. Самыми модными среди них становятся «vinaigrette» — винагры — ювелирно оформленные контейнеры для ароматических уксусов, считавшихся антисептиками и средством от мигреней. Так же как и помандеры, их носили на шее, поясе, соединяли цепью с кольцом или браслетом и держали в руке, усиливая ароматы солей и уксусов. Винагры оставались модными несколько столетий, меняя формы и декор в соответствии со стилистикой и вкусами эпохи.
В начале XVII века благодаря новым морским путям огромный поток драгоценных камней начинает поступать в Европу из Индии и Южной Америки. Огранке камня уделяется все больше внимания, и наконец, в 1700 году венецианский мастер Перуцци предложит бриллиантовую огранку алмаза (Newman 1981: 236). Оправа становится все более легкой, нейтральной и теперь уже драгоценный камень затмевает в изделии изобразительную эмблематику. Сначала бриллианты оправляются в золото, но к концу века его заменяет нейтральное по цвету серебро, а под прозрачный камень часто подкладывают цветную фольгу, придавая бриллианту особенный блеск при свете свечей.
Мода эпохи барокко останется равнодушной к браслетам и практически не внесет ничего нового в их стилистику. На женских портретах можно видеть те же жемчужные нити, скрепленные пряжками с драгоценными камнями, золотые обручи и цепи. Как новацию можно отметить появление на пряжках-застежках миниатюрных портретов, выполненных в технике живописной эмали. А вот кольца по-прежнему остаются в фаворе, и способы их ношения становятся еще более разнообразными: они носятся не только на руках, но появляются в прическах, на шляпах, манжетах, воротниках.
Основные типы колец сохраняются: кольца-печатки, декоративные, любовные, магические. В дизайнах европейских колец много общего, но можно выделить и региональные пристрастия. Во Франции при Людовике XIV модны кольца-солитеры с одним крупным камнем; гладкие, расписанные эмалью кольца со сценами придворной жизни. Испания предпочитает религиозную символику, кольца в виде креста из изумрудов Нового Света; в Англии в ходу памятные кольца с портретом казненного Карла I; Италия возрождает резьбу по камню и декорирует кольца геммами с изображениями святых.
Более сложной и зашифрованной становится любовная символика. Такой предстает она в знаменитых гравюрах придворного французского ювелира Жиля Легара, где любовные эмблемы спрятаны внутри роскошных букетов, а камни олицетворяют те или иные свойства любви. В декоре колец много растительных мотивов, прежде всего цветов, несущих символический подтекст. В это время модно собирание гербариев, открываются теплицы, где художники изучают экзотические цветы. Их изображают чаще всего в технике расписной эмали, используя, в отличие от Ренессанса, неяркие — белые, голубые, зеленые оттенки.
Но особое место «язык цветов» займет в украшениях галантного XVIII века. Кольца делаются в виде корзин с букетами, где каждый цветок имеет определенный смысл, и такое украшение становится порой целым любовным посланием. Более всего любят розы, часто с шипами и надписями — «Розы как любовь не бывают без шипов». Цветок из разных камней также несет свою символику: рубин означает страсть, бриллиант—постоянство, изумруд—надежду. Из украшений уходит зашифрованность символики — любовный «сигнал» надо донести быстро и ясно. На кольцах появляются целующиеся голубки, амуры со стрелами, горящие сердца, факелы Гименея, бесконечные банты как трансформация любовного «гераклова узла».
Со второй половины XVIII века в моду входят украшения из волос: из них плетут браслеты с инициалами влюбленных, пряди волос хранят внутри кольца или вставляют под стекло. Но особенно популярными такие вещи станут в эпоху классицизма, когда, в соответствии с новой эстетикой, любовная символика становится менее откровенной, часто вуалируется. В моду входят «шифрованные» или «литературные» браслеты, когда из начальных букв камней складываются отдельные слова и целые послания: например, слово любовь — «love», собиралось из lapis (лазурит), opal (опал), vermeil (гранат), emerald (изумруд). К браслетам подвешиваются висячие замочки с «ключами от сердца», внутри прячутся миниатюрные портреты близких и любимых или изображается глаз — а кому он принадлежит, знает только владелец украшения.
Как реакция на идеи Руссо, воспевающего жизнь на природе, в кольца вставляются недорогие камни «с подтекстом», например пейзажный агат: такие кольца носят с дневным туалетом. Активно начинается использование стразов — изобретения Георга Фредерика Штрасса, придворного ювелира Людовика XV, начавшего работать со стеклянными сплавами и огранкой, имитирующей драгоценные камни. Как дань античным идеалам в моду возвращаются камеи, хотя традиция приписывает эту страсть еще фаворитке Людовика XV, мадам Помпадур, резавшей камеи из раковины под руководством придворного резчика Жака Ги. Камеи режут и из каменной фарфоровой массы, изобретенной англичанином Джозайей Веджвудом. Вскоре ее начинают изготавливать на Севрской и Мейсенской фарфоровых мануфактурах, и белые, голубые, розовые камеи украсят кольца, браслеты модниц всей Европы.
Значительные изменения в ход развития европейского ювелирного искусства вносят Великая французская революция 1789 года и последовавшие за ней события. В первые годы революции во Франции безопасно было носить лишь украшения, прославляющие ее героев: в металлические кольца вставляются фрагменты камней от разгромленной Бастилии, их украшают гравированные портреты Марата и Лепеле- тье или Брута с «Чашей Свободы» и карающими мечами. Однако уже в эпоху Директории, когда уходит страх отправиться на гильотину за драгоценную пряжку на башмаках и приходит мода «а ля грек», полностью обнажающая руки, дамы начинают активно их украшать: браслеты носят чуть ниже плеча, над локтем, на запястье, кольца унизывают все пальцы. Женщина становится «витриной» благосостояния мужчины, а сильный пол с этого времени украшениям предпочитает золотые эполеты, оставив себе лишь булавку для галстука или шейного шарфа, часы с цепочкой и кольцо.
Провозглашение в 1804 году Империи узаконит страсть французских аристократов и нуворишей к роскоши. Придворные мастера Нито, Одио, Бьенне утверждают в ювелирном искусстве стиль ампир — торжественный, помпезный, блестяще выраженный в роскошных парюрах той эпохи, включающих до 16 предметов. Центр любого украшения — драгоценный камень — рубин, сапфир, изумруд или камея, окруженные бриллиантами. Появляются новые виды огранки и закрепки, подчеркивающие его прозрачность и блеск.
Браслеты носят в парюре и отдельно, декорируют камеями, фермуаром — роскошной пряжкой-застежкой или миниатюрой. Продолжается мода на памятные «литературные» браслеты: сохранились браслеты Жозефины с именами ее детей — Евгения и Гортензии и браслеты второй жены Наполеона—Марии-Луизы, где зашифрованы их имена, даты рождения, встречи и свадьбы (Phillips 1996: 128).
Самые характерные кольца эпохи — простой формы с драгоценным камнем или камеей в центре. После наполеоновского похода в Италию мода на камеи становится повальной, их режут на агате, раковине, стекле. Из Италии же приходит мода на римскую и флорентийскую миниатюрную мозаику с изображениями руин, жанровых сцен, цветов, птиц и тому подобных сюжетов4. Как результат наполеоновских войн в Европе появляются так называемые «патриотические» кольца и браслеты: их получали граждане, сдавшие золотые украшения на покупку оружия для борьбы с Наполеоном. В Пруссии модны были чугунные кольца в форме железного креста—высшей воинской награды с гравировкой — «Это чугун», браслеты с надписью — «Я отдала золото за металл» (Scarisbrick 1993: 184). В Англии популярными были кольца-печати с изображением на щитке адмирала Нельсона и его знаменитой фразой, гравированной на шинке: «Англия ждет, чтобы каждый английский мужчина исполнил свой долг» (Ibid.: 184).
Кольца и браслеты позднего ампира становятся все более тяжеловесными, эклектичными, и, по сути, они уже принадлежат новой эпохе — историзму, названному Георгом Ленардом в 1910 году в «Иллюстрированной истории прикладного искусства» «временем ретроспективного взгляда» (Лопато 1996: 11). Сословные ограничения в использовании украшений уже не действуют, появляется класс буржуазии, готовый тратить деньги на драгоценности. На женских портретах той эпохи, особенно середины века, мы видим обилие массивных, ярких украшений, и самые популярные среди них—браслеты. Их носят с дневными и вечерними туалетами, по нескольку штук на руке, они разные по формам, стилистике. Роскошные браслеты в античном стиле делает итальянская фирма Кастеллани, максимально точно воспроизводившая греческие, этрусские образцы. Фирма возродила также моду на использование в браслетах и кольцах разноцветного золота и античных монет, подхваченную Эрнесто Пьерре в Риме и Жюлем Вье- зом в Париже, а в XX веке эту идею развила фирма Булгари. Работам Кастеллани подражали многие мастера: кто-то просто их копировал или работал в очень близкой стилистике, например Гиацинто Мелилло, но многим удавалось создать свой стиль. Карло Джулиано, начинавший в мастерской Кастеллани, переехав в Лондон, создает эффектные вещи в стиле Holbeinesque: ювелиры, особенно в эпоху историзма, стали обращаться к орнаментальным решениям Гольбейна, работавшего при дворе английского короля Генриха VIII и создававшего, помимо портретов, эскизы к украшениям. Франсуа Фроман-Мёрис, придворный ювелир Наполеона III, названный Бенвенуто Челлини XIX века, с огромным успехом демонстрирует украшения в готическом стиле, Люсьен Фализ увлекается традиционными ювелирными ремеслами Японии. Все они, вдохновляясь искусством прошлых эпох, извлекали из него то, что казалось им принципиально важным, наиболее выразительным для их времени, предлагая в итоге собственное авторское высказывание на ту или иную тему, хотя уровень этого высказывания часто оценивался степенью близости к оригиналу.
Невероятную популярность вновь обретает язык цветов. Это объясняется и интересом к естественным наукам, и появившимися многочисленными публикациями, посвященными «цветочной» символике. На браслетах и кольцах появляются самые разнообразные цветы, символизирующие определенные чувства или добродетели: роза — символ Венеры, маргаритка — знак невинности, фиалка — «думай о дарителе», омела—эмблема поцелуя, лилия — первые порывы любви, незабудка — символ любви в разлуке. При этом важно, как изображен цветок — в виде бутона или распустившегося цветка, что также имеет свой подтекст. Еще один любимый мотив декора браслетов и колец той эпохи — змея, кусающая хвост,— «Ouroboros» — символ вечности, часто со свисающим из пасти сердцем. Форма свернувшейся змеи как нельзя более подходит для этого типа украшений, а если вспомнить еще и сложную символику образа, становится понятной популярность «Ouroboros» в ювелирном искусстве, начиная с Древнего Египта.
К 1890-м годам историзм сменяет модерн, пик которого придется на 1900-е годы. Светские дамы fin de siecle, с пышной грудью и осиной талией, затянутой корсетом, предпочитали подчеркивать свои прелести роскошными корсажными украшениями и ривьерами из бриллиантов и жемчуга5. Браслеты и кольца в драгоценных парюрах занимают довольно скромное место: к вечернему платью полагается один или несколько тонких браслетов из золота или платины с бриллиантами или жемчугом, в этой же стилистке выполняется кольцо. Модны часы-браслеты на изящном ремешке, декорированные бриллиантами и эмалью гильоше6. Украшения, как правило, выдержаны в светлых оттенках, повторяющих нежную цветовую гармонию туалета. Это направление в ювелирном искусстве модерна, почти не отразившее его прихотливую линеарность и обозначенное как «стиль гирлянды», «эдвардианский стиль», родилось во многом благодаря фирме Картье, освоившей новые технологии работы с платиной и бриллиантами, давшие возможность создавать эти драгоценные «воздушные» вещи.
Значительно активнее ар-нуво заявил о себе в так называемых «артистических украшениях». Их предпочитали носить женщины неординарные, такие femmes fatales эпохи, как Лиана де Пужи, Сара Бернар, а также экстравагантные богачи, «продвинутые» аристократы. В этих украшениях ценились не столько драгоценные камни и металлы, сколько идея, образ, отражающие настроения и вкусы художественной среды, сформированные учением Фрейда, поэзией и живописью символизма, влиянием японского искусства. Такие «интеллектуальные талисманы» делали Лалик, Веве, Фуке, Муха, хотя и в их творчестве браслеты и кольца встречаются достаточно редко.
Новый всплеск интереса к украшениям для рук возникает после Первой мировой войны, когда женщина решительно меняет свой облик. Она окончательно отказывается от корсета, носит прямое платье, коротко стрижется и начинает требовать равных с мужчиной прав. Браслеты и кольца вновь входят в фавор, их носят с дневными и вечерними туалетами, надевая на обнаженные руки или длинные перчатки сразу по нескольку штук. Открытие в 1922 году гробницы Тутанхамо- на принесло в ювелирное искусство страсть к массивным украшениям, ярким, контрастным сочетаниям камней и эмалей, а после выставки африканского искусства в Париже в 1931 году приходит мода на браслеты и кольца из слоновой кости, эбенового дерева. Мода на коктейльные вечеринки рождает крупные, с яркими полудрагоценными камнями «коктейльные» кольца, имеющие еще одно название — «декларативные», подразумевая, что женщины, носящие такие вызывающие украшения, готовы сами заплатить за свои напитки. Женщина 1920-х годов не только пьет коктейли, но и открыто курит, пользуется компактной косметикой, и вскоре ювелиры предложат им пудреницы, тюбики помады, портсигары из драгоценных металлов и камней, экзотических материалов, которые так любит ар-деко: кожи ската, акулы, лаков, скорлупы страусиного яйца. Эти милые вещицы носят в не менее роскошных сумочках или драгоценных косметичках—минодьерах, что переводится с французского как «жеманница». Первыми их выпускает фирма Van Cliff & Arpels, затем Cartier, Boucheron и др.
Рядом с экзотизмом ар-деко свою версию стиля развивают такие художники-новаторы, как Жан Фуке, Раймон Тамплие, Жан Деспре, Жерар Сандоз, творчество которых развивалось под воздействием своеобразной поэтики мира техники. В их браслетах и кольцах превалирует «синкопированный ритмический строй «конвейерного орнамента» (Перфильева 2005: 17), детали украшений напоминают механизмы машин и аэропланов, плотные полосы бриллиантов, черного оникса или ярких граненых камней контрастно сочетаются с гладкими поверхностями платины или стали. Даже в названиях этих работ — браслет «Подшипник», брошь «Коленчатый вал» — ощущается преклонение перед новой эстетикой «машинной эпохи».
Во второй половине 1930-х годов стиль ар-деко постепенно уходит со сцены, и ювелирное искусство, вслед за модой, политической и экономической ситуацией, меняет свои ориентиры. Новый модный женский образ — блондинка с выразительными формами, приталенным силуэтом костюма — предполагает украшения более женственные, пластичные, «теплые». Вместо платины вновь появляется желтое золото, жесткую геометрию форм сменяют натуралистические растительные и анималистические мотивы. Модны «газовые трубы» — мягкие полые цепи, сплетающиеся в ожерелья и браслеты, по-прежнему актуальны яркие коктейльные кольца. Их делают гениальный Фулько ди Верду- ра, Шлюмбергер, Ван Клиф и Арпельс, Бушерон, Тиффани и, конечно, Картье. Не выходит из моды и знаменитое кольцо этой фирмы «Trinity Ring» с шинкой из золота трех цветов: желтого — символизирующего верность, белого — дружбу, красного — любовь7.
Под влиянием высокой моды, и прежде всего Коко Шанель, Эльзы Скиапарелли, в 1930-е годы начинает появляться индустрия костюмных украшений, особенно бурно развивающаяся с конца десятилетия в США, куда от фашистского режима эмигрируют многие знаменитые ювелиры. И в то время как в Европе начавшаяся война практически останавливает ювелирное производство, Америка продолжает делать драгоценности для миллионеров и кинозвезд и костюмные украшения, копирующие роскошь Голливуда, для рядовых американцев.
Вернувшись в мирную жизнь после Второй мировой войны, ювелирное искусство довольно быстро восстановится в своих правах. Но рядом с драгоценными украшениями известных фирм, массовой продукцией появится и новое направление — авторское творчество, где художники предложат уже совершенно новое прочтение традиционных тем, форм, техник ювелирного искусства, в том числе и в украшениях для рук. Однако это — тема уже иного исследования.
Литература
Забозлаева 2003 — Забозлаева Т. Драгоценности в русской культуре XVIII-XX веков. СПб., 2003.
Лившиц 1998 — Лившиц Л. Иконография любви // Русский ювелир. СПб., 1998. № 1.
Лопато 1996—Лопато М. Историзм как художественное явление // Стиль и эпоха в декоративном искусстве в 1820-1890-е годы. СПб., 1996.
Перфильева 2005—Перфильева И. // Русский ювелир. СПб., 2005. № 4.
Робер 2004 — Робер Ж.-Н. Рождение роскоши: Древний Рим в погоне за модой. М., 2004.
Фукс 2002 — Фукс Э. История нравов. Смоленск, 2002.
Evans 1970 — Evans J. A History of Jewellery. 1100-1870. N.Y., 1970.
Lambert 1998 — Lambert S. The Ring. UK, 1998.
Newman 1981 — Newman H. An illustrated Dictionary of Jewelry. London, 1981.
Phillips 1996 — Phillips C. Jewelry. From Antiquity to the Present. London, 1996.
Scarisbrick 1993 — Scarisbrick D. Rings. Symbol of wealth, power and affection. London, 1993.
Walgrave 1995 — Walgrave J. The Jewel — Sign and Symbol. Antwerpen, 1995.
Примечания