«В крытых жестью канцеляриях Аддис-Абебы Jeunesse d’Ethiopie[1] составляла программы случайных реформ; существовала образцовая провинция Аста Тафари, весьма кстати расположенная недалеко от железной дороги, что позволяло приезжим европейцам бегло знакомиться с тамошней жизнью; дворцовые чиновники всегда были готовы разъяснить на бойком французском, как шаг за шагом империя будет взращена под сенью новой просвещенной системы власти, - все эти вещи имели столь же отдаленное отношение к жизни, как и резолюции европейского благотворительного женского комитета, осуждающие курение табака

Париж в свое время породил «психогеографию»; более того, многие авторы, жившие (и даже живущие) в этом городе, оказываются под властью этого способа художественного мышления. Как ни странно, таков случай и «Парижских тетрадей» Мейвис Галлант. Их действие довольно строго поделено на две географические городские зоны. «Зона беспорядков», «волнений», «детей» и «баррикад» - левый берег Сены. «Зона порядка», «взрослых», «власти» - правый берег. С политической точки зрения, это, на самом деле, зоны «левых» и «правых». Любой, хотя бы поверхностно знакомый с историей Парижа, заметит, что перед нами классическое противостояние двух берегов: «берега Лувра» и «берега Сорбонны», «Тюильри» и «Латинского квартала».