Вероятно, далеко не все современные российские фольклористы согласны с тем, что само понятие «фольклор» представляет собой социальный конструкт, что за ним нельзя увидеть неизменных культурных сущностей и что манипулирование образами народного «творчества», «искусства» или «знания» позволяет в большей степени судить не об искомом «народе», но о самих манипуляторах — ученых, политиках, литераторах, религиозных деятелях и т.д. Однако многим исследователям — и фольклористам, и представителям иных гуманитарных дисциплин — такая точка зрения представляется не просто обоснованной, но и открывающей известные эвристические перспективы

На самом деле эта статья — не о скандале вокруг «панк-молебна» группы Pussy Riot в храме Христа Спасителя, а о том, какую роль святотатство — как реальное, так и воображаемое — играло в истории русской религиозной культуры. Начать, однако, все же стоит с политической акции феминистской панк-группы, участницы которой подверглись жестокому и несправедливому преследованию по вполне очевидным политическим мотивам. Вскоре после «панк-молебна» и ареста трех участниц группы некоторые обозреватели заговорили о том, что Pussy Riot как бы наследуют традиции древнерусского юродства, иногда действительно совмещавшего демонстративное нарушение поведенческих и моральных норм с политическим протестом.