Вскоре после включения в 2004 году стран Центральной Европы в ЕС редакция одного немецкого журнала попросила меня ответить на вопрос о том, могут ли общее культурное наследие и коллективная память стать основой консолидации расширившегося Европейского сообщества. Посмотрев затем результаты этой анкеты в журнале, я обнаружил, что был единственным, кто высказался на этот счет отрицательно. Вряд ли сегодня я был бы так одинок в своем скептицизме. Среди других элементов ЕС, по которым прошли очевидные трещины, оказался и выглядевший на первый взгляд довольно основательным консенсус в отношении истории.