В статье рассматривается период конца 1950-х — начала 1960-х годов, отмеченный оттепелью в политике и надеждами на восстановление в стране законности и демократии. Символом научного прогресса и социальных изменений в это время стала кибернетика. Пережив тяжелые годы репрессий, советские ученые увидели в новой дисциплине, которая объединила точные науки с науками о жизни и человеке, залог построения иных, более свободных и равноправных отношений в обществе. 

В статье рассматривается вопрос о соотношении глобального и национального в спорте и физическом воспитании и дается попытка определить то место, которое дореволюционная Россия занимала на мировой карте физического образования. Эпоха создания в Европе национальных государств отмечена возникновением национальных систем военной и/или физической подготовки, включая немецкую гимнастику (Turnen), шведскую и так называемую сокольскую гимнастику. 

Антропология движения и танца возникла как особая дисциплина в 1970-е годы в работах Джо­ан Кеалиинохомоку, Дрид Уильямс и их единомышленников. Она сочетает в себе контекстуалистский, или «эмический» (emic), подход к человеческому движению c подходом универсалистским, «этическим» (etic). В отличие от прежней этнографии, она не является западноцентристской, исследуя «высокие» формы тан­ца — такие, как балет, — наряду с «танцевальным фольклором». Вместо умозрительных рассуждений о «функциях» танца в обществе или о «причинах», по которым люди танцуют, современная антропология движения и танца задается вопросом: «Что люди делают, когда танцуют?», трактуя человеческое движение как целенаправленное и осознанное действие. Пользуясь такими категориями, как «танцевальное» (экспрессивное) тело, эта дисциплина смыкается с театральной антропологией.