Глава из книги Une histoire politique du pantalon. Editions du Seuil, 2010. Перевод книги «Политическая история брюк» готовится к печати в издательстве «Новое литератур­ное обозрение» в серии «Библио­тека журнала „Теория моды"»

Кристин Бар (Christine Bard) — преподаватель истории в университете Анже (в Центре истории Института политических исследований). Автор книг «Дочери Марианны. История феминизма 1914-1940» (Les Filles de Marianne. Histoire du feminisme 1914-1940, 1995), «Женщина-мальчик. Моды и фантазии Безумных лет» (Les Gargonnes. Modes et fantasmes des Anees folles, 1998), «То, что приподнимает юбка» (Ce que souleve la jupe, 2010).

Война делает мужественной?

«Женщины приходят на место мужчин» — а присвоят ли они еще и их униформу — брюки? Несомненно, во время Первой мировой вой­ны происходит маскулинизация женской одежды. Женщины-буржуа либо выбирают военизированный облик (впрочем, до брюк дело не доходит), либо гордо носят белую униформу медсестер. Шляпки и украшения того времени очевидным образом отсылают нас соответ­ственно к головным уборам военных и их наградам. Что касается ра­ботниц военных заводов, то они носят брюки с рабочей блузой или комбинезон. Брюки используются несистематически: женщинам-поч­тальонам дают униформу с юбкой. В целом военные условия сводят на нет критику маскулинизации женщин, которая не всегда происходит добровольно, а часто вследствие временного приспосабливания к ис­ключительной ситуации. На прекрасном рисунке художника Поля Ириба в октябрьском номере Bai'onnette 1917 года изображена работ­ница завода по производству боеприпасов, которая, хотя и одета в ра­бочий комбинезон, — не потеряла женского шарма: ремень на поясе подчеркивает талию, а из прически выбивается длинная прядь волос, вьющаяся у ее молоденького личика. Ее одежда свидетельствует о па­триотизме: «Не все женщины уехали в Биарриц или Довиль¹», — гла­сит подпись.

Таким образом, брюки, оправданные военной необходимостью, не представляют большой опасности. К примеру, Поль Жеральди рису­ет лирический портрет, где отражена метаморфоза «бесполой» завод­чанки, которая, отправляясь на обеденный перерыв, превращается в «женщину» в юбке, на высоких каблуках и в шелковых чулках². Зна­чит ли это, что брюки — это просто одежда, не подразумевающая какого-то особого смысла? Над брюками можно также смеяться: это комический мотив на открытках для солдат с изображением опере­точных воюющих женщин в униформе. Брюки могут быть эротичны­ми, если они становятся обтягивающими и сочетаются с обнаженной грудью — пикантность этой картине добавляет контраст между гру­бостью одежды и нежностью плоти, которую она скрывает. Во Фран­ции этого периода женщины-солдаты были лишь игрой воображения, поскольку власти страны отвергали требования женщин участвовать в военных действиях.

Чем была эта вестиментарная маскулинизация для тех, кто изменил свою манеру одеваться? Очень трудно узнать сокровенные чувства этих женщин, а еще труднее — их подсознательные желания. Несомненно, некоторые искали острых ощущений от нарушения гендерного кодек­са. Другие, возможно, добивались таким образом чувства близости к солдатам в целом и любимому мужчине в частности. Поиски братства, преодолевающего размежевание между тылом и фронтом? Политиче­ское выступление, состоящее в афишировании патриотизма? Желание обрести смелость и отвагу, которые излучает военная униформа? Спо­соб гордо отстоять свое право на гражданскую мобилизацию? Как бы то ни было, точно никаких преступных намерений. Как до, так и после войны ношение мужской одежды, которая автоматически ассоцииру­ется с властью, имеет эффект «обретения силы» (empowerment)...

Полностью статью можно прочитать в бумажной версии журнала