Наверное, из всех строк Натальи Горбаневской чаще всего я твержу про себя эти: «Кто о чем, а я, известно, о Тебе — что, мол, в мире этом тесном всё устроено чудесно и т.п.». Причем повторяю я их, понятное дело, в моменты, когда в чудесноустроенности тесного мира можно бы было и усомниться, — и слышу ее слегка позвякивающий, как хрусталь люстры, когда под окном проходит трамвай, но при этом спокойный голос, сообщающий нам хорошие вести. |