Сто лет русского формализма растягивается по 2010-м годам не только потому, что всем хочется попраздновать

В статье рассматривается период в истории позднего советского и раннего постсоветского кино конца 1980-х — начала 1990-х годов в аспекте освоения кодов сексуальнос­ти, способов демонстрации обнаженного тела и его мотивировок. Понятие «порнографическое воображаемое», сталкивающее подходы С. Зонтаг и Ж. Лакана, позволяет проследить изменение отношения к репрезентации тела в кино, освобождающегося от необходимости следовать нормативам «высокого искусства» и «общественной морали». От эпохи перестройки до середины 1990-х годов секс в (пост)советском кино трансформируется из набора стигматизированных и табуированных практик в универсальный ресурс интерпретации, а затем в товар, побуждающий к росту самодостаточного потребления.

Отношение к порнографии — тест, выявляющий механизмы самосознания общества. В новейшей истории России, чей вектор уже с конца 1990-х годов можно условно обозначить как устойчивое восстановление «вертикальных» отношений, укрепление государства и поддержание общества в слабом атомизированном состоянии, понятие порнографии не претерпело заметных изменений по сравнению с формулировкой словаря Ожегова: «Крайняя натуралистичность и цинизм в изображении половых отношений».